– Барон Ри, - холодно приветствовал его Эмелин, не поклонившись.
– Седой, - ответствовал правитель Гелиогабалуса.
– Наш друг барон протестует против законного суда в его городе, - пояснил брат Дугальд.
– Я только что прибыл, - напомнил чародей.
– Дозорные обнаружили здесь многочисленных агентов Цитадели,- пояснил король.- Они дерзко напали на младшего рыцаря Ордена.
– На этого типа, Энтрери?
– Именно, - подтвердил Гарет. - Но в этот раз наши враги просчитались. Они не знали, что в городе находятся мастер Кейн и Селедон со своими подчиненными.
– Так вы их перевешали? Что ж, прекрасно! А могу я узнать, что такого неприятного для себя нашел в этом барон Ри? Может, повесили кого-то из его близких?
– Постарайся выбирать слова, Седой! - процедил барон.
– А ты не забывай, - презрительно глядя на него, ответил чародей, - что несколько лет назад, когда мы победили Женги, я не убил тебя лишь благодаря милосердию человека, которого ты сейчас видишь на троне.
Девушка, стоящая рядом с ним, испуганно съежилась, слушая их перепалку.
– Довольно, Эмелин! - строго сказал Гарет.- И вы успокойтесь, - добавил он, обводя всех по очереди суровым взглядом, после чего обратился к разозленному барону: - Бесспорно, барон Ри, Гелиогабалус - ваш город. Но ваш город находится в пределах моего королевства. И я не собираюсь спрашивать вашего разрешения на въезд сюда.
– Вы всегда желанный гость здесь, ваше величество.
– В этом вы крупно заблуждаетесь, барон, я не ваш гость, - осадил его Гарет. - Когда ваш король прибывает в Гелиогабалус, вы его гость.
Все затихли, а Даймиан Ри нервно переминался с ноги на ногу, как лисица, затравленная сворой собак.
– И если я предлагаю свою помощь, например силы Дозорных, чтобы сделать ваш город спокойным и безопасным, то жду за это изъявлений благодарности.
Даймиан Ри облизнул пересохшие губы, но промолчал.
Гарет не сводил с него взгляда.
– Исполняйте свой долг, и вы свободны, - сказал он.
Ри оглянулся на Кейна и Эмелина, которые из всех друзей короля открыто выражали свою неприязнь к барону.
– Давай же, недотепа, король ждет, - вдруг прогремел от дверей чей-то бас.
Обернувшись, все увидели в другом конце зала громадного, неуклюжего Ольвена Друга лесов, а рядом с ним - изящного Риордана Парнелла, которых недоставало из семи ближайших соратников короля.
– Не тяни, - сказал Ольвен, вперевалку подходя ближе. Он и сам по себе был страшен, но еще более грозным его делал огромный боевой топор Древоруб, который он держал одной рукой. - Скажи своему королю, что твоя признательность безгранична и сегодня весь город будет праздновать его прибытие.
– Разумеется, ваше величество, - обратился барон к Гарету. - Я лишь жалею, что не был приглашен на публичную казнь, а также о том, что городскую стражу не оповестили о возможных уличных беспорядках.
– Ага, а они бы подбросили монетку, решая, на чью сторону стать, - громким шепотом обратился Эмелин к стоящей рядом девушке, так чтобы слышали все.
Не улыбнулись только Гарет да барон, метнувший в старого чародея взгляд, полный ненависти.
– И очень интересно, скольких из этих закоренелых преступников барон хотел бы помиловать, - с вызовом добавил Эмелин в ответ на взгляд барона.
– Ну, все, довольно! - резко сказал король. - Любезный барон Ри, вы свободны. Благодарю вас за… выражение своего мнения. Все ваши пожелания мы выслушали.
– И забудем, - добавил Эмелин, которого не смутил даже гневный взор короля.
– Надолго ли его величество почтил своим присутствием Гелиогабалус? - с наигранным подобострастием поинтересовался Ри.
Гарет глянул на Кейна, и тот молча кивнул.
– Полагаю, мое пребывание здесь почти завершилось, - ответил король.
– Совершенно верно, - снова вмешался Эмелин и мотнул головой в сторону стоящей рядом с ним девушки.
– Барон. - Гарет привстал и жестом показал Даймиану Ри на дверь.
Тот, чуть помедлив, отвесил поклон и вышел из зала. Не успел он еще скрыться в дверях, как все оставшиеся бросились к Ольвену, спеша обнять его и выразить соболезнования по поводу кончины Странника Мариабронна, которого он любил, как родного сына.
– Я все равно узнаю, что же там произошло, - заверил друзей Ольвен.
– И вот эта девушка может нам отчасти помочь в этом, - объявил Эмелин, указывая на робко жавшуюся в сторонке спутницу. - Представляю вам госпожу Аррайан из Палишука.
– Полукровка, что ли? - не подумав, брякнул Ольвен и тут же громко закашлялся, надеясь, что его неуместную реплику никто не расслышит.
– Аррайан? - переспросил Гарет. - Подойдите же, сударыня. Мы очень рады. Я надеялся лично посетить Палишук и воздать вам должные почести, но, к сожалению, обстоятельства помешали.
Аррайан несмело приблизилась, но вдруг заметила, что ей весело подмигивает Риордан, и почувствовала себя немного увереннее.
– А мне говорили, что дальше ворот вы не поедете, - продолжал Гарет.
– И я так думала, ваше величество, - наклонив голову, едва слышно ответила девушка и попыталась сделать реверанс, но у нее это вышло очень неуклюже.
– Прошу вас, не смущайтесь, - подбодрил ее Гарет. - Ваше присутствие - большая честь для нас. Хотя мы и не ожидали вашего визита, но все же весьма польщены.
Увидев, однако, полный тревоги взгляд девушки, брошенный ею на Эмелина, Гарет понял, что она прибыла не затем, чтобы засвидетельствовать свое почтение.
– Как ты велел, я отправился к воротам, узнать, не там ли наши друзья - Энтрери и Джарлакс, - наконец снизошел до объяснений Эмелин. - Я их нашел.
– В крепости? - спросил Гарет.
– Нет, они там уже побывали, причем спустя всего пару часов после заварухи в Гелиогабалусе.
– Значит, не обошлось без колдовства, - заметил брат Дугальд, и никто ему не возразил.
– И куда направились, на север? - в один голос спросили Гарет и Селедон.
– В Палишук? - добавил король.
– Дальше, - ответил Эмелин, глядя на Аррайан.
Девушка смутилась, и маг, приобняв ее за плечи, подтолкнул к трону. Аррайан, минуту постояв в нерешительности, извлекла наконец из-под плаща свиток.
– Меня просили отправиться сюда, чтобы прочесть вам это, ваше величество, - сдержанно заговорила она, - но мой язык отказывается произносить эти слова. - И она протянула пергамент королю.
Гарет взял его, развернул и изумленно поднял густые брови. Потом он прочитал про себя всю грамоту, в которой провозглашалось создание королевства Д'эрт и начало правления короля Артемиса Первого, и лицо его потемнело.
