– Вы видели Москву? – поразилась Лависса.
Ей все это казалось чудом. Даже ее отец – президент Деметры – никогда не бывал в Москве, хотя ему и случалось несколько раз залетать на Землю. Рейсы звездолетов на Землю давно ограничили, чтобы корабли не сжигали своими соплами столь оберегаемую атмосферу планеты. Поэтому ближайшей перевалочной базой к Земле были Сатурн и Юпитер, а уже оттуда на Землю пассажиры доставлялись специальным экономичным космобусом, но только после специального карантина и кучи прививок от всевозможных космических вирусов.
– А как выглядит университет? – спросил Андрей.
Побывав на Земле, его родители привезли массу слайдов и видеокристаллов, но они не смогли утолить и половинной доли любопытства.
– Не забывай, что я рассказываю о том, что было пятьсот лет назад, – напомнил пират. – Тогда университет выглядел примерно так: сорок этажей под землей и десять над, а сверху все обтянуто защитным куполом.
Василиса слушала рассказы о Земле с жадным любопытством. Почти вся ее жизнь прошла на планете Вечных Ветров, а космос она представляла как мириады сверкавших звезд над головой.
– Мне бы тоже хотелось все это увидеть, – вздохнула она.
Крокс медленно поднял голову и посмотрел на нее.
– Нет ничего проще, – сказал он. – Как только починим корабль, мы возьмем тебя с собой. Ты же не можешь вечно жить одна и скитаться по пескам. Это чудо, что мы нашли тебя, – могли пройти столетия, прежде чем на эту планету залетел бы какой-нибудь другой звездолет.
– А мой парусник? – спросила Василиса. – Мне не хотелось бы бросать его здесь. Как только представлю, что его заносит песком…
– Мы сможем взять его с собой. У нас в ангаре хватит для него места, нужно будет только размонтировать мачту, – поразмыслив, сказал пират.
Девушка подбросила в огонь полено. В сполохах пламени, отбрасывающих красноватые тени на ее лицо, оно казалось грустным.
– Я должна подумать. На этой планете прошла вся моя жизнь, и я привыкла уже считать ее своей.
– Я понимаю, к мысли о расставании нужно привыкнуть, – мягко сказал киборг. – Мы не будем тебя торопить и примем любое твое решение.
Пират встал и, стряхнув с себя грустное оцепенение этого вечера, отправился внутрь звездолета помогать Старому Шкиперу, продолжавшему ремонт.
А остальные, за исключением, разумеется, Грохотуна и попугая, которые вскоре последовали за капитаном, еще долго сидели у гаснущего костра, говорили о Земле и о звездах.
Глава 9
«Стрела мечты»
Утром капитан отправил Грохотуна на рейдере за планетоходом, с которым тот вскоре вернулся.
– Кэп, просто удивительно, что он не попал по дороге ни в какую аварию, ни во что не врезался и ничего не сломал, – изумленно проворчал попугай, когда вновь увидел боевого робота.
– Случайности бывают не только неприятными, – усмехнулся Крокс. Он покосился, не слышит ли Грохотун, и негромко добавил: – А вообще-то риск был не так уж велик. Я предусмотрительно поставил рейдер на автопилот.
– Ха-ха! – засмеялся попугай. – Значит, рейдер летел сам, а Грохотун только бибикал!
Ночью песчаный парусник Василисы и девушка куда-то исчезли, но еще до полудня вдали показался белый, похожий на запятую парус.
Бросив якорь, который глубоко ушел в песок, Василиса медленно спустилась по трапу. Под глазами у нее были синие круги: принять решение ей было нелегко.
– Я всю ночь ходила на больших парусах, – устало сказала она.
Баюн увидел в борту длинную выбоину, несколько досок были сломаны, а колеса, на которых парусник передвигался по песку, чудом уцелели.
– Ветер был очень сильным. Я зацепила скалу, не хотела спускать паруса, – коротко пояснила Василиса.
Робот-нянька едва заметно покачал головой. Он хорошо представлял, как это все было. Стоя у руля яхты, при свете одних только звезд, девушка мчится в кромешной тьме на парусах по высохшему морю. Воет ветер, а в глазах девушки, прощающейся с родной планетой, стоят слезы. Старый робот до того разжалобил себя, что у него даже замерцали зрительные фотоэлементы – признак начавшегося перепада напряжения в сердечнике.
Капитан Крокс, скрывая волнение, смотрел на горизонт.
– Ты летишь с нами?
Василиса кивнула:
– Лечу. Только мне бы хотелось навестить «Стрелу мечты». Я не была там уже много лет, с тех пор как корабль разбился, упав на планету. Папа почему-то запрещал мне.
– «Стрелу» не занесло песком? – помолчав, спросил пират.
– Скорее всего занесло. Но я знаю, где ее найти. Нужно идти под парусом все время на север до трех больших скал. Я хочу, чтобы вы пошли со мной, капитан, и помогли откопать «Стрелу». Одна я едва ли справлюсь, там сверху возник, наверное, песчаный холм.
– Хорошо, – коротко сказал пират. – Мы только исправим на планетоходе ось и сразу отправимся в путь.
Несколькими часами позже жара спала. Оставив у «Звездного странника» Старого Шкипера и заупрямившуюся Лависсу, Крокс, Андрей и Баюн забрались в песчаную яхту и снялись с якоря. Василиса подняла паруса, мгновенно раздувшиеся от сильного ветра, повернула руль, и вначале медленно, а потом все быстрее и быстрее песчаная яхта заскользила на север. За ней на планетоходе ехал Грохотун и от скуки давил гусеницами редкий кустарник.
Внезапно сбоку выскочил зеленовато-коричневый мяч огромных размеров.
– Я рассказывала вам о больших шарах, запасающих воду в сезон дождей? – спросила Василиса. – Это один из них!
Шар прокатился за кормой корабля, но Грохотуну вздумалось раздавить его. Он круто повернул планетоход и, добавив газу, догнал и поймал на середину правой гусеницы.
Шар всхлипнул, и из него ударила мощная струя воды, как из фонтана. Она ударила по днищу планетохода с такой силой, что неуклюжая машина потеряла управление и завалилась набок, наехав на камень.
– Вот болван! В следующий раз заставлю его идти пешком! – рассердился капитан Крокс, наблюдая, как рогатый робот, пыхтя, выбирается из планетохода и подкапывает гусеницы, чтобы перевернуть его.
Они шли на полных парусах несколько часов. Щурясь от солнца и песка, Василиса вела свой корабль по днищу высохшего моря. Она была похожа на отважную амазонку, которая верхом на неоседланном коне неслась галопом по солнечным степям Скифии.
Не только капитан Крокс, даже Андрей и Баюн любовались ею, но девушка ничего не замечала. Она слилась со своим парусником в одно целое и управляла им с удивительным мастерством. Когда было необходимо, Василиса, минуя скалистую гряду или пересохшие скелеты кораллов, направляла парус под таким углом, что четыре правых колеса отрывались от земли, а яхта на огромной скорости балансировала только на левых колесах, проносясь в нескольких метрах от скалы.
