– Я не избегала тебя, – покраснела Сара. – Мы каждый день постоянно встречались за работой.
– На протяжении дня мы окружены другими людьми, а после ужина ты сразу же идешь спать. Я сомневаюсь, что ты обычно ложишься в кровать в девять вечера, – сухо заметил Алекос.
Теперь краска залила не только ее лицо, но и шею, и Алекос подумал, не захватила ли она и ее грудь.
– Я уставала, – пробормотала Сара. – Последние несколько дней были очень напряженными.
– Не буду спорить. Но поскольку я приехал в Монако на пару дней раньше тебя, только сегодня мне выпал шанс поговорить с тобой о том, что случилось после нашего визита в художественную галерею.
Теперь Сара смотрела на него, и в ее глазах читалась паника, отчего его собеседница казалась кроликом, ослепленным светом автомобильных фар.
– Тут не о чем говорить. Мы… мы увлеклись, но такого больше не повторится.
– Ты уверена? – Алекос намеренно опустил глаза на ее набухшие соски, выбивавшиеся из-под ее тесно облегающей тело маечки, и широко улыбнулся, когда она сложила руки на груди и с вызовом посмотрела на него. Алекос не понимал почему, но ему доставляло удовольствие дразнить ее, может быть, он хотел, чтобы ей тоже пришлось несладко. Он не мог понять, почему пришел в такое сильное возбуждение в то воскресенье. Такое поведение было совсем не в его стиле. И она дала ему от ворот поворот! Боже правый, такого с ним еще никогда не случалось.
Что такого было в Саре, что он начинал сходить с ума от желания, как подросток со взбесившимися гормонами, а не вести себя как опытный плейбой, который мог себе позволить выбирать красивых женщин? Он думал над ответом целую неделю, проводя ночи в одиночестве в своей шикарной каюте на борту «Артемиды», тогда как на прошлогодней выставке он наслаждался обществом двух очень привлекательных – не говоря уже об их изобретательности – блондинок.
Единственное, что казалось ему логичным, но совсем не радовало, – это то, что его так сильно тянуло к Саре потому, что она отшила его. Алекосу хотелось видеть Сару – раскинувшуюся на его кровати с широко распахнутыми глазами и раскрасневшуюся от возбуждения, чтобы она умоляла его заняться с ней сексом, потому что его самолюбие пострадало оттого, что его отвергли.
Алекос склонился над ней и развел ее руки в стороны. Он не стал обращать внимание на то, что она завизжала в знак протеста, и с улыбкой заметил.
– Когда приедет твой отец со своими гостями, мы сыграем любовников более убедительно, если ты прекратишь вести себя как взбесившаяся девственница.
Глаза Сары сверкнули от злости, но она сжала губы, словно хотела воздержаться от ответа. Алекосу стало интересно, как долго она сопротивлялась бы, если бы он попытался раздвинуть ее соблазнительные губки своим языком. Его тут же охватило дикое желание, и он резко развернулся и пошел к двери, понимая, что его шорты не смогут скрыть, насколько он возбужден.
Праздничный обед в честь дня рождения ее отца удался на славу, а вечером, когда Лайонел вместе с Уорреном Маккаски вернулись на виллу в Антибе, Сара и Алекос поехали вместе с Шарлоттой и Фредди в ночной клуб в Монте-Карло. Алекос не отходил от нее ни на шаг. Он обнимал ее за плечи, когда они сидели в кабинке в клубе, попивая коктейли, и прижимал к себе на танцполе так крепко, что ее грудь была буквально придавлена к его груди.
– У меня отваливаются ноги, – пожаловалась Сара, плюхнувшись на заднее сиденье такси, когда они возвращались на яхту.
Алекос чуть наклонился и положил ее ступни себе на колени.
– Все потому, что ты носишь ходули вместо туфель, – заметил он, рассматривая ее босоножки на высоченных каблуках.
У Сары перехватило дыхание, когда он коснулся ее лодыжек и начал расстегивать ее обувь. В клубе они продолжали играть влюбленную пару, но теперь их никто не видел, и Саре прикосновения Алекоса показались слишком интимными.
– Тебе понравился сегодняшний вечер?
– Это был лучший вечер в моей жизни. Да и день тоже. Спасибо, что подарил мне возможность провести время с отцом и братом и сестрой. Надеюсь, ты не очень скучал, показывая Маккаски «Артемиду». Мне показалось, что ты устроил ему эту экскурсию специально, чтобы я могла побыть наедине с Лайонелом.
– Ага, я сама доброта.
Сара удивленно посмотрела на него, услышав его циничный тон. Тут такси затормозило, и Алекос вышел из машины. Саре не хотелось снова надевать свои босоножки, но, пока она раздумывала, не пройтись ли ей босиком до яхты, он подхватил ее на руки и понес по трапу.
– Спасибо, – взволнованно выдохнула Сара. – Можешь поставить меня.
Но он не слушал и нес ее дальше, и только в главной каюте он поставил ее на пушистый ковер. Саре чудилось, что она оказалась в какой-то сказке. Она проводила время на шикарной яхте, общалась с Шарлоттой и Фредди, а потом весь вечер танцевала с ослепительно красивым мужчиной.
– Мне бы хотелось, чтобы этот вечер никогда не кончался, – выпалила она и покраснела.
– Он еще не закончился. Не хочешь пропустить по стаканчику перед сном?
– М-м-м… Думаю, не стоит. Уже поздно, а нам завтра рано вставать. Ты летишь в Дубай на встречу с шейхом аль-Мансуром, а я в Лондон.
– Я понимаю, что уже три часа, как ты должна находиться в кровати, – сухо бросил Алекос. – Но не могла бы ты хоть раз нарушить свои правила?
– Ладно. – В ее голове вдруг зазвучало два голоса матери: один осуждал ее, а другой призывал прекратить прятаться от жизни. – Всего один стаканчик.
Алекос ослепительно улыбнулся и вывел ее из главной каюты, направляясь на верхнюю палубу. Видя нерешительность Сары, он добавил:
– В моей каюте есть шампанское.
Сара впервые оказалась в его апартаментах, и у нее перехватило дыхание от окружающего ее великолепия. Пока Алекос занимался напитками, она вышла через открытые раздвижные двери на его личную палубу и сделала глубокий вдох. С этой стороны яхты, повернутой в другую сторону от порта, можно было видеть только темное море и такое же небо, освещенное яркой луной и мириадами звезд.
Алекос подошел неслышно, но Сара почувствовала его присутствие и повернулась, чтобы взять бокал розового шампанского.
– «Кир Рояль» – мой любимый напиток.
– Я знаю, – не сводил с нее глаз Алекос. – Почему ты такая грустная?
Сара вздохнула:
– Шарлотта и Фредди много говорили о своем счастливом детстве и о том, как их родители любили друг друга. Жена Лайонела страдала рассеянным склерозом, и он преданно заботился о ней до самой ее смерти два месяца назад. – Она прикусила нижнюю губу. – Если Лайонел расскажет им, что я его дочь, все их радостные воспоминания будут омрачены тем фактом, что их отец изменил их матери. – Она поставила бокал на столик и, ухватившись за поручни, устремила взор в темную пустоту. – Боюсь, они возненавидят меня.
