3. В преддверии революционного взрыва
Крупные общественные организации, созданные в годы войны для помощи правительству в обеспечении всем необходимым фронта и тыла (земский и городской союзы, военно-промышленные комитеты), довольно быстро превратились в политизированные союзы либеральной оппозиции, что не могло не волновать правых. Монархический лагерь обращал внимание власти на то, что данные организации, осуществляющие свою деятельность в основном за счет казенных субсидий, во-первых, не справляются со взятыми на себя обязательствами; во-вторых, усилившись, благодаря государственному финансированию, ведут антиправительственную пропаганду; в-третьих, нецелесообразно используют полученные от власти средства, а порой и сознательно наживаются на выполнении военных заказов.
На совещании монархистов в Петрограде в ноябре 1915 г. лидер думской фракции правых С.В. Левашев говорил о создавшейся вокруг военно-промышленных комитетов «колоссальной вакханалии наживы» и призывал к ужесточению контроля над общественными организациями (включая земский и городской союзы), которые, по мнению правых, присваивая себе задачи государственной власти, явно с ними не справлялись
. Правые постоянно выражали сожаление, что правительство из-за неспособности казенных заводов полностью обеспечить потребности фронта вынуждено прибегать к помощи частных предприятий дорогой для России ценой
. Критику правых вызывал и Земгор, быстро ставший превращаться в политический центр либеральной оппозиции, имевший к тому же возможность аккумулировать в своих руках большие казенные денежные средства и говорить через средства массовой информации от лица едва ли не всей российской общественности. В связи с этим правые постоянно требовали от правительства, щедро субсидировавшего общественные организации, установить над ними строжайший государственный контроль. «Раз выдаются миллионы, то надо за ними следить», — заявлял Н.А. Маклаков
.
При этом неверно было бы считать, что правые вообще были против любой общественной инициативы. Возглавлявший в годы войны один из лучших санитарных поездов В.М. Пуришкевич утверждал, что без общественных сил в области санитарного дела «Россия не могла бы бороться так, как борется в настоящее время, и участь раненого солдата была бы горькой участью, если бы была предоставлена только одним чинам военного ведомства»
. Признавая недостатки в работе общественных организаций, Пуришкевич тем не менее считал возможным закрыть на них глаза, чтобы «не умалять импульса воли тех, кто работает во имя победы, во имя светлых надежд русского народа»
. Поэтому точнее было бы сказать, что правым была присуща подозрительность и скептическое отношение к возможностям и реальному вкладу в дело победы со стороны общественных организаций. Правые никогда не требовали запрета этих организаций, а лишь настаивали на жестком государственном контроле над их деятельностью. Их пугал не тот факт, что общество стремится помочь нуждам войны, а то, в каких целях это делается и насколько эффективна будет такая помощь.
Двойственным и неоднозначным было отношение консервативного лагеря к правительственной власти. Несмотря на то что представители оппозиции постоянно выставляли правых в качестве «лакеев» терявшего общественную поддержку правительства, дело обстояло несколько иначе. Отношение правых к правительству во многом зависело от конкретных лиц, занимавших ключевые министерские посты и изменения общественно-политической ситуации в стране. Защищая власть в годы войны от нападок либеральной оппозиции, правые не являлись силой, слепо следующей правительственному курсу, и позволяли себе критиковать отдельных членов кабинета и некоторые направления его деятельности. Более того, на частных совещаниях и в письмах они довольно часто выражали свое недовольство излишне либеральным, по их мнению, курсом власти, сомневались в адекватности принимаемых правительством мер и «награждали» не вызывавших у них поддержки министров весьма нелестными эпитетами. «Посмотрите, как власть презренно себя держит, — писал осенью 1915 г. в частном письме к Н.Ф. Бурдукову член правой группы Государственного совета Н.А. Маклаков. — Ни туда, ни сюда.
Разрабатывают законопроект о предварительной цензуре и отрекаются, когда поднимается шум; созывают Думу и распускают; берут на себя устройство судьбы беженцев, учреждая даже новую должность директора департамента, и передают вслед за сим все это дело земскому и городскому союзу; борются против программы “желтого блока” и в то же время разрешают соединенный общеземский и общегородской съезд, который — что должно быть понятно всякому дураку — собирается только с политическими видами. <…> Страшно, что, по-видимому, одно правительство и по сей день стоит в испуге разиня рот перед скоморохами новой революции. <…> Бедная Россия, у которой императорское правительство ведет себя как школьники, не знающие букваря и боящиеся строгого учителя. И учитель их — улица… Что за стыд»
.
В годы войны правительство в целом не отвечало ожиданиям консервативного лагеря, который оказался хоть и в умеренной, но оппозиции — оппозиции справа. Однако в отличие от либералов, желавших «министерства общественного доверия», правые преследовали другую цель — путем дискредитации вынудить уйти в отставку не угодных консервативному лагерю министров и тем самым заставить правительство отказаться от лавирования между интересами либеральной оппозиции и правыми кругами в пользу последних. Правые желали делового совещания с властью, чтобы помочь ей найти средства для выхода из кризиса. «Преступно в тревожное военное время вселять недоверие к власти и этим вносить в население растерянность, упадок духа и смуту. Критиковать действия Правительства должно спокойно и убедительно. И такая критика ободрила бы население и внесла бы в него уверенность», — подчеркивалось в постановлении Совещания уполномоченных монархических организаций, состоявшегося в августе 1915 г.
Записка подобного содержания была передана в правящие сферы
.
Вместе с тем, добиваясь в годы войны от верховной власти формирования кабинета из консервативных деятелей, правые, получая назначения на ключевые государственные посты (А.Н. Хвостов, Н.Д. Голицын), упустили предоставленные им шансы переломить ситуацию в свою пользу. В итоге получался замкнутый круг, выхода из которого охранительными политическими силами найдено не было.
Крайне негативным было отношение правых к сформировавшемуся во второй половине 1915 г. Прогрессивному блоку. Требование блоком реформ, не имевших прямого отношения к войне, было расценено правыми исключительно как попытка в самый тяжелый для власти момент добиться от нее либеральных преобразований. Категорически отвергался правыми выдвинутый либералами лозунг «министерства общественного доверия». «Правительство не имеет права предавать благополучие русского народа и будущность России в руки людей беспочвенных, от народа оторванных, не понимающих его миросозерцания, всеми силами добивающихся навязать не свойственные ему, а, значит, вредные для него формы правления, — говорилось по этому поводу в одном из постановлений монархистов. — Такими людьми является большинство нашей интеллигенции, не могущей даже своих дел устроить, как следует, а не только управлять государством, и за спиной которой стоят синдикатчики, банки, разные промышленники и богачи, рассчитывающие при помощи подкупных и безответственных депутатов (членов Гос. думы) издавать подходящие для себя законы для обирания населения, как это мы видим во Франции, Америке и др. парламентских странах»
. При этом правые особо подчеркивали, что дело вовсе не в политическом строе, так как, несмотря на то что во Франции — демократическая республика, а в Англии торжествует парламентаризм, они точно так же не могут одолеть Германию, в которой нет никакого ответственного министерства
.
