Во время навигации в Босфоре господствует ветер с Черного моря. Летом в нормальную погоду, которая начинается в конце весны и заканчивается в начале осени (бурная погода обыкновенно наблюдается с октября до мая), в проливе ежедневно дует северо-восточный ветер, разгоняющий обычное течение. Он случается также и ранней весной, приблизительно с двадцатых чисел марта, и вообще часто не прекращается до начала двадцатых чисел октября
[42]. Весной и зимой в проливе отмечается преимущественно юго-юго-западный ветер, и тогда течение изменяет свое направление на противоположное, вследствие чего вода движется из Мраморного моря в Черное. Но после свежих южных ветров вода, «подвинутая» к северу, вновь устремляется на юг с усиленной скоростью.
«Главная струя воды, попадающая из Черного моря в пролив, — говорит описание Босфора 1912 г., — беспрепятственно течет почти до Тэрапии (Тарабьи. — В.К.) посреди русла, но, встретив у мыса Киречбурну выдающийся материк, отражается от него и направляется в противоположную сторону (к другому берегу. — В.К.) пролива к Инжиркей (Инджиркёю. — В.К.), следуя потом около 5-ти верст около азиатского берега; потом снова переходит на европейский берег и, встретя (у с. Арнауткей) мыс Шайтанбурну, отражается от него и следует далее с особенной быстротой посреди фарватера».
Затем, читаем в том же описании, струя воды, «встретив с одной стороны Мраморное море, а с другой Золотой Рог… разделяется: большая ее часть поворачивает на юг и стремится в море, но у мыса Сарайбурну часть этой струи, задев материк, не попадает в море, а следует в Золотой Рог по южной его стороне и в верховье залива возвращается срединной струей. Меньшая часть по инерции сохраняет прежнее направление и следует в Золотой Рог вдоль северного берега. Встретившись в верховье с упомянутой струей южного берега залива, возвращается одной с ней струей по срединному фарватеру и протекает в Мраморное море». Кроме того, слабый береговой поток проникает мимо Топ-хане вверх по Босфору и исчезает у Ортакёя. Капитан Югович говорит о большом обратном течении в черноморскую сторону, что оно направляется преимущественно по европейскому берегу и заметно от стамбульского порта до Арнавуткёя, от Бебека к Румелихисары, где при встрече с северным течением образуется водоворот, а потом от Балталимана к Еникёю, где это течение уже теряет свою силу.
По словам моряков, поверхность воды в проливе неспокойная, с быстринами, завихрениями, водоворотами, опасными для лодок и мелких судов. Во время же шторма босфорские волны, «стесненные… в узкой своей раме, несравненно сильнее волн открытого моря».
Названные особенности Босфора и делали плавание по нему, в том числе, конечно, и казачьих судов, чрезвычайно непростым делом. «С таким бешеным течением, — пишет болгарский капитан Асен Дремджиев, — даже при нормальном ветре груженному товарами паруснику трудно было справиться. А о маневрах при встречном ветре и говорить не приходится». Отсюда понятно, почему суда шли из Черного моря к Стамбулу при северном ветре, а в обратном направлении — при южном; последний ветер использовали для прихода в столичный порт суда, шедшие из Мраморного и Эгейского морей. Наблюдатели отмечали особую трудность плавания к Черному морю, «если тому не способствует довольно свежий ветер, да и при помощи попутного ветра суда едва могут преодолевать напор волн».
В источниках сохранилось немало случаев подобных затруднений. Во Второй половине мая 1614 г. более 100 судов, в частности и «товарное судно», на котором находился иезуитский миссионер Луи Гранжье, по его словам, в течение восьми дней ожидали в Босфоре благоприятного ветра, будучи не в состоянии «преодолеть силу течения», чтобы выйти в Черное море; только когда подул сильный ветер, суда смогли это сделать. В 1641 г. турецкий флот, направленный на отвоевание у казаков Азова, 13 дней ожидал попутного ветра у замков Румеликавагы и Анадолукавагы. В 1660-х гг. русский посол Афанасий Нестеров, возвращаясь из Стамбула на родину, был вынужден простоять в проливе за противным ветром шесть дней.
В XIX в. от Стамбула до Бююкдере поднимались только при попутном ветре, а на участке от Бююкдере до черноморского устья летом можно было «лавировать с выгодою», используя по возможности местные обратные течения у берегов (струя воды, ударяя на мысы, иногда принимает обратное направление, чтобы потом снова смешаться с общим течением). Большие сложности возникают на Босфоре у парусников и парусно-моторных судов и в наши дни. Летом 1975 г. яхта «Вега», направлявшаяся от Долма-бахче к Бююкдере, даже запустив аварийный двигатель, не смогла преодолеть встречное течение.
Все эти трудности должны были испытывать и казаки при возвращении из набегов на Босфор. Особенно сложно было преодолевать «Чертов поток». Эвлия Челеби говорит, что у скалистого мыса Акиндибуруна (Акиндизибурну) гибнет много судов, и турецкие судовщики вынуждены тянуть свои суда на канатах выше этого места. В лоции сказано, что были случаи, «хотя весьма редкие», когда «хорошие яхты вылавировывали против течения в этом месте. Это, конечно, могло случиться только в такое время, когда течение было весьма слабое».
При движении воды с юга складывалась обратная ситуация: течение набирало такую силу, что парусники с большим трудом продвигались по направлению от черноморского устья к Золотому Рогу, а иногда должны были ожидать появления северного ветра. Е. Украинцев 3 сентября 1699 г. у Еникёя пересел со своего корабля на турецкие быстроходные каюки, на которых и прибыл в Стамбул, а корабль и суда сопровождения «за противным ветром пригги не могли и стали на якорях… за милю от Царьграда».
Первая российская лоция Черного моря рекомендовала мореплавателям на участке пролива от черноморского устья до Бююкдере остерегаться при лавировке неровной глубины около замка Караджи и батареи Бююклиман, рифа и отдельного камня севернее Румеликавагы, банки (подводная отмель. — Прим. ред.) севернее мыса Маджарбурну на азиатской стороне и отмели около мыса Мезарбурну у начала селения Бююкдере, а также двух каменных банок против Бююкдере, у противоположного берега пролива.
Далее к югу рекомендовалось идти «в умеренном расстоянии» от европейского берега, отдалиться от него на два с лишним кабельтова (более 370 м) у Еникёя, потому что «тут идет отмель», и опасаться отмели, выступающей от азиатского берега у селения Инджиркёя. На участке от мыса Еникёйбурну до Золотого Рога при движении как попутным ветром, так и лавировкой следовало держаться середины пролива и учитывать, что во многих местах вдоль европейской стороны имеются небольшие мели или камни, впрочем, в незначительном расстоянии от берега.
Лоция рекомендовала при движении в направлении Черного моря пользоваться попутным течением, идущим от стамбульской гавани к Ортакёю, и обратным течением между последним селением и Арнавуткёем; идти вдоль европейского берега и не углубляться в мелководные заливы южнее и севернее Румелихисары, особенно в залив Бебек. Можно было использовать обратное течение в заливе между Маджарбурну и Анадолукавагы и севернее последнего в заливе Гооклимане, а также между Фильбурну и замком Пойразом. Вообще, говорилось в лоции, в указанных местах по азиатской стороне вблизи берега глубина весьма велика, за исключением банки севернее Маджарбурну и полукабельтового (около 95 м) мелководья с южной стороны мыса Анадолукавагы. У западного берега можно было воспользоваться обратным течением в небольшом заливе севернее Бююкдере, у Румеликавагы и еще севернее вдоль берега Караташа, а также у замка Караджи.
