Обращено было внимание и на то, что среди легких ранений до сорока процентов составляли ранения кисти левой руки, что давало основания заподозрить отдельных лиц в членовредительстве. Медицинский же персонал вплотную разоблачением членовредителей не занимался. Санитарная служба совершенно не занималась наблюдением за уборкой поля боя с точки зрения выполнения санитарных требований при погребении убитых.
Конечно, у командиров действующих частей и соединений всему этому были уважительные причины: из-за больших потерь в боевые порядки был привлечен личный состав почти всех вспомогательных служб. Но командующий фронтом не хотел мириться с такой обстановкой на передовом рубеже. В связи с чем и было подготовлено письменное приказание войскам 24-й армии, требовавшее устранить перечисленные выше недостатки, не оставлять ни одного раненого на поле боя без своевременной медицинской помощи и эвакуации, не относить от переднего края полковые медицинские пункты дальше 2–5 километров, а дивизионные 8—12 километров (ЦАМО РФ. Ф. 1087. Оп. 1. Д. 5. Л. 16).
Нельзя не обратить внимания на подпись под этим документом: «Начальник штаба 24-й армии полковник Иванов». Это еще одно основание предположить, что на вчерашнем совещании в Семлеве официальный начальник штаба генерал-майор Глинский чем-то не понравился генералу армии Жукову. Возможно, он в присутствии большого количества собравшихся сказал Глинскому: «Какой вы начальник штаба?», как две с половиной недели назад сказал по телефону генерал-лейтенанту Калинину: «Какой же вы командующий?».
Весь этот день генерал-майор Глинский находился в Семлеве и занимался разработкой проекта боевого приказа в целом по армии. В нем не отражались ближайшие задачи дивизий, включенные в оперативную группу ельнинского направления, но было сказано, как им действовать после освобождения Ельни. 19-й дивизии предлагалось занять очень большой рубеж обороны: Рождество — Поповка, 120-й — выйти в резерв армии и сосредоточиться в районе Семлева, 102-й танковой в районе Высоцкое — Алферово доукомплектоваться личным составом и матчастью, 103-я тоже должна была выйти в резерв. Это были разумные задумки на случай успеха, лишь в отношении 19-й дивизии просматривается некая несправедливость… Но главное было не в этом приказе (ЦАМО РФ. Ф. 378. Оп. 11015. Д. 4. Л. 1,2), а в приказе, разработанном при непосредственном участии Жукова и ставившем войскам задачи от имени командующего фронтом.
Заканчивая совещание в Волочке, Жуков еще раз напомнил командирам, непосредственно отвечавшим за подготовку и проведение операции:
— Все подготовительные мероприятия по перегруппировке частей и средств усиления выполнить полностью, без скидок, иметь артиллерийских боеприпасов в пределах трех боекомплектов, обеспечить войска продовольствием, разработать планы эвакуации раненых и убитых, строевые подразделения частей пополнить за счет обученного личного состава, находящегося в обороне, в тылах и подразделениях обслуживания. Под личную ответственность начальников связи дивизий обеспечить доставку боевых донесений через каждые два часа, а 106-й дивизии — через каждые три часа.
Таковы были планы первой военной операции полководца Жукова. Как они хороши!
Поставив четко и ясно сложные задачи войскам, Жуков рассчитывал на успех под Ельней и был в нем уверен. А Гудериан преподнес ему сюрприз в Рославле. Оттуда, с левого фланга Резервного фронта, вечером сообщили, что город сдан противнику.
Гейнц Гудериан настойчиво добивался осуществления своей задумки — овладеть Рославлем, крупным узлом дорог. 1 августа он двинул в этом направлении 24-й танковый и 7-й армейские корпуса. Для наступающих немецких войск день был нелегкий. Но результат того стоил. «Главный объект нашего наступления — Рославль — был захвачен!» — восклицает гитлеровский полководец в «Воспоминаниях солдата».
Для Жукова это было первое печальное подтверждение правильности его прогноза о предстоящем ударе немецко-фашистских войск в южном направлении. В этот же вечер Георгий Константинович выходит на связь с начальником Генерального штаба РККА Б.М. Шапошниковым, информирует: «… Со взятием противником Рославля положение Качалова может быть очень невыгодным. Качалов может быть окружен. Считаю необходимым левый фланг и центр Качалова немедленно оттянуть на восток…» — «Принимаемое вами сейчас решение в отношении Качалова считаю правильным», — ответил Шапошников.
Как же необходим был в такой обстановке успех под Ельней! Ведь это был бы удар под основание гудериановского клина, повернувшегося своим острием на юг!
ДЕНЬ ШЕСТНАДЦАТЫЙ
Суббота, 2 августа
В эту ночь в штабе опергруппы, обосновавшемся в деревне Волочек, пожалуй, никто не спал. Командующий фронтом и командарм допоздна продолжали заниматься подготовкой предстоящего наступления, требуя ускорить доставку боеприпасов, отработать взаимодействие частей и т. п. А в полночь загрохотали наши орудия, не спеша, методично ведя огонь на изнурение.
За час до атаки началась артиллерийская подготовка. На участке 103-й дивизии по позициям противника в районе деревни Ушаково произвела свой первый залп батарея PC в составе пяти пусковых установок, напугав и своих, и немцев.
В три часа ночи пошла в атаку пехота и сразу же оказалась под организованным и очень сильным минометным, пулеметным и артиллерийским огнем противника, что показало: артналет наших частей не дал запланированного результата. А с рассветом авиация противника начала бомбардировать наступающую пехоту, артиллерийские позиции и тылы. Наша фронтовая и бомбардировочная авиация бомбила войска противника в районе железнодорожного разъезда Нежода, в Ельне и Починке, сделав в течение дня двадцать шесть самолето-вылетов. Кроме того, двадцать один самолетовылет был использован для удара по фашистским войскам непосредственно на ельнинской дуге.
Активно работала армейская авиация. Девять самолетов ЯК-2 163-го истребительного авиаполка и двенадцать самолетов ИЛ-2 66-го штурмового авиаполка поддерживали наступление 103-й мотострелковой дивизии подполковника Соловьева. Пять штурмовиков с 6 часов 45 минут до 7 часов 30 минут атаковали артиллерию противника у деревни Чанцово и скопление замаскированных автомашин в шести километрах северо-западнее Ельни. В восемь часов утра семь штурмовиков под прикрытием истребителей атаковали скопление войск противника северо-восточнее Чанцова. При возвращении на свой аэродром два самолета ИЛ-2, атакованные двумя немецкими ME, столкнулись в воздухе и разбились. Летчики погибли.
В двенадцать часов два самолета СУ-2 под прикрытием одного Ми Г-1 бомбардировали скопление пехоты в районе Ушакова. Как доложили летчики, бомбы упали в цель.
Над полем боя несколько раз происходили воздушные бои. В тринадцать часов пять немецких ME-109 напали на наш самолет И-153 и подбили его. Раненый летчик приземлился на своей территории. В бою над деревней Ушаково, происшедшем в 20 часов 25 минут, успех был на стороне краснозвездных авиаторов. Они сбили один немецкий истребитель и один самолет-разведчик, а один подбитый фашистский истребитель смог удалиться в сторону своего аэродрома.
