Даника понимала, что он говорит правду, но сознание того, что Иван и Пикел лучше нее справлялись с проклятием, нисколько не уменьшили ее чувство стыда. Что бы ни говорил друид, Даника считала навязчивый туман проверкой самоконтроля.
– А что с Ньюандером? – внезапно спросила она, даже несколько более саркастично, чем намеревалась. – Неужели у него в жилах течет кровь бородатого народца? Ты же не дварф. Тогда почему на тебя не действует проклятие?
Друид отвел глаза: теперь уже он чувствовал свою вину.
– Не знаю, – признался он. – Но, поверь, меня тоже тяготит проклятие.
– Каддерли подозревал, что туман подталкивает людей на совершение поступков, таящихся в глубине их сердца. Обжоры объелись до смерти. Священники Илматера слишком уж буквально взяли на себя боль всего мира. Мои братья друиды превратились в животных, потеряв свое «Я». И почему же Ньюандер не бегает с животными?
Даника поняла, что именно из-за последнего вопроса друид переживал больше всего. Они уже и раньше это обсуждали, но Ньюандер замял разговор, рассказывая в основном о том, почему Каддерли избежал последствий проклятия.
– Подозреваю, что проклятию не за что было зацепиться в моем сердце, мои желания неизвестны мне. – продолжал друид. – Неужели я не нашел своего призвания? – Слезы катились из глаз друида, он был на грани срыва – Данике стало ясно, что и он не избежал последствий красного тумана. – Неужели у меня нет призвания? – рыдал друид. Он упал на пол, обхватив голову руками и содрогаясь от рыданий.
– Ты ошибаешься, – сказала Даника достаточно громко, чтобы привлечь внимание друида. – Если у тебя нет призвания, то как же тебе удается произносить заклинания, подарок твоего бога – Сильвануса? Ты же велел веткам опутать меня и тогда, с гулями…
Ньюандер взял себя в руки, озадаченный ответом Даники. Он нашел в себе силы подняться и на этот раз не стал отводить глаз.
– Может быть правда в твоем сердце позволила тебе справиться с проклятием, – рассуждала Даника. – Когда ты впервые почувствовал действие проклятия?
Ньюандер припомнил, как два дня назад он вернулся в библиотеку и увидел Аркита и Клео, принявших форму животных.
– Вскоре после того, как вернулся, – пояснил он. – Я был в горах, наблюдал за гнездом орла. – Ньюандер ясно помнил тогдашнее происшествие. – Я сразу понял, что что-то не так, когда пришел к дверям библиотеки. Я отправился искать своих спутников, но, увы, к тому времени они уже давно стали животными.
– Тогда здесь и кроется разгадка, – сказала Даника, немного подумав. – Ты поклоняешься природе, а проклятие – нарушение ее устоев. Ты сказал, что почувствовал присутствие гулей, что ж, полагаю, точно также ты почувствовал и проклятие.
Откуда он знал, что гули идут? Были заклинания, позволявшие установить присутствие нежити, но он не произносил ни одного, и все-таки знал об их присутствии. Точно так же как знал, что Су были чудовищами, а не хищниками.
– Ты думаешь обо мне лучше, чем я того заслуживаю, – хмуро сказал он Данике.
– Ты – служитель природы, – повторила Даника. – Я не думаю, что ты самостоятельно справился с проклятием, но ты ведь не один. У тебя есть твоя вера, именно твое призвание дало тебе силу противостоять проклятию. Аркита и Клео никто не предупредил. Проклятие навалилось на них прежде, чем они поняли, что что-то случилось, но их неудача предупредила тебя об опасности, и с этим предупреждением ты остался верен своему призванию.
Ньюандер потряс головой, не осмеливаясь поверить в такую внутреннюю силу. Впрочем, ему нечего было возразить, да и он не стал бы отрицать ничего, в чем замешан Сильванус, Отец Дубов. Он отдал ему свое сердце давным-давно, и с ним оно и оставалось, несмотря на интерес, который Ньюандер проявлял к прогрессу и цивилизации. Неужели он был столь преданным учеником Отца Дубов? Возможно ли, что-то, что он воспринял как неудачу, невозможность принять форму животного, на самом деле отражало его внутреннюю силу?
– Мы теряем время, задавая вопросы, на которые не можем ответить, – наконец сказал он, успокоившись. – Какой бы ни была причина, мы оба выкарабкались.
Даника озабоченно посмотрела на каменную стену.
– Пока что, по крайней мере, – добавила она. – Пойдем дальше, пока моя воля опять не ослабела.
Они миновали несколько арок. Даника шла впереди, держа в руке факел и выжигая по пути паутину. Оба довольно плохо себе представляли тонкости путешествий под землей, и маршрут их, соответственно, был довольно причудливый: туннели они выбирали наугад. Даника догадалась выцарапывать стрелки на самых сложных участках пути, на случай, если придется возвращаться по своим следам, но страх, что они с друидом потеряются в этом, неожиданно обширном лабиринте, все же оставался.
Иногда попадались коридоры, по которым явно кто-то проходил – сорванная паутина, перевернутый ящик в одном углу – но было неясно, кто именно прошел здесь – Каддерли, или какое-нибудь чудовище, вроде гулей, или же просто какое-то животное облюбовало катакомбы для своего жилища, сказать было трудно.
Факел уже почти догорел, когда они вошли в один длинный проход. От него отходило несколько боковых, в основном по правую руку, и Даника с Ньюандером договорились на этот раз придерживаться одного направления, а не ходить кругами. Они прошли несколько первых ответвлений, Даника заходила в каждый с факелом, чтобы посмотреть, что там дальше, но не покидала основной туннель, и не собиралась, пока они не дойдут до конца.
Наконец, они дошли до коридора, мимо которого просто нельзя было пройти. Даника снова вошла внутрь для быстрого осмотра.
– Они здесь были! – крикнула она, бросившись дальше по туннелю. Увиденное подтвердило подозрения Даники. Здесь была битва, десятки кучек костей лежали на полу, а несколько черепов, насильно отделенных от остальных костей, приветствовали их пустыми глазницами. Две стены из ящиков уходили к тому месту, где, как заключила Даника, Каддерли и дварфы дали битву.
– Кости подтверждают, что я правильно почувствовал нежить, – угрюмо сказал Ньюандер, – Но нельзя быть уверенными, что именно наши друзья дрались здесь с ними.
Загадка решилась сама собой, когда Даника подняла повыше факел, чтобы осмотреть поле битвы.
– Пикел! – закричала девушка, подбежав к погибшему дварфу. Пикел лежал неподвижно, холодные узловатые руки были сложены на груди, а его дубина валялась рядом.
Даника опустилась на колени осмотреть дварфа, но у нее не было сомнений, что тот мертв. Она потрясла головой, изучая его раны, поскольку ни одна из них не была достаточно серьезной, чтобы свалить дварфа.
Ньюандер понял ее растерянность. Он опустился рядом, пробормотал несколько слов, и провел рукой над телом.
– В теле яд, – мрачно объявил друид. – Очень сильный, дошел прямо до сердца.
Даника сложила руки под головой Пикела и поднесла его лицо к своему. Он был дорогим другом, пожалуй, самым забавным из всех, кого знала Даника. Ей показалось, что он мертв не очень долго. Губы посинели, но не было опухолей, и тело оставалось чуть теплым.
