«Атака застала противника врасплох... легко прорвав кольцо вражеского окружения, быстро двинулись вперед. В населенном пункте Губич был разгромлен штаб дивизии противника...
Кольцо блокирующих войск врага было прорвано. Петровский решил, что он может и должен возвратиться к частям, прикрывавшим выход корпуса из окружения...
Командир корпуса с группой командиров штаба и резервом направился туда, где шел ожесточенный бой... Прорвавшись в одном месте, подразделения попали в еще более сложную обстановку у деревни Скепня... Петровский, раненный в руку, продолжал руководить боем. Прорыв все же удался. Но сам Леонид Григорьевич Петровский при атаке противника, укрепившегося на северной окраине Скепни, был смертельно ранен замаскировавшимися в кустах автоматчиками...»
Обстановка отображена таким образом, будто Л.Г. Петровский решил вернуться к подразделениям прикрытия после того, как окруженные прорвались к населенному пункту Губичи, где были захвачены документы штаба 134-й немецкой дивизии. Что на самом деле имело место не раньше ночи на 18 августа 1941 года, а возможно, и позднее, т.е. почти через сутки после гибели генерала Л.Г. Петровского.
Ситуация нарисована так, что сначала в районе Губичей был разгромлен штаб 134-й пд противника, а потом уже у Скепни погибает генерал Петровский. Глядя на карту, видно, что Губичи находятся южнее Скепни, т.е. сначала надо было взять Скепню, а потом уже, если повезет, пробиться к Губичам, но никак не наоборот!
Населенный пункт Губичи находится в 10 км южнее того места, где погиб генерал Петровский, значит, он никак не мог быть в этом районе. К тому же от полка, прикрывавшего действия корпуса с тыла, до Губичей было около 20 км. Зачем и кому были нужны эти сказки? И таких несоответствий в сравнительно небольшом тексте очень много. Если разбирать описываемые события, глядя на карту, получится вообще непонятно что. Даже имея определенное понятие о происшедших событиях, разобраться в сказанном просто невозможно, и в первую очередь именно из-за надуманности многих событий и несоответствия их временным рамкам и местности, на которой прорывались из окружения части 63-го ск.
Даже у генерала Фоканова, несмотря на все несостыковки, события хотя бы развиваются в определенной последовательности и применительно к поступательному движению на местности, а здесь — абсолютно бездумно. Но концовка написана явно «по Фоканову»:
«...сам Леонид Григорьевич Петровский при атаке противника, укрепившегося на северной окраине Скепни, был смертельно ранен замаскировавшимися в кустах автоматчиками. Об этом рассказал спустя два часа командиру 154-й стрелковой дивизии Я.С. Фоканову начальник артиллерии корпуса генерал-майор А.Ф. Казаков, который был тяжело ранен в этом бою и вынесен группой бойцов.
Генерал Фоканов немедленно выслал для розыска Петровского две разведгруппы, но безрезультатно...»
Но об этом мы уже говорили. Комментировать здесь нечего.
Очень обидно, что подобную глупость приписали именно Георгию Петровичу Кулешову, человеку, посвятившему всю свою жизнь восстановлению доброго имени генерала Л.Г. Петровского, которого он лично хорошо знал и искренне уважал.
Возможно, Георгию Петровичу просто посоветовали не ворошить прошлое и согласиться с предложением редакции. В противном случае можно было и не дождаться выхода книги. И он по какой-то причине «сломался» и не стал перечить. А ведь он в числе немногих вышел из окружения, пройдя весь этот длинный и смертельно опасный путь, он многое мог рассказать из того, что ему пришлось тогда перенести и увидеть. Нет никакого сомнения, что он мог бы привести массу примеров героических подвигов наших бойцов и командиров в эти дни, как и где была брошена техника, где все-таки, по его мнению, в силу каких-то обстоятельств потерялся генерал Петровский. Даже если он сам не был тогда рядом с Леонидом Григорьевичем, все равно кто-то же должен был хоть что-то слышать и знать о нем. Многое бы мог рассказать Г.П. Кулешов, но сказать правду о тех событиях ему просто не дали. Георгий Петрович Кулешов был прекрасным командиром, очень сильным и порядочным человеком. Такие люди не способны на обман и ложь.
Ничего не добавляют нового и воспоминания генерал-майора Н.Ф. Воронова, бывшего в тот период времени начальником политотдела корпуса, полковым комиссаром. Хотя именно ему подобное в определенной степени простительно. Ведь он не был в одной группе с генералом Петровским, а в соответствии с распоряжением командира корпуса находился в 510-м сп 154-й сд.
В июне 1972 года в одной из центральных газет в статье, посвященной 31-й годовщине со дня начала Великой Отечественной войны, генерал-майор Н.Ф. Воронов написал:
«В три часа ночи 17 августа начался мощный артиллерийский налет по пехоте и огневым точкам противника. Военком 510-го полка Максименко поднял подразделения в атаку. Противник начал отходить. В районе деревни Губичи было уничтожено множество автомашин, броневиков, танков, орудий, разгромлен штаб пехотной дивизии.
Когда деревня осталась позади, в полк прибыл генерал Фоканов. Он сказал, что справа, на участке 437-го полка немцы сопротивляются более упорно, а Петровский со своим резервом продвигается севернее. Убит адъютант командира корпуса, а сам он ранен в руку. Однако совет Фоканова следовать с главными силами отклонил: "Здесь справитесь без меня. Решающее — в глубине. А рана у меня пустяковая. Я ускорю присоединение к вам всех частей и с ними вернусь".
Воины 510-го полка после дерзкой атаки прорвали вторую линию вражеского окружения.
Утром к нам прибыл генерал Фоканов с начальником артиллерии дивизии полковником Тиматиевичем. Фоканов сообщил, что через два часа после нашего разговора видел тяжело раненого генерала А.Ф. Казакова, который успел сообщить, что генерал-лейтенант Л.Г. Петровский и начальник штаба корпуса полковник А.Л. Фейгин убиты во время боя с вражеской засадой севернее Скепни (20 километров юго-восточнее Жлобина).
К исходу дня 17 августа мы соединились с войсками 3-й армии, которой командовал В.И. Кузнецов. Я доложил об обстановке в 63-м корпусе и просил проверить на месте сведения о гибели Л.Г. Петровского. Это было сделано, но получить какие-либо новые данные не удалось».
Что можно сказать: воспоминания настоящего политработника. Бойцов поднимает в атаку комиссар полка, ротные, комбаты и командир полка, наверное, в это время курили. Политические сказки 70-х годов прошлого столетия о подвиге политработников в годы войны, на радость незабвенному Леониду Ильичу Брежневу, не знали границ в своем маразме: все сделали комиссары, а командиры и штабные работники разного уровня им только немного помогли.
Роль политработников в годы Великой Отечественной войны действительно сложно переоценить. Именно они вместе с коммунистами и комсомольцами были той цементирующей силой, которая сыграла наиважнейшую роль в организации должного отпора врагу в самый сложный период и вдохновляла на разгром захватчиков в последующем. Отрицать подобное может только тот, кто ничего не понимает в организации политико-воспитательной работы в Красной Армии и всего уклада жизни в СССР в те годы.
