«Так было нужно, — вкрадчиво вклинился в его разум голос Креншинибона. — Если бы он сбежал, сюда прислали бы других лазутчиков, более крепких. Мы еще не готовы к этому».
Джарлакс прекрасно знал, что осколок лжет. Креншинибону нечего было бояться ни лазутчиков, ни целого войска. Кристалл всегда был так надменен и уверен в своем превосходстве. «Интересно, — думал Джарлакс, — скольких он может держать в подчинении? Сотни? Тысячи? Миллионы?»
В его мысли проникли образы ненасытного властолюбия Креншинибона, пытавшегося «ответить» на его вопросы: кристалл жаждал власти не только в подпольном мире Калимпорта, не только над всем городом, но и над всем миром.
Джарлакс надвинул на глаз защитную повязку и собрал всю силу воли, чтобы не дать кристаллу проникнуть в его размышления. Он понял, что Креншинибон убил беглеца вовсе не потому, что опасался какого-то возмездия. И не потому, что не согласился с доводами Джарлакса.
Хрустальный осколок убил несчастного, потому что главарь приказал этого не делать, попытался диктовать свою волю.
Креншинибон не мог это спустить.
Джарлакс в жизни никому не подчинялся, даже Матерям Домов, оттого эта догадка была ему так неприятна.
* * *
— Теперь под нашим началом новые союзники, мы стали сильнее, — язвительно заметил Рай'ги, оказавшись наедине с Киммуриэлем и Бергиньоном.
— Да, наши ряды ширятся, — согласился молодой Бэнр, — но и угроза быть обнаруженными тоже растет.
— И обманутыми, — добавил Киммуриэль. — Мы же видели, что один из лазутчиков сначала поддался внушению игрушки Джарлакса. А потом как будто стряхнул его, когда началась драка. Значит, власть кристалла неполна и непрочна. Чем больше мы заполучаем солдат, не сознающих, что они завербованы, тем больше опасность восстания. Конечно, вероятность того, что они освободятся от наваждения, сбегут и причинят нам серьезный вред, невелика — в конце концов, они всего лишь люди, — но хватит и одного, который сбежит и расскажет, кто на самом деле управляет гильдией Басадони и Даллабадом.
— А мы уже поняли, что будет, если Бреган Д'эрт обнаружат, — зловеще добавил Рай'ги. — Этот отряд прибыл в Даллабад специально, чтобы выяснить, кто стоит за всеми последними событиями. Так что чем больше мы будем расширяться, тем скорее нас вычислят. В тупом стремлении к всё большему могуществу безвестностью придется пожертвовать.
Остальные двое долго молчали. Потом Киммуриэль негромко осведомился:
— Мы попробуем изложить все это Джарлаксу?
— Обратимся к Джарлаксу, — едко уточнил Рай'ги, — или к настоящему руководителю Бреган Д'эрт?
Двое других его собеседников невольно примолкли под впечатлением такого смелого заявления. Наконец кто-то открыто утверждает, что главарь банды уступил первенство куску хрусталя.
— Наверное, самое время решить, что делать дальше, — торжественно провозгласил Киммуриэль.
Он и Рай'ги служили Джарлаксу очень-очень давно, так что прекрасно понимали, насколько серьезно это заявление. Отвоевать банду у Джарлакса — все равно что отвоевать Дом Бэнр у Первой Матери, управлявшей им железной рукой. Наемник мог оказаться даже более сильным противником — он хитер, всех видит насквозь и к тому же предусмотрел, кажется, все меры защиты.
Тем не менее, трем дроу было очевидно, что нужно делать. С самых первых дней после захвата дворца Басадони внутри банды назревал переворот.
— У меня есть осведомитель, от которого можно узнать больше о кристалле, — сообщил Киммуриэль. — Быть может, есть какой-то способ уничтожить его или, по крайней мере, на время уменьшить силу его влияния, чтобы поговорить с Джарлаксом.
Рай'ги с Бергиньоном мрачно переглянулись и кивнули.
* * *
Артемис Энтрери уже начал понимать, какие серьезные неприятности подстерегают Джарлакса, а, следовательно, и его. Вскоре после того, как большая часть банды вернулась во дворец Басадони, он узнал о происшествии в Даллабаде и понял, что приближенных не слишком радует такой оборот событий.
Собственно, его тоже. Он понимал, что недовольство Рай'ги и Киммуриэля вполне обоснованно, так как завоевательские устремления Джарлакса действительно увлекали всю банду по весьма опасному пути. Когда наружу наконец просочится правда о руководителях гильдии Басадони и оазиса Даллабад — а это неминуемо произойдет, — все банды, все вожди, все, кто обладает хоть какой-то властью, объединятся против темных эльфов. Пусть Бреган Д'эрт очень сильна — особенно теперь, когда у главаря есть могущественный кристалл, — но Энтрери не сомневался, что перед объединенными силами ей не устоять и всех наемников уничтожат.
Хотя вряд ли до этого дойдет, подумал он. Всем было ясно, что их ждет, поэтому наверняка Киммуриэль и Рай'ги очень скоро предпримут что-то против Джарлакса. Их недовольство растет с каждым днем, а высказывания становятся все смелее.
Энтрери вдруг задумался: а не сам ли кристалл исподволь готовит переворот, как делала это Ллос, сея раздор среди своих подданных? Может, Креншинибон считает, что псионик или чародей были бы лучшими хозяевами? Или же переворот назревает потому, что осколок сознательно подталкивает Джарлакса, если не вынуждает впрямую, к таким действиям, которые к нему приведут?
Но как бы то ни было, для Энтрери все это могло кончиться плачевно, несмотря на все его волшебные приобретения. Только Джарлакс оставался залогом его безопасности.
Держась в тени и не привлекая к себе внимания, убийца проходил среди уличного сброда и, занятый собственными мыслями, свернул на знакомую улицу. Надо найти какой-то способ вернуть Джарлаксу власть над бандой, причем крепкую. Необходимо, чтобы он целиком и полностью владел солдатами Бреган Д'эрт — и телами их, и душами. Только в таком случае можно отвратить удар.
Да, нужно как-то укрепить положение Джарлакса. А потом постараться убраться как можно дальше от темных эльфов и их опасных игр.
Привратников «Медного муравья» приход Энтрери ничуть не удивил, они сообщили, что Двайвел ожидает его сегодня и ее можно найти в задней комнате,
Он понял, что ей уже известно о последних событиях в Даллабаде, и тряхнул головой — изумляться нечему, ведь именно ее поразительное умение добывать свежие новости и привело его сегодня к Двайвел.
— Это был Дом Брукаля из Мемнона, — сообщила она, едва Энтрери вошел в комнату и плюхнулся на мягкую подушку.
— Быстро же они засуетились.
— Хрустальная башня в пустыне — все равно, что маяк на берегу, — ответила Двайвел. — Зачем только твои товарищи изо всех сил привлекают к себе внимание, когда им так необходима Тайна?
Энтрери промолчал, но все опасения весьма красноречиво отразились на его лице.
— Они делают ошибку, — заключила Двайвел. — У них ведь есть Дом Басадони, которого вполне достаточно для прикрытия их торговых дел. Зачем им больше, к чему разжигать войну, в которой все равно не победить?
