— Это все что немцы могут мне дать? Этих бандитов, разбойников и воров? Все, что более ни для чего не пригодно?!»
Поэтому удивительно, что после войны на допросе Буняченко показал: «1-я дивизия РОА была отборной. В ее состав полностью вошла эсэсовская бригада, которой раньше командовал Каминский. Бригада Каминского состояла в большинстве своем из людей, принимавших активное участие в борьбе с партизанами на оккупированной территории Советского Союза и подавлении Варшавского восстания летом 1944 года»
.
Не был в восторге от пополнения и начальник штаба генерал-майор Федор Трухин. Член президиума КОНР Федор Богатырчук вспоминал позднее разговор с генералом.
— Нацисты не особенно заботятся об идеологии наших бойцов… Так, к примеру, они настаивают на включении в состав наших частей всей бригады Каминского, которую они сейчас расформировали. Бригада оказала им ценные услуги в борьбе с партизанами, и они хотят теперь ее куда-либо приткнуть. Однако большинство солдат бригады меньше всего думает о каких-либо высоких материях, заботясь только о собственной выгоде. Таких нам не надо, и мы готовы принять только идейных людей
.
Не совсем понятно, каких именно «идейных людей» ожидал увидеть в РОНА Трухин. Вероятнее всего, он мог получить коллаборантов, исповедующих национал-социалистическую идеологию в изводе Геббельса или Каминского. Последнее, для части руководства власовцев, позиционирующих себя как «третью силу», воспринмалось как зло. Поэтому нельзя не согласиться с Александром Даллином, утверждавшим, что «“концепт” Каминского был антитезой Власову», что вызывало раздражение начальника штаба ВС КОНР
.
По утверждению Карла Альбрехта, Власов в разговоре с высшими чинами СС также отрицательно характеризовал каминцев
.
Крайне негативно отнеслись к каминцам и офицеры, в частности выпускники Дабендорфской школы РОА, готовившей командный состав армии
. Думается, в критике власовцев помимо боязни конкуренции по отношению к офицерам, имевшим боевой опыт, была и реальная оценка их уровня. Каминцы испытывали недостаток не только в медработниках, о чем уже говорилось ранее, но и в офицерском корпусе армии. Нередко в РОНА недостаток в высшем командном составе компенсировался простым производством в высшие чины солдат и младших офицеров Красной армии (в данном случае Каминский копировал советскую ротацию кадров времен «большого террора»). Естественно, опытных командиров все равно не хватало, а потому, по одной из версий, немцы по просьбе Каминского предоставили в его распоряжение около 30 командиров Красной армии из лагерей военнопленных
[161], по другой — с согласия немцев Каминский посетил лагеря военнопленных в Орловской области и завербовал там несколько офицеров
. О проблемах с кадрами командного состава вспоминал и уже упоминавшийся офицер РОНА. Он отмечал, что «надо было поднять дисциплину и организовать боевую учебу… Мы организовали нашу собственную программу подготовки новобранцев»
. Не последнюю роль в получении чинов, как утверждал Даллин, сыграл «чрезвычайный фаворитизм», когда «Каминский одним росчерком пера производил бойцов, которые ранее были ефрейторами или сержантами Красной армии, в звания майоров и полковников»
. Так, командир 3-го полка РОНА майор Турлаков был в Красной армии старшиной, командир бронедивизиона капитан Самсонов — старшим сержантом, командир 1-го батальона старший лейтенант Сорокин — рядовым шофером
. Последнее, в числе прочего, позволило Джеральду Рейтлингеру назвать РОНА «личной армией» Каминского
. Впрочем, были определенные проблемы с рядовым и сержантским составом. Столкнувшийся с ними в своем 2-м полку 1-й дивизии РОА подполковник Вячеслав Артемьев вспоминал позднее, что «солдаты… бригады были мало обучены, многие из них раньше не служили в армии»
. И если, по мнению исследователя, «в борьбе против партизан этого было достаточно», то «теперь испытательная комиссия РОА установила, что только немногие из офицеров получили образование, соответствующее их чину»
.
Тем не менее Буняченко согласился включить каминцев в состав дивизии. Возможно, здесь сыграло существенное усиление дивизии бронетехникой. Как правило, коллаборанты не имели танков и броневиков. Одно из немногих исключений, наряду с РОНА, был 709-й восточный полк особого назначения, в состав которого входил танковый взвод, насчитывавший 7 единиц бронетехники
. Всего же в дивизию поступило 12 танков Т-34 и 2 KB
. Все 7 (по другим сведениям 9) Т-34 танковой роты (входила в состав разведывательного дивизиона 1-й дивизии ВС КОНР) ранее принадлежали Каминскому
[162], а 2 KB были включены в формирующуюся запасную бригаду полковника Самуила Койды
.
И если танки подлежали серьезному ремонту (германская служба вооружения вообще хотела их списать), то «починить» самих каминцев было гораздо труднее. Поэтому «первым делом рядовых немедленно вывели из-под начала их прежних командиров. Буняченко… в конце концов пошел на компромисс, согласившись взять к себе в дивизию каждого десятого при условии, что каждый такой офицер предварительно пройдет курс подготовки в офицерской школе РОА». Число включенных в состав ВС КОНР каминцев разнится в различных источниках и исследованиях. По мнению Кирилла Александрова, численность военнослужащих 29-й дивизии СС, включенных в состав ВС КОНР, составила 3500 человек. Свен Стеенберг, ссылаясь на штурмбаннфюрера Фридриха Бухардта, называет «ровно 5000», в свою очередь Максимилиан Пройсс и Сергей Дробязко пишут о примерно 6000
. Представляется, что цифра свыше 4000 человек является ошибочной, так как превышает количество военнослужащих, эвакуированных из Дятлово. Увеличение численности РОНА после эвакуации за пределы Советского Союза становилось проблематичным из-за резкого сокращения потенциальной рекрутационной базы. Также следует учитывать потери, понесенные в ходе подавления Варшавского восстания. Примерно 3–4 тысячи каминцев вошли в 1-ю дивизию (четверть состава), танковую роту, разведывательный эскадрон
. Чуть позже около 1 тысячи русских эсэсовцев были включены в состав формирующейся 2-й дивизии власовцев
.
Впрочем, не все власовцы столь отрицательно отнеслись к пополнению. Иная оценка военнослужащих РОНА была, например, у ротмистра Георгия Чавчавадзе: «Были старые каминцы и новые. Старые каминцы, которые вышли из квазиантикоммунистических партизан (антипартизанских отрядов. — А.М.), были весьма порядочные люди и очень переживали то, что случилось впоследствии с бригадой. Молодежь была… Есть такое советское выражение — “приблатненная”. И лихая. Но все они были очень хорошими солдатами. И попадая в руки хорошего начальника, они были незаменимыми»
.
Следует отметить, что ряд офицеров Каминского заняли руководящие посты в РОА. Но их должности были ниже бывших в РОНА. Как уже отмечалось ранее, заместитель командира дивизии подполковник Георгий Белэй стал начальником офицерского резерва штаба ВС КОНР
[163], бывший начальник артиллерии дивизии
[164] полковник Александр Перхуров (двоюродный брат руководителя Ярославского восстания) стал инспектором по артиллерийскому вооружению, а затем заместителем начальника артиллерийского отдела штаба ВС КОНР
. Командовавший каминцами в ходе подавления Варшавского восстания майор Иван Фролов стал преподавать тактику в офицерской школе, что еще раз опровергает утверждение Позднякова, что участники подавления восстания не были включены в состав власовской армии
. Начальник общей части штаба РОНА капитан Г. Драгунов стал помощником начальника П отделения (пехота) командного отдела (кадров)
. Командир бронетанкового дивизиона РОНА капитан Ю. Самсонов (Абрамов) стал заместителем командира танкового батальона ВС КОНР
. Интересно, что отрицательно отнесшийся к каминцам Буняченко настоял в споре с начальником немецкого штаба формирования ВС КОНР (бывший штаб Восточных войск) полковником Гейнцем Герре о назначении начальника разведотдела РОНА штурмбаннфюрера СС Б. Костенко командиром отдельного разведдивизиона в том же звании (майора согласно номенклатуре вермахта)
.
