Приятели прошли комнату, где Энтрери сражался с Кантаном, и никаких препятствий им не встретилось. Когда они добрались до главного вестибюля, то обнаружили, что в двери больше никто не ломится, хотя пол усеян костями, а на лестнице лежат две мумии гноллов. Снаружи было темно - уже наступила глубокая ночь.
Джарлакс, ни на что не обращая внимания, шел к цели - книге, лежащей на щупальцах, как на постаменте. Над книгой уже не реяли магические руны, энергия не пульсировала. Оглянувшись на товарища, дроу вырвал страницу. Потом замер и прислушался, не донесется ли шум рушащейся стены.
- Ты чего? - спросил Энтрери.
- Этот замок не рухнет, как башня Герминикля.
- Почему?
- Потому что в отличие от нее эта постройка завершена, - пояснил Джарлакс. - И потому, что источник силы замка до сих пор не уничтожен.
- Аррайан? Но ведь ты сказал…
- Она лишь запустила строительство, - покачав головой, возразил дроу, - я уже говорил. Замок продолжал тянуть ее душу просто так, она не была ему нужна. Если бы она погибла, это никак не отразилось бы на строении, возможно, замедлилось бы рождение новых горгулий или произошло что-нибудь другое в этом роде, малозначащее.
- Но если не она, тогда кто же? Драколичи?
Джарлакс вырвал еще страницу, затем еще.
- Драколичи - любопытнейшие существа, - проговорил он. - Насколько известно, они не умирают. Их дух парит свободно и поджидает подходящее тело, в которое можно было бы вселиться.
Вытаращив глаза, Энтрери невольно стал озираться, будто чудовище могло в любой момент ринуться на него. Он хотел спросить товарища, как это понимать, но в эту минуту послышался звук шагов их, спутников.
- А вот и вы, - приветствовал их дроу, когда они показались в вестибюле. - Как раз вовремя, к финалу.
Он на шаг отступил от книги, растопырил руки, сомкнул большие пальцы и что-то прошептал, взывая к чарам одного из колец. Огненные веера устремились от его пальцев к фолианту, он вспыхнул. Джарлакс со смехом достал кинжал и принялся кромсать страницы, повсюду разбрасывая клочки обуглившегося пергамента.
Дроу не зря устроил этот экстравагантный спектакль: незаметно для всех он добрался до сокровища, которое искал, и спрятал его в рукав, делая вид, что яростно уродует страницы. Это был пурпурный сверкающий череп, но только на этот раз не человеческий, а драконий.
Едва дроу коснулся пальцами поверхности камня, как понял, что внутри заключена вся энергия черного дракона. Он чувствовал его ненависть и негодующую ярость. Но еще сильнее был страх дракона.
И это было приятно.
Сразу за воротами замка пятеро спутников неожиданно встретили друзей.
Горгульи погибли одновременно с уничтожением дракона и смертью замка, и Уингэм, понимая, что за стенами города случилось что-то важное, немедленно по окончании битвы с крылатыми тварями вышел из северных ворот Палишука с отрядом воинов-полуорков.
Каково же было их облегчение, когда они увидели пятерых смельчаков, выходящих из ворот, разбитых Атрогейтом!
Однако с облегчением родилась и тревога - ведь четверых не было, а среди них и благороднейшего человека, не один десяток лет бывшего другом их городу.
Аррайан подбежала к Уингэму и крепко обняла. Раздались приветственные крики, но вскоре они смолкли, потому что девушка и Ольгерхан подтвердили, что в замке погибли Эллери, Кантан, добрейший Праткус и Странник Мариабронн.
Радовались молча, но все-таки радовались, несмотря на печальные вести, - все же опасность миновала и город был спасен.
Помолившись с остальными за погибших, Уингэм потребовал рассказа обо всем, что произошло.
- У нас еще будет время, когда вернемся в Палишук, - возразил Джарлакс, и все согласились, даже сгоравший от любопытства старый полуорк.
Хоть замок и мертв, но находиться ночью посреди дикой степи никому не хотелось.
На пути в город дроу пристроился к Уингэму и сказал:
- Мы ее чуть не потеряли. У Ольгерхана слетело кольцо, и девочка едва не погибла, когда вся тяжесть так внезапно навалилась на нее.
Уингэм остро глянул на него и, судя по выражению лица, чуть было не спросил: «А ты откуда об этом знаешь?»
- Поскольку кольца Ольгерхана мы не нашли, пришлось очень спешить. К счастью, к тому времени мы уже готовы были сразиться с настоящим хозяином замка, огромным драколичи невероятной мощи.
Старик Уингэм вытаращился на темного эльфа:
- Похоже, тебе есть что порассказать.
- Да, денек выдался нелегкий, - согласился Джарлакс.
В эту ночь весь город, от мала до велика, собрался, чтобы послушать рассказ о победе над драконом-личи. Само собой, рассказчиком выступал Джарлакс, который, как никто другой, умел поведать увлекательную историю. Атрогейт умудрился вставить несколько дурацких стишков, и недовольные взгляды слушателей, похоже, доставили ему особенное удовольствие.
Энтрери между тем, не привлекая ничьего внимания, двигался к выходу из большого зала, где они расположились. Говорить ни с кем не хотелось, не хотелось, чтобы дружески хлопали по спине, и уж тем более не хотелось отвечать на возможные вопросы о смерти Эллери и Кантана.
Но один человек в толпе, стоя у двери, которую ему было не миновать, пристально наблюдал за ним.
- Как Дэвис Энг? - спросил он, останавливаясь рядом с Калийей.
- Отдыхает, - сухо ответила она. - Чуть не погиб, когда на город налетели горгульи. Хорошо, что я была с ним.
- Ты просто герой.
Калийа гневно поглядела на него:
- А что, так следует называть только тебя?
- Ну, мы же звали тебя с собой.
- Тогда я, как и Эллери, сейчас была бы трупом.
Энтрери вместо ответа улыбнулся, отвесил поклон и вышел.
Ночь была темной, радостные возгласы за спиной почти не слышны. Он остался наедине со своими чувствами, включая и те, которых прежде в себе не подозревал. В его воображении возникло лицо Аррайан, потом пришла мысль о Двайвел Тиггервиллис. Вспомнил он и об испытанной им злости и обиде, когда Аррайан призналась в любви к Ольгерхану.
Откуда такие чувства? И почему они так мучительны?
Он признавал, что Аррайан ему нравится, но Эллери и Калийа тоже нравились ему. Он вовсе не любил эту девушку - да и как это возможно, если он ее совсем не знает?
Но сейчас, когда ничто не отвлекало, не грозили никакие опасности, у него было время задуматься обо всех этих странностях, поразмыслить и все сопоставить.
Убийца вынул флейту Идалии и, поглядев на нее долгим взглядом, грустно усмехнулся.
Значит, это сестры-драконы и дружок-дроу с ними заодно задумали таким образом манипулировать им.
