В пуще части РОНА сражались достаточно пассивно. Возможно, это было обусловлено потерями, понесенными в городе и общей усталостью. Последним не преминули воспользоваться инсургенты. В ночь со 2 на 3 сентября повстанцы под командованием поручика Адольфа Пильха («Долина»), численностью примерно в 300 человек, в конном строю нанесли контрудар по Трускаву и разгромили один из двух батальонов РОНА, убив около 100 и ранив примерно столько же бойцов
. Всего же полк Фролова потерял до трети от своего личного состава. Был ранен и сам бригадефюрер СС
. Историк Иван Грибков оценивал потери в 500 человек убитыми и ранеными, включая начальника штаба полка гауптштурмфюрера СС (капитана РОНА) Ночевкина
.
[151] Впрочем, убыль в личном составе несли и немцы, и другие коллаборанты. Так, 7-я (азербайджанская) рота бергманцев, подчиненная в Варшаве Дирлевангеру, понесла огромные потери в районе городского кладбища. По ошибочным данным разведки этот район считался уже зачищенным от восставших поляков. Однако скрывавшиеся за оградами и надгробиями повстанцы кинжальным огнем расстреляли противника. В живых осталось всего лишь несколько десятков легионеров. 2-й и 3-й взводы были уничтожены почти полностью. Общие потери «горцев» составили 72% от личного состава. Если на 20 августа 1944 года их численность составляла 899 активных штыков, то уже к 1 сентября в строю оставалось только 250 солдат
. Урон «штрафников» самого Дирлевангера составил 2733 человека из 3381 военнослужащего, принявшего участие в подавлении мятежа
. То есть, если на каждого 3,4 каминца приходился убитый или раненый, то в случае с бойцами Доливана (так называли Дирлевангера коллаборанты, служившие под его началом) это число сокращалось до 1,1 человека.
Потери же поляков, противостоявших каминцам, составили примерно 300 человек
.
С первых же дней РОНА оставила о себе в столице печальную славу. Так, уже 5 августа между десятью и полуднем ворвавшаяся в помещение больницы сотня каминцев подвергла грабежу и насилию пациентов и медицинский персонал. Бесчинства повторялись в течение четырех последующих дней. Около 30 человек гражданских лиц, пытавшихся остановить карателей, были убиты
. По некоторым сведениям, среди них были и немецкие военнослужащие (последнее косвенно подтверждается тем, что главой госпиталя был гауптман Борман, давший после войны показания против каминцев). Уже 8 августа на стол Бах-Зелевски лег рапорт генерала танковых войск Николауса фон Форманна, протестовавшего против действий каминцев
. В свою очередь телеграмма Главного управления пропаганды от 21 августа 1944 года отмечала, что «ценность боевого применения бригады Каминского кажется весьма сомнительной по своей природе. Люди из бригады занимаются грабежами и мародерством, насилуют женщин и девушек, чем вызывают цепенящии страх у населения. О ценности боевого применения других украинских частей имеются также неоднозначные мнения»
.
Действительно, моральный дух и дисциплина других частей, проводивших операцию против аковцев, тоже был очень низким. Например, солдаты Дирлевангера использовали женщин и детей в качестве «живого щита» при деблокаде Брильского дворца
. Говорят, что когда Генриху Рейнефарту («хорошему полицейскому чиновнику, но отнюдь не генералу», как его охарактеризовал в своих воспоминаниях Гейнц Гудериан) доложили о военных преступлениях РОНА, то он сказал: «я бы расстрелял все эти 10 000 человек», имея в виду и каминцев, и «штрафников», и бергманнцев, и казаков
.
Правда, некоторые командиры РОНА старались избегать жертв среди мирного населения. Так, в радиограмме от 5 августа каминцы сообщали: «в пункте 27 находится 5000 взятых в плен гражданских. Пожалуйста, немедленно вышлите транспорт для их эвакуации»
.
Следует отметить, что историография участия РОНА в подавлении восстания содержит довольно большое число ошибок, касающихся не только начала операции (якобы отрицательное к ней отношение комбрига), но и собственно ее проведения. В исторической литературе нередко имеет место ошибочное отождествление РОНА и РОА применительно к операции в Варшаве. Так, например, в сборнике документов германских военных преступлений, совершенных во время Варшавского восстания, фигурируют «солдаты в германской униформе, принадлежащие к отрядам Власова (РОА)… Солдаты Власова… изнасиловали и убили недалеко в саду 13 или 14 девушек из больницы»
.
[152] Возможно, подобная ошибка была обусловлена тем, что части РОНА были в дальнейшем включены в состав 1-й дивизии РОА
[153]. Другой нередко встречающейся ошибкой является неправильное написание имени Каминского — Мечислав вместо Бронислав
. Также в одном из сборников фотодокументов присутствует следующая подпись к фотографии: «Командующий офицер майор Юрий Фролов (в центре) с офицерами РОНА во время Варшавского восстания 1944 года. Офицер справа от Юрия Фролова лейтенант Михальчевский. Солдат справа, по-видимому, принадлежит к РОА (судя по нашивке). Юрий Фролов погибнет 21 августа на углу улиц Srebrna и Towarowa, в бою против восставших»
. Она же была повторена и в монографии Нормана Дэвиса. В некоторых англоязычных исследованиях звание Фролова ошибочно указывается как «капитан», а его фамилия как «Тролов»
[154]. Впрочем, не избежали ошибок и мемуаристы. У Полякова он назван «Флоров»
. К сожалению, публикаторы и исследователи не знали, что Фролова звали Иваном, его звание соответствовало подполковнику вермахта, и погиб он не в 1944-м, а был казнен по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР 31 декабря 1946 года. Возможно, ошибка с датой гибели была обусловлена тем, что Фролов занимал в дивизии штабную должность, как и убитый в Варшаве Ночевкин.
Следует отметить, что аналогичные ошибки касались и других периодов истории РОНА. Так, у Александра Солженицына, Александра Даллина и Константина Кромиади вместо Воскобойника написано Воскобойников
.
Сам же Каминский не дожил до конца операции.
В историографии коллаборации нет точной версии причин и обстоятельств гибели Бронислава Каминского. Официально было объявлено, что он стал жертвой нападения польских партизан.
Однако в своих послевоенных показаниях обергруппенфюрер СС Эрих фон дем Бах-Зелевски, которому подчинялась РОНА, говорил, что лично приказал казнить бригадефюрера: «Каминский был убит не потому, что присвоил награбленное имущество немецких учреждений, а потому, что согласно приказу Гиммлера продолжал грабить сам и разрешал грабить другим. В качестве свидетеля я могу назвать непосредственного начальника Каминского, генерал-майора Рора, после служебного донесения которого я вынес смертный приговор. Награбленное, найденное у Каминского, было подтверждением донесения генерал-майора Рора.
