Горожане сорвали планы римлян, наполнив подземный ход ядовитым дымом, и Амбракия сдалась только тогда, когда все силы иссякли. Однако маленькие города часто сдавались с самого начала, боясь атаки римлян. Они хотели избежать участи таких городов, как Антипатрея. В 200 году до н.э. римский генерал Люций Апустий «напал и взял город приступом, убил всех мужчин боеспособного возраста, отдал своим войскам все награбленное, разрушил стены и сжег город» (Ливий 31.27.4).
В 199 году до н.э. город Келетр сначала отказался покориться римлянам, но, увидев войска, построенные в форме «черепахи», подходящие к воротам, тут же сдался (Ливий 31.40.1–3). Точно так же римский флот едва успел выгрузить осадную технику на остров Андрос, как защитники бросили свои укрепления и бежали (Ливий 31.45.3–8). Гитий, осажденный в 195 году до н.э., продержался немного дольше, но когда его стены пали одновременно от подкопа и работы таранов, горожане мгновенно капитулировали (Ливий 34.29.5–13). А в 190 году до н.э. фокейцы организовали сильную оборону, но вскоре все же поняли, что без своих союзников сирийцев обречены, и поэтому предпочли сдаться.
Последнее топографическое исследование профессора Н. Дж. Л. Хаммонда дает основу для реконструкции осады римлянами Амбракии в 189 г. до н.э. Ливий упоминает лагеря, расположенные вокруг цитадели и соединенные земляными укреплениями, но следов от них не осталось.
* * *
«Черепаха» для подкопных работ
И Афиней, и Витрувий оба упоминают вариант «черепахи» (testudo или chelone), приспособленной для работы вблизи от вражеской стены. Недавно было высказано предположение, что эта самая «копательная черепаха» была по существу «черепахой для засыпания рвов», только повернутой на 90° и приставлялась боком к стене. Однако она отличалась от черепах для засыпания рвов одним важным аспектом. Вместо наклонного козырька спереди для отражения вражеских снарядов она имела вертикальную стенку, чтобы прижаться вплотную к крепостной стене.
Оба автора говорят, что эта передняя стенка была треугольной, а двускатная крыша делала ее похожей просто на чердак. Любые снаряды, сбрасываемые со стен, должны были скатываться со скатов, не причиняя вреда. Крыша была или покрыта свежими плетенками и шкурами, или обмазана глиной, смешанной с волосом. Любой из этих способов давал некоторую защиту от огня, а крутые скаты делали ненужным покрытие из подушек для смягчения ударов от бросаемых сверху тяжестей.
Машина была специально построена так, чтобы давать возможность людям работать вплотную к стене. Конечно, передняя стенка не позволяла воинам прямо пробивать стену кирками или ломами, как это предполагают некоторые современные исследователи. Скорее эта конструкция была задумана для того, что они могли копать у стены, подрывая ее фундамент и ослабляя укрепления. К несчастью, античные источники не сохранили нам подробного описания этой машины в действии, в отличие от ее «собрата» для засыпания рвов.
Реконструкция Фоляром «черепахи» для засыпания рвов была принята поколениями ученых. Однако некоторые элементы машины слишком уязвимы, особенно колеса, находящиеся снаружи.
Осадное искусство в конце II века до н.э.
В эпоху так называемой III Пунической войны, в 149 году до н.э., Карфаген и сам подвергся осаде за то, что отказался исполнить жестокое требование Рима разрушить город. Уже успев к тому времени капитулировать и разоружиться, сдав более двух тысяч катапульт, город начал отчаянно перевооружаться. Ежедневно делались сотни орудий, и говорят даже, что вновь построенные катапульты оснащались тросами из волос, которые жертвовали женщины Карфагена (Аппиан «Пун.» 93).
Римляне все еще придерживались своей излюбленной тактики брать города приступом, причем их войска проявляли при этом редкую жестокость. Тем не менее первоначальные атаки римлян на Карфаген и его союзников не дали результатов. Даже все более привычное использование артиллерии не приносило успеха. Кстати, это говорит о том, что артиллерия не играла в то время такой уж большой роли. Например, в 149 году до н.э. при Гиппагретах, городке около Карфагена, римский консул JI. Кальпурний Пизон, говорят, провел целое лето, пытаясь прорваться в город, но защитникам удалось сжечь его осадные машины (Аппиан «Пун.» 110). Деревянные механизмы всегда были уязвимы для огня, к этой теме неизменно обращаются все авторы, пишущие об осадах. Однако в более поздние века артиллерия и метательные войска расставлялись так, чтобы обеспечить непрерывный огонь, что сводило на нет усилия поджигателей. Так или иначе, Пизон потерпел при Гиппагретах неудачу, тогда как более умелый военачальник мог бы добиться успеха.
В 146 г. до н.э. римляне захватили всю территорию карфагенской гавани, после чего осадили крепость Бирса, остатки которой можно видеть на переднем плане.
Можно сказать, что события при Карфагене как в зеркале отражают особенности римского осадного искусства того периода. Консулы 149 года до н.э., не зная, что разоруженный город вновь спешно вооружается, наивно решили, что его легко будет взять путем эскалады — штурма с помощью лестниц. И только когда несколько попыток провалились, римляне начали сооружать осадные машины. Аппиан сообщает о строительстве «двух огромных машин с таранами» (Аппиан «Пун.» 98), предположительно с командой из шести тысяч человек. Их доставка на место потребовала укрепления дороги вдоль края высохшего Тунисского озера, что показывает, что они были нацелены на южную стену города. Попытка не удалась, и не только потому, что защитники быстро заделывали бреши, которые удавалось пробить римлянам. Однажды ночью они устроили вылазку и подожгли обе машины.
Не добившись ничего за целый год осады, римляне перешли к нападениям на города — союзники Карфагена на побережье Северной Африки. На третий год, в 147 году до н.э., в результате неумело проведенной эскалады несколько тысяч римских воинов оказались окружены на маленьком пятачке внутри городских стен. Их спасло только своевременное прибытие П. Корнелия Сципиона Эмилиана, принявшего командование в 146 году до н.э.
Сципион восстановил пошатнувшийся боевой дух своих солдат, устроив рейд на Мегару — один из районов Карфагена. Затем, обратившись к опыту прежних поколений, он решил полностью изолировать город и начал блокаду. Эта стратегия не использовалась ни в одной из знаменитых осад предшествующих лет. Но, будучи приемным внуком великого Сципиона Африканского, Сципион Эмилиан должен был слышать историю Оронгия, осажденного братом Сципиона Африканского в 207 году до н.э. Там город был обнесен двойным рвом и валом, после чего со всех сторон начался приступ (Ливий 28.3.2–16). Нечто подобное Сципион готовил и для Карфагена.
