«Обычно осторожный "всесоюзный староста" симпатизировал талантливому комдиву и был уверен в его лояльности, потому и рискнул начать со Сталиным тяжелый разговор. Под конец "кремлевский горец" зло бросил:
"Вернуть в армию! Сослать, как брата, в Саратов". Петровский был немедленно вызван в Генштаб, где после разговора, напоминающего допрос, получил предложение на выбор: возглавить дивизию, корпус или армию (после массовых репрессий 37—38 годов вакансий было много). Леонид Григорьевич остановился на корпусе.
В Саратове он и начал готовить 63-й стрелковый к крупномасштабным сражениям, понимая, что мирный договор с Гитлером — только отсрочка большой войны. И когда война началась, именно его бросили на перехват группы "Центр", нацеленной на Москву».
Не знаю, откуда почерпнуты подобные сведения, но надо отметить следующее.
Во-первых, всесоюзный староста никогда, ни за кого не заступался, ибо боялся «вождя народов», больше всего в жизни.
Во-вторых, талантливому комдиву М.И. Калинин никак не мог симпатизировать, ибо Леонид Григорьевич Петровский комдивом был давным-давно. Должность комдива он сдал в мае 1937 года, а с ноября 1937 года носил воинское звание «комкор».
В-третьих, фраза вождя «Вернуть в армию! Сослать, как брата, в Саратов» — абсолютно несостоятельна. Брат Леонида Григорьевича, т.е. отец уважаемого автора этой статьи, уже давно не имел никакого отношения к городу Саратову, третий год находясь в орловской тюрьме, где отбывал пятнадцатилетний срок, полученный им «за участие в антипартийной и антигосударственной деятельности».
В-четвертых, маловероятно, что кто-то мог предложить Петровскому стать командиром дивизии. Не надо забывать о том, что до увольнения из армии он был командующим Среднеазиатским военным округом, некоторое время занимал должность заместителя командующего Московским военным округом. И к тому же носил воинское звание «комкор». Так что дивизия — это абсолютно не его уровень. Тем более что с учетом резкого роста войсковых формирований, как правило, назначали на должность на ступень выше или равную, но никак не ниже.
И последнее. При всем уважении к Леониду Григорьевичу говорить о том, что именно его бросили на перехват группы «Центр», нацеленной на Москву, — просто несерьезно. 63-й ск комкора Петровского, входивший в состав 21-й армии, получил приказ на передислокацию на территорию Белоруссии в середине июня 1941 года. А когда его вернули в армию, на дворе был только ноябрь 1940 года, еще не началась война, еще ничто не угрожало нашей столице. К тому же бросать стрелковый корпус на перехват группы армий «Центр» было бы полным безрассудством. В период Московской битвы натиск этой вражеской группировки с трудом сдерживали полтора десятка наших армий, а здесь один корпус ринулся «на перехват группы "Центр", нацеленной на Москву». Так что в этих строчках больше выдумок, чем правды.
Вернувшись в армейский строй, Леонид Григорьевич поймал себя на мысли, что за два с половиной года, которые прошли с того времени, как он был отстранен от должности и выведен в распоряжение Управления по начальствующему составу Красной Армии, в армии произошли очень большие изменения. Красная Армия значительно увеличилась численно. Появилось много образцов новой боевой техники и вооружения. Произошли значительные изменения в организации Вооруженных Сил, которые коснулись различных звеньев Народного комиссариата обороны, начиная от центрального аппарата и заканчивая соединениями и частями.
Основу организации сухопутных войск составляли стрелковые корпуса, являвшиеся высшими тактическими общевойсковыми соединениями. Значительно увеличивалась их огневая мощь. Одним из таких стрелковых корпусов, сформированным в августе 1939 года на базе частей Приволжского военного округа, и предстояло командовать комкору Л.Г. Петровскому.
Резкое увеличение армии не могло не сказаться на качестве боевой подготовки и уровне боевой выучки войск. Еще хуже обстояло дело с командными кадрами. И если в звене батальон—полк—дивизия командиры имели определенный опыт, многие и боевой, то в звене взвод—рота положение было очень сложным, не говоря уже о том, что многие должности командиров взводов исполняли младшие командиры из числа военнослужащих срочной службы. Это с сожалением должен был констатировать Л.Г. Петровский после первой своей беседы с бывшим командиром 63-го стрелкового корпуса комкором В.Ф. Сергацковым, который убывал в Москву на должность старшего преподавателя Академии Генерального штаба.
За год, прошедший с начала формирования корпуса, было сделано немало, но еще больше предстояло сделать. Командиры и политработники соединений и частей 63-го ск день и ночь работали над сколачиванием воинских коллективов, проводили занятия по боевой и политической подготовке, прилагая максимум усилий для того, чтобы в кратчайший срок дать красноармейцам и младшим командирам хотя бы минимум тех знаний и умений, которые могут понадобиться в бою. Особое внимание уделялось подготовке специалистов: танкистов, артиллеристов, саперов, воинов зенитных подразделений.
И здесь большую помощь оказал Леониду Григорьевичу Петровскому начальник артиллерии корпуса генерал-майор А.Ф. Казаков, с которым они были знакомы еще по службе в Среднеазиатском военном округе. Александром Филимоновичем была проделана очень большая работа по подготовке воинов артиллерийских частей и подразделений. А группировка артиллерии, подчиненная ему, была немалая: семь артполков, три отдельных противотанковых дивизиона, три отдельных зенитных дивизиона, да к тому же восемнадцать артиллерийских и девять минометных батарей, входивших в состав стрелковых полков корпуса.
Советская военная доктрина в предвоенные годы справедливо рассматривала наступление как решающий вид стратегических действий. Однако она также признавала необходимость и закономерность обороны, но не учитывала возможности ведения длительных оборонительных действий на всем стратегическом фронте, на своей территории, с отходом вооруженных сил в глубь страны. Об этом никто не только не мог сказать, но и подумать не имел права. Красная Армия всех сильней!
Основная сущность советской стратегической доктрины была отражена в проекте Полевого устава 1939 года, который был главным пособием по подготовке войск, в котором говорилось:
«На всякое нападение врага Союз Советских Социалистических Республик ответит сокрушающим ударом всей мощи своих Вооруженных Сил.
Наша война против напавшего врага будет самой справедливой из всех войн, какие знает история человечества.
Если враг навяжет нам войну, Рабоче-Крестьянская Красная Армия будет самой нападающей из всех когда-либо нападавших армий. Войну мы будем вести наступательно, перенеся ее на территорию противника.
Боевые действия Красной Армии будут вестись на уничтожение, с целью полного разгрома противника и достижения решительной победы малой кровью»
.
Установка вождя на ведение войны только на чужой территории и на достижение победы «малой кровью» ориентировала на легкость победы, чем расхолаживала войска, которые уверовали в свою непобедимость. Это уже не говоря о том, что подобные взгляды на ведение боевых действий явно противоречили особенностям современной войны, неизбежно связанной с огромным напряжением сил не только армии, но и всей страны.
