– Ты с ума сошел?! Зачем?! Идем, нужно перебинтовать!
Вильям рассмеялся, и от этого смеха внутри все сжалось.
– Тебя беспокоят мои руки?
– Да.
– У меня из груди торчит нож, как насчет него?
Я поняла, что это метафора, но на мгновение мне стало жутко.
– Идем. – Я снова потянула его из машины, сжав ладонь. – Прошу тебя.
Вильям выбрался из машины, покачиваясь и глядя на меня с непроницаемым выражением лица. Я обхватила его за талию и повела к лифту. Хотя не думаю, что смогла бы удержать массивное тело, если бы он вдруг решил упасть.
Мы вернулись в квартиру в полном молчании.
– Я принесу бинты, садись…
Когда я вернулась из кухни с аптечкой, Вильям лег на диван и снова принял то же самое положение, что и в машине: руки согнуты в локтях и заброшены на голову, словно свет режет ему глаза. Я подумала бы, что он уснул, если бы грудь не вздымалась так часто.
Я села рядом с ним и взяла за руку. Кожа к коже. Без всяких гребаных перчаток. Наверное, я никогда не смогу привыкнуть к этому ощущению мягкости и теплоты. В жизни много прекрасных вещей, но прикосновение прекрасней всего.
– В этом точно нет необходимости, Долорес, – заговорил Вильям хрипло, еле-еле выговаривая слово «необходимость». – Если тебе это в кайф, то я потерплю. Если нет, то иди спать. Ты ничего мне не должна…
– Зачем ты делал это?
– Делал что?
– Бил стену.
– Чтобы не убить человека.
– Разумно, – машинально пробормотала я, просто чтобы поддержать разговор: Вильям вел себя спокойнее, когда говорил со мной. – И в чем же он так провинился?
– Притронулся к тебе.
Я вскинула глаза, чувствуя, как отливает кровь от лица. Бекки! Какого черта она сказала, что я была не одна?! Он не должен был узнать. Ему не нужно знать об этом…
– Он просто друг, – солгала я, трясущимися руками раскладывая вокруг бинты и вату.
– Друг, в общении с которым скоро понадобятся восковой спрей и горячая вода?
Я выпустила его ладонь, задыхаясь от возмущения.
– Можешь говорить как есть, Долорес. У меня уже не осталось никаких сил, чтобы продолжать пытаться исправить все это…
– Кто сказал тебе?!
Сейдж. Он узнал все от Сейджа. Откуда же еще…
– Птичка-синичка.
– Птичка-синичка по имени Сейдж? И с каких это пор Веланды на короткой ноге с Макбрайдами?
– О-о-о, с давних, – поморщился он, откидывая назад голову. – С давних-давних пор. Друзья, союзники, заговорщики, а скоро еще и родня…
– Что ты несешь?
Вильям сел прямо, закинул руку на спинку дивана, и наклонился ко мне поближе, глядя прямо в глаза:
– Спущенные колеса, потоп в твоей квартире, Сейдж, отказывающий в приюте на ночь, Бекки затаскивающая тебя сюда. Ты думаешь, это все случайно?
– До сих пор не понимаю, о чем ты, – застыла я.
– У нас с тобой все зашло в такой тупик, что, думаю, им больше нет смысла продолжать творить все это. Я задолбался заклеивать колеса, ты, думаю, тоже… Итак, твой брат встречается с моей сестрой. Уже несколько лет. И у них нет секретов друг от друга. Так что все, что ты рассказываешь ему, рано или поздно узнаю я.
– Я не верю тебе, – одними губами сказала я.
Вильям вынул из кармана телефон и раскрыл какую-то переписку в «WhatsApp»:
– Это сообщение от Сейджа, которое он отправил Бекки, а она просто переслала мне.
«Бекки, – прочитала я, – передай своему тупоголовому братцу, с которым я теперь даже говорить не хочу, огромное спасибо! За то, что подарил Лори ОСОБЫЕ ЗНАНИЯ, черт его дери! Теперь Долорес собирается переспать с несовместимым человеком. Какой частью своего тела он думал, когда посвящал ее в это?!»
Мое горло онемело. Меня охватили такая паника и такой стыд, каких я не испытывала уже давно.
– Не знаешь только ты, – сказал Вильям. – Наши семьи одержимы идеей свести нас вместе. Мои сначала знать вас не хотели после того, как ты натравила на меня собаку. Но потом начались девушки, начались ожоги, начались мои проколы, когда я не успевал смыть с себя их прикосновения и попадал в больницу. Через несколько лет мои родители сами связались с твоими, умоляя «что-нибудь сделать с этим». Они устроили так, чтобы мы оказались в одном университете. Чтобы наши квартиры оказались в одном доме…
Мои руки начали трястись. Я смотрела на сообщение от Бекки и не верила глазам. Вот почему она никогда не показывала своего парня. Вот почему Сейдж никогда не приводил свою девушку. И все это только для того, чтобы Вильям и я ничего не заподозрили и думали, что все идет своим чередом…
– Читай дальше, там есть… еще кое-что, – сказал Вильям, встал и ушел, пошатываясь, на кухню.
Я промотала переписку ниже.
«А еще передай ему, недоумку, что она все еще сохнет по нему. Его проклятый игрушечный вертолет лежит на ее подушке. На кровати – учебник по норвежскому. А еще она хочет завести кошку! Угадай, какой породы! Норвежскую лесную, блин! Уже нашла заводчика и внесла залог за котенка! И если это не помешательство, то я не знаю что!»
Из глаз закапали горячие слезы. Я и правда говорила Сейджу о котенке, когда он приходил. Чтобы как-то сгладить разговор. А он… а они…
«А еще передай своему бестолковому брату, что она ведет закрытый Инстаграм, в котором изливает душу. И, поверь, там есть что изливать.
«Принцесса сбежала из Стигмалиона,
Бросив сокровища, трон и корону.
Рыцарь увез ее в сумрак багряный,
В свой плащ завернул, целовал ее раны,
О, больше не будет ни боли, ни шрамов…»
Она называет его своим рыцарем, хотя, по-моему, ему больше подходит звание «гребаный мудила»! До сих пор не могу поверить, что он так беспечно рассказал ей про горячую воду и проч.!»
Сейдж, как ты мог! Как ты мог так легкомысленно распоряжаться моими секретами?!
«И еще, Бекс! Думаю, Вильяму пора узнать кое-что. Это не сосед наш его спас. А сама Долорес. Она бросилась на него и закрыла собой от собаки. Только старина Робин был подслеповат и увидел не то, что было на самом деле. Долорес не сидела на Вильяме и не лупила его кулаками! Она лежала на нем, отбиваясь от акиты! Собака порвала ей ногу, когда она отпихивала морду. А потом Лори все спрашивала о «мальчике из Норвегии», обливаясь слезами. Лучше бы Вильям просто убил ее. Ты представляешь, что теперь может случиться? Если презерватив порвется, ее никакая реанимация не спасет, вот что! Придурок!»
Я зажала рот. Наружу рвались рыдания, тяжелые и истеричные. Набрала Сейджа и звонила, пока он не взял трубку. И плевать мне было, что на часах три утра.
