В 120-й дивизии привел свое командование в восхищение боец по фамилии Сокарев. Начинал он войну под Ельней лейтенантом, командовал взводом. За несерьезное отношение к своим обязанностям его разжаловали в рядовые и перевели во взвод пеших разведчиков. Ночью он отправился в очередной раз в тыл к противнику с двумя красноармейцами с задачей выявить огневые точки. Когда задание почти было выполнено, на рассвете, фашисты обнаружили смельчаков и отрезали им путь отхода. Но Сокарев, старший в группе, не растерялся, приказал бойцам ползти вслед за ним к стоящему неподалеку подбитому советскому танку.
В боевой машине, выведенной из строя, пушка и пулемет оказались исправными, имелись боеприпасы. Разведчики, заняв места у орудия и пулемета, открыли огонь по противнику. Фашисты растерялись, прекратили преследование.
Через некоторое время немцы вновь открыли пулеметный огонь. Разведчики отстреливались. Тогда оккупанты подкатили орудие и стали стрелять по танку прямой наводкой. Снаряды пробили броню в трех местах. Один красноармеец был убит. Сокарев с другим красноармейцем получили легкие ранения и контузии, но не сдавались. Весь день они отстреливались, не подпуская захватчиков к танку. А вечером подошло подкрепление. При его огневой поддержке смельчаки выбрались из танка с убитым товарищем и возвратились к своим.
Отважный разведчик Сокарев вместо награды был восстановлен в звании и назначен на командирскую должность.
В бою за деревню Гурьево увлекал за собой красноармейцев комиссар козинского батальона политрук Никифоров. Он все время находился среди бойцов, вдохновлял их и острым словом, и личной храбростью. Во время второго штурма деревни Никифоров с группой смельчаков ворвался на высоту, но был сражен пулеметной очередью. Погиб он как герой, по-комиссарски красиво. Бойцы батальона поклялись отомстить за своего политрука.
Во фронтовой обстановке человеческие судьбы складывались по-разному: кому смерть мгновенная, кому в муках, кому рана небольшая, кому тяжелая… Только счастливцам — ни одной царапины. По-разному ценились и человеческие поступки. Вот три документа одного дня.
1. «За отсутствие на КП дивизии ответственного командира утром 20.8.41 г. начальнику штаба 107-й сд подполковнику Козлову объявляю выговор. Кондратьев».
2. «Исполняющего должность командира 85-го стрелкового полка 100-й ордена Ленина стрелковой дивизии полковника Груздева как несправляющегося с командованием полком от должности освободить и разжаловать в капитаны, назначив на должность помощника начальника штаба этого же стрелкового полка. Раку тин».
3. «Военному совету фронта. 20 августа 1941 г. Исполняющий должность командира 19-й стрелковой дивизии майор Утвенко А.И., в течение месяца командуя дивизией, в боях в районе Ельня показал себя как волевой, мужественный и энергичный командир. Умело руководит боем дивизии, не теряется в сложной обстановке, добиваясь выполнения боевых задач, стоящих перед дивизией. Неоднократно личным примером увлекал бойцов на разгром фашистских частей.
Ходатайствую об утверждении майора тов. Утвенко в должности командира 19-й стрелковой дивизии и присвоении ему внеочередного военного звания “полковник”. Ракутин».
Суровое время требовало строгих мер воздействия на человека. И, как тогда казалось, справедливых. Сегодня хочется посочувствовать только что вступившему в должность начальнику штаба дивизии и в первый день схлопотавшему себе выговор. С огорчением воспринимается понижение в должности и разжалование в капитаны человека, встретившего войну у самой границы, познавшего ад и пекло первых боев. Но война есть война. И есть приказ № 270. Не требуешь ты — потребуют с тебя…
Ракутину тоже было нелегко докладывать командующему фронтом генералу армии Жукову о том, что еще один день боев не принес желаемого результата, нелегко было говорить о больших потерях личного состава войск, о нехватке боеприпасов, вооружения… Но он сказал все, что считал нужным сказать.
И Жуков задумался. Он все понимал, да не все мог решить.
Легче было противостоящей стороне. Гудериан доложил в штаб группы армий «Центр»: атаки на Ельню отбиты. А Гальдер по информации снизу записал в своем дневнике:
«20 августа 1941 года, 60-й день войны.
…Заслуживают внимания незначительные атаки у Ельни и сильные атаки противника в районе восточнее Ельни на участке фронта 8-го армейского корпуса».
Восточнее Ельни — это 107-я и 102-я дивизии. Они за весь день продвинулись вперед всего на несколько десятков метров.
ДЕНЬ ТРИДЦАТЬ ПЯТЫЙ
Четверг, 21 августа
Результатом ночной работы командующего Резервным фронтом стал документ, адресованный Верховному Главнокомандующему. Документ отличался глубоким, очень внимательным анализом боевой обстановки под Ельней, ясностью полководческой мысли, человеческой искренностью.
Вчитаемся в его строки:
«Т. Сталину 21.8.41 г.
К 20.8.41 частям 24А Резервного фронта в районе Ельня полностью не удалось окружить и уничтожить немецкие части.
19.8 противник в районе Гурьева, Садки ввел дополнительно 137 пд, ранее засеченную перед фронтом 43А. В районе Клемятино, Гречаный противник ввел новую часть, нумерация которой еще не установлена.
За десять дней операции я был во всех дивизиях и на местности лично разбирался с условиями ведения боя и как ведут себя части. Бойцы и командиры держат себя в большинстве хорошо. Потерь не боятся и уже научились технике и тактике уничтожения противника, но все части очень малочисленны и переутомлены от наступательных действий и от огня противника, который за последнее время не прекращался и в ночное время.
При существующей малочисленности наших частей окончательно окружить и уничтожить 4–5 немецких пд невозможно. Дальнейшее ведение боя в существующем составе приведет к окончательной потере боеспособности действующих частей.
Сейчас необходимо пополнить части хотя бы до 60 % состава, подтянуть побольше снарядов, дать немного передохнуть бойцам, тщательнее выявить у противника слабые места, после чего стремительно атаковать.
Прошу вашего разрешения:
1) прервать до 24.8 общее наступление;
2) пополнить за это время части 14-ю прибывающими маршевыми батальонами;
3) ознакомить пополнение с характером ведения боя и подготовить его к действию;
4) начать атаку с новыми силами с утра 25.8. Если не усложнится обстановка на других направлениях, привлечь к атаке 303 сд, находящуюся в моем резерве Хотеевка.
25.8. противник будет уничтожаться систематическим огнем минометов, артиллерии, авиации и захватываться в плен. Жуков» (Маршал Жуков: полководец и человек. Т. 1. С. 182, 183).
Георгий Константинович подписал письмо в 4 часа 45 минут. Как и положено, оно было зарегистрировано в числе исходящих документов, а в 6 часов утра офицер по особым поручениям доставил его в Кремль, в приемную Сталина. Нелегко, пожалуй, было генералу Жукову сделать этот шаг, но обстановка требовала, и он честно признался: контрудар под Ельней, предложенный им более трех недель назад, не получился.
