Сохранялось во многих городах и цеховое ремесленное управление. В Петрограде и Москве делами ремесленного сословия ведали общие ремесленные управы, но вместо сходов ремесленников, как это было в других городах, созывались собрания выборных — в Петрограде в составе 150, а в Москве — 100 человек. В Петрограде имелось и цеховое управление, и кроме того существовала особая управа иностранных цехов, которая была упразднена в 1915 г. В Москве цеховое управление, существовавшее ранее, было упразднено, а в 1915 г. введено вновь.
В годы войны проявились новые тенденции в развитии городского общественного управления. Во 2-й том Свода законов Российской империи 1915 г. издания были включены: Положение об общественном управлении города Петрограда, изданное 8 июня 1903 г., но с рядом дополнений и изменений, внесенных в него в последующие годы (в том числе указа от 18 августа 1914 г., который переименовывал Санкт-Петербург в Петроград
), и Положение об общественном управлении городов, призванное заменить собой Городовое положение 1892 г. Оба документа учитывали факт принятия Положения о государственном промысловом налоге от 8 июня 1898 г. (которое разрешало ведение торгово-промышленной деятельности без приобретения сословных купеческих свидетельств) и квартирного налога. Поэтому при формировании городского общественного управления законодатели сохранили имущественный избирательный ценз и отказались от сословного. Во многих других отношениях Положение об общественном управлении городов 1915 г. опиралось на Городовое положение 1892 г., учитывало последующие узаконения, обнародованные по 31 мая 1915 г., а также Положение об общественном управлении города Петрограда (которое использовалось, в частности, и в отношении Москвы).
Новое Положение об общественном управлении городов предусматривало право участия в выборах гласных городской думы и кандидатов к ним на избирательных собраниях каждые четыре года лиц, имевших в городе в течение года недвижимое имущество, которое оценивалось при взимании сбора в пользу города в зависимости от размеров городов — от 3 тыс. руб. в обеих столицах до 300 руб. в мелких городских поселениях. Участвовать в выборах могли также лица и организации, имевшие предприятия: торговые, на которые требовалось выбирать промысловые свидетельства одного из первых двух разрядов (в Петрограде и Москве — 1-го разряда), промышленные — одного из первых пяти разрядов (в столицах — первых трех), пароходные — за содержание которых уплачивалось свыше 500 руб. в год промыслового налога. Учитывалась также уплата квартирного налога.
Повышались требования к гласным, из числа которых создавалась управа и назначались городские головы (в столицах — высочайшей властью).
Подтверждалась также возможность создания в небольших городах упрощенного общественного управления, состоявшего из собрания городских уполномоченных, избираемых сходом местных домохозяев (из состава лиц, владеющих недвижимым имуществом стоимостью не менее 100 руб.), под руководством лица, назначенного губернатором.
Сохранение принципов сословности проявлялось, однако, в том, что, как и раньше, евреи не допускались к участию в городских избирательных собраниях и собраниях домохозяев, а также к занятию должностей по городскому общественному управлению и к заведыванию отдельными отраслями городского хозяйства и управления
. Особые права предоставлялись императору и членам Императорского дома: их недвижимое имущество в городах не только освобождалось от оценочного сбора в пользу города (как это было уже по Городовому положению 1892 г.), но и от других повинностей, лежавших на домовладельцах
.
В целом Городовое положение 1915 г. продолжало наметившуюся в аналогичных документах конца XIX — начала XX в. линию перехода от сословности к имущественному цензу при одновременном расширении деятельности городского общественного управления и усилении административного контроля над ним.
Больше всего сословных ограничений имело крестьянство. Хотя целый ряд законов начала XX в. уравнивал крестьян с другими сословиями, их неравноправное положение сохранялось. Особенно это касалось поземельных отношений, повинностей крестьян, общественного и административного управления, подсудности. Столыпинская аграрная реформа, приводившая к разрушению общины, к началу войны не была завершена. Со времени издания указа 9 ноября 1906 г. по 1 мая 1915 г. укрепили землю в личную собственность 22,1% общего числа домохозяев, имевших землю на общинном праве; при этом укрепленная земля (13 933,1 тыс. дес.) по отношению к общей площади общинной надельной земли составила 14%
. В распоряжении созданных к 1915 г. хуторов и отрубов было 7,4% земли, остальные 92,6% оставались в чересполосном владении
.
Согласно выборочным сведениям по 32 губерниям Европейской России, приведенным П.Н. Зыряновым, с 1912–1913 гг. увеличивается число переделов надельной земли. Он считал, что именно тогда, когда столыпинская реформа прошла свой апогей, начала восстанавливаться передельная деятельность общины. При этом сохранялась прежняя цель уравнительных переделов: обеспечение землей как средством труда и пропитания всех нераскрестьянившихся членов общины, сохранение в ней здоровых, полноценных работников, которые являлись ее единственной опорой в самые трудные периоды жизни. «…В глазах большинства общинников, — писал П.Н. Зырянов, — передел был делом законным и необходимым, он был тесно связан с крестьянским мировоззрением, с общим представлением крестьян о своем месте в обществе»
. Крестьяне отстаивали общину и потому, что с ней было связано ведение сельскохозяйственных работ, помощь оставшимся без мужчин семьям.
Землеустроительные работы в годы войны пошли на спад. Число ходатайств крестьян о землеустройстве уменьшилось с 1105,7 тыс. в 1913 г. до 828,1 тыс. в 1914 г. и 380,9 тыс. в 1915 г. Отсутствие многих хозяев, ушедших на войну, затрудняло получение большинства голосов на сходах, что требовалось для перехода деревни к единоличному владению. Землеустройству противодействовали и солдатки, опиравшиеся на мнение своих мужей, которые считали, что после войны «все изменится» и крестьяне получат землю. Протесты крестьян против землеустройства занимали важное место в крестьянском движении. В таких условиях 29 ноября 1916 г. царь утвердил закон о прекращении землеустроительных работ
.
В годы войны возросли государственные налоги на все слои населения, но более всего на крестьян. На 1915 г. был увеличен свыше чем вдвое поземельный налог. Земские сборы с крестьянского хозяйства в расчете на десятину превышали аналогичные платежи помещиков. Повысились и носившие сословный характер мирские сборы крестьян, которые собирались только с них, но расходовались на нужды и других сословий: содержание должностных лиц и учреждений общественного управления, караулов в деревнях, оплата учителей, поддержание в исправности проселочных дорог, призрение престарелых, увечных и сирот и т. д. Особенно тяжелыми, тем более в условиях ухода мужчин в армию, были натуральные повинности крестьян: дорожная, отбывание службы десятских, подводная, тушения пожаров, арестантская повинность (конвой и окарауливание), квартирная и др. В годы войны в связи с мобилизационными мероприятиями квартирная, подводная, дорожная повинности увеличились в несколько раз. В этих условиях крестьянство выражало недоверие власти, саботируя государственные повинности и налоги, проваливая продовольственную разверстку А.А. Риттиха зимой 1916/17 г. Как следовало из официальных данных, за два с половиной месяца с начала разверстки волостные крестьянские сходы приняли к разверстанию по селениям всего 4,7% предназначенного к заготовке хлеба. «Это практически означало, — делал вывод А.М. Анфимов, — отказ крестьян дать хлеб царскому правительству, разрыв крестьянства с царизмом»
.
