Но зачем Я.С. Фоканову понадобилось идти со своей группой совсем в другую сторону, на северо-восток, если его курс после прорыва вражеской обороны в районе Скепни лежал на юг, к Губичу, как это и было приказано командиром корпуса?
Крайне неубедительными и неправдоподобными выглядят меры, принятые генералом Фокановым по розыску командира корпуса генерала Петровского. На этом факте мы еще остановимся поподробнее несколько ниже.
Рассказ о судьбе генерала Петровского и начальника штаба корпуса полковника Фейгина вложен генералом Фокановым в уста начальника артиллерии корпуса генерала Казакова, вскоре якобы убитого прямым попаданием мины. Что тоже вызывает сильное сомнение хотя бы потому, что Леонид Григорьевич погиб совсем при других обстоятельствах, чему есть полное доказательство. Но и об этом тоже несколько ниже.
К тому же есть еще один щепетильный вопрос к генералу Фоканову. Если, как он пишет, «мы его (генерала Казакова. — Примеч. автора) тут же похоронили», тогда почему после окончания войны генерал Фоканов не принял никаких мер к розыску места захоронения генерала Казакова и перезахоронению его в братскую могилу воинов, павших в боях с немецко-фашистскими захватчиками за свободу и независимость нашей Родины?
А ведь генерал Фоканов прекрасно знал и о том, что до сих пор не похоронен и командир 61-й сд генерал Н.А. Прищепа, умерший от ран во время выхода из окружения и закопанный в лесу северо-западнее населенного пункта Буда Кошелевская. С чем связано столь бездушное отношение генерала Фоканова к памяти своих боевых товарищей, просто непонятно.
Подводя итог рассказу генерала Фоканова, надо сказать, что он больше похож на лавирование между различными обстоятельствами, которые могут каким-то образом бросить теш» на его поведение в период прорыва из окружения. Не надо забывать о том, что, скорее всего, сразу же после выхода из окружения ему пришлось пережить немало неприятных минут, давая пояснения работникам НКВД по поводу обстоятельств, при которых он расстался с генералом Петровским. Результаты выхода из окружения просто требовали этого: из четырех генералов в живых остался только он один. А в первые месяцы войны подобный факт, когда все погибли, а кто-то один остался жив, был равносилен приговору. Хотя нет никаких сомнений в том, что Я.С. Фоканов был храбрым и смелым генералом.
Объяснения, данные в особом отделе генералом Фокановым после выхода из окружения, по всей видимости, подшиты где-то в каком-то деле и по-прежнему находятся под грифом «секретно». Возможно, когда-нибудь они и увидят свет, что позволит подтвердить, а может, в чем-то и опровергнуть наши предположения.
Теперь обратимся к воспоминаниям и рассказам Георгия Петровича Кулешова.
В силу того, что он много лет после войны занимался изучением обстоятельств гибели генерала Петровского, сбором информации о тех событиях, казалось, что он мог и должен был рассказать очень многое. Но, к сожалению, эти ожидания не оправдались. Причем если в 1966 году в статье, опубликованной в Военно-историческом журнале, Г.П. Кулешов посвятил описанию прорыва из окружения и обстоятельствам гибели генерала Петровского почти страницу, то уже в своей книге «Независимо от звания», вышедшей в издательстве «Политиздат» в 1987 году, он отделался буквально несколькими предложениями. Поэтому остановимся на его статье «На Днепровском рубеже»:
«17 августа в 2.30 северо-восточнее Четверни у второй просеки леса, выходящей на поселок Завод, на направлении атаки 510-го стрелкового полка собралось командование корпуса и дивизии. Начальник штаба дивизии полковник М.К. Агевнин с группой командиров штаба отправился для подготовки атаки в третью просеку, где в центре боевого порядка занимал исходное положение 473-й стрелковый полк. С этой же целью в 510-й стрелковый полк отправился начальник политотдела корпуса полковой комиссар Н. Воронов.
Ровно в три часа 17 августа 1941 года после короткого, но мощного артиллерийского налета 473-й стрелковый полк начал прорыв. За ним последовали атаки всех остальных частей дивизии. Атака застала противника врасплох, и части 154-й стрелковой дивизии, легко прорвав кольцо вражеского окружения, быстро двинулись вперед. В населенном пункте Губич был разгромлен штаб 134-й пехотной дивизии противника и захвачены в шести портфелях ее боевые документы.
Кольцо блокирующих войск врага было прорвано. Теперь Л.Г. Петровский решил, что он может и должен возвратиться к частям, прикрывавшим выход корпуса из окружения. Командир 154-й стрелковой дивизии генерал-майор Фоканов и другие товарищи попытались было уговорить Петровского не делать этого. "Здесь мне уже делать нечего, — решительно сказал он. — Впереди спокойно, решающее теперь там... А вы спешите к войскам, по возможности скорее приводите их в порядок да будьте готовы отразить атаки немцев, особенно со стороны Речицы. Я скоро вернусь".
И командир корпуса с группой командиров штаба и резервом направился туда, где шел ожесточенный бой, чтобы личным руководством обеспечить отрыв сил прикрытия от наседающего противника, ускорить их присоединение к дивизиям, сократив по возможности потери. Но враг, подбросив свежие части, вновь стал замыкать кольцо окружения. Вторичный его прорыв протекал уже в условиях значительно более тяжелых.
Прорвавшись в одном месте, подразделения попали в еще более сложную обстановку у деревни Скепня, где проходила вторая линия вражеского кольца. Здесь погиб адъютант командира корпуса лейтенант В. Колесов; Петровский, раненный в руку, продолжал руководить боем. Прорыв все же удался. Но сам Леонид Григорьевич Петровский при атаке противника, укрепившегося на северной окраине Скепни, был смертельно ранен замаскировавшимися в кустах автоматчиками. Об этом рассказал спустя два часа командиру 154-й стрелковой дивизии Я.С. Фоканову начальник артиллерии корпуса генерал-майор Л.Ф. Казаков, который был тяжело ранен в этом бою и вынесен группой бойцов.
Генерал Фоканов немедленно выслал для розыска Петровского две разведгруппы, но безрезультатно...»
Очень неправдоподобный рассказ: слишком легко, прямо играючи, части корпуса смяли противника, застав его, врасплох, чего на самом деле не было. Немецкое командование, разведав накануне намерение окруженных, наоборот, перебросило на это направление дополнительные силы с других участков.
Нет ни малейшего сомнения, в том, что бывший командир 318-го гаубичного артиллерийского полка большой мощности 63-го ск, полковник в отставке Г.П. Кулешов, кавалер семи боевых орденов, никогда не говорил и не писал ничего подобного. Уж он-то знал, как все было на самом деле, однако военная цензура и ретушеры истории из Главного политического управления СА и ВМФ сделали свое черное дело, изобразив все так, как посчитали нужным, тем самым полностью исказив всю правду об этих событиях.
«Добровольные помощники» заврались до такой степени, что написали полную бессмыслицу. Возможно, человек, редактировавший материалы Г.П. Кулешова, вообще был далек от этой темы или же оказался полным бездельником, что даже не удосужился посмотреть на топографическую карту района, где пробивались из окружения части 63-го ск. Проследите еще раз за написанным:
