– Именно ты подошел ко мне в баре. А не наоборот.
– Ты была прекрасна. И одинока.
Тогда она показалась ему отрешенной от внешнего мира, будто, несмотря на красоту и молодость, уже ничего не ждала от жизни. Заинтригованный Майк наблюдал, как она почти час потягивала единственный бокал вина, пока другие посетители сменяли друг друга у стойки. Бармен флиртовал с ней, но она игнорировала его ухаживания, по-видимому не осознавая собственной привлекательности.
А от Майка это не укрылось. Она была настолько миниатюрной, что ему тотчас захотелось стать ее защитником. Она красива и в состоянии заставить мужчину желать снискать ее улыбку, искреннюю улыбку, которая сообщит глазам сияние. Она пышная во всех нужных местах, каждый бы захотел извлечь ее из скромного красного платья и нескромных черных туфель на головокружительных каблуках.
Разве мог он устоять перед ней?
Она вспыхнула от неожиданного комплимента, он смотрел, как на ее щеках распускаются нежные розовые бутоны. Она отвернулась от него, будто надеясь вернуть себе равновесие.
– Послушай, – теперь ее голос звучал почти устало, – оставим прошлое позади. Нужно решать проблему сейчас. – Она смотрела ему прямо в глаза. – Я не откажусь от проекта. Не только потому, что это моя работа, но и потому, что это увлекательно.
– Я так не думаю.
– Но это моя точка зрения. Смирись или поменяйся местами с Шоном, пока не поздно.
– Ты не можешь устанавливать правила в моей работе.
– Шон сам поставил меня на руководящую позицию. Не ты. Поговори с ним.
– Я уже пытался. – Он снова провел рукой по волосам и беспокойно заходил, пытаясь увернуться от ее запаха. – Но он не знает, что произошло в Финиксе, не понимает моих мотивов.
– Так расскажи ему, – парировала она. – Если ты так уверен в том, что я воровка и не заслуживаю доверия, скажи ему, пусть Шон уволит меня.
– Я не стану рассказывать, что мной воспользовалась какая-то женщина с внешностью феи, более того, оказалась шпионкой!
– Ну ничего себе, и воровка, и шпионка. Как меня земля носит?
– Зачем, черт возьми, ты решила работать на нас, если не собиралась шпионить для дяди? Ты должна была знать, что мы неизбежно окажемся вместе. Тебя это не беспокоило. Единственный разумный ответ – ты все еще рассчитываешь использовать меня в своих целях. – Этот вопрос мучил его на протяжении нескольких месяцев. С того дня, как он вошел в кабинет графических дизайнеров и увидел эту женщину.
И не мог выбросить ее из головы.
Черт побери, он очень хотел, чтобы она убедила его в неправоте и беспочвенных подозрениях. Хотел верить, что она та самая женщина, с которой он познакомился в баре.
– Послушай, ты невероятно подозрительный человек. Я согласилась на эту работу не из-за тебя, а вопреки тому, что мы будем вынуждены работать вместе. Шон предложил мне высокую зарплату, неужели я стала бы отказываться только из-за тебя?
– Не верю. Полагаю, ты здесь только из-за меня. – Он пытался увидеть ее насквозь. – Наверняка планировала снова переспать со мной.
Ее голова дернулась назад, будто от пощечины.
– Ты напыщенный, высокомерный. А знаешь, секс с тобой был довольно посредственным.
Он усмехнулся:
– Теперь-то я в курсе, что ты врешь. Удивительно, насколько ты талантлива в этом.
– Убирайся. – Она вновь указала ему на дверь. – Уходи из моего дома. Проваливай.
Майк покачал головой:
– Та ночь была невероятной. И я знаю, что ты чувствовала то же самое.
– Пожалуйста.
Майк, как сомнамбула, приблизился и привлек к себе Клару:
– Ну поскольку ты просишь так вежливо…
Он целовал ее, утопая во вкусе и аромате и задыхаясь от ощущений. С той горячей удивительной ночи в Финиксе Майк утратил уверенность в чем-либо. Секунду или две она сопротивлялась, словно пыталась отрицать то, что происходит между ними, так же как и лгала о своем прошлом.
Но сомнение испарилось, и Клара обвилась вокруг него, обхватив ногами его бедра и ухватившись за шею. Он обхватил ее упругий зад и плотно прижал к возбужденному паху.
Знал ли он, что это произойдет, когда решил приехать сюда сегодня вечером? Если бы догадался, что не сможет отказать себе отведать ее тела, как несколько месяцев назад. Не важно. Его язык погрузился в теплоту ее рта. Ничто не имело значения, только то, что происходило прямо сейчас.
Ни одна женщина прежде не волновала его так сильно, как Клара. Рядом с ней его мозг отказывался функционировать. Майк прекрасно понимал, что это плохая идея, но ему было наплевать. Ему необходима еще одна ночь с ней, на ней… под ней.
Он оторвался от ее губ, коснулся языком ее теплой шеи.
– Майк… – Она шумно вздохнула, дрожа в его руках, когда он покусывал ей кожу. – Нам не нужно этого делать.
– Да, я знаю. А тебя действительно заботит, что правильно, а что нет?
– Нет.
– Хорошо. – Он еще сильнее стиснул ее ягодицы и застонал. – Ты просто убиваешь меня.
Она подняла на него взгляд. Медленная чувственная улыбка тронула ее губы.
– Я не планировала убивать тебя.
– У тебя действительно есть план?
Улыбка расширилась. Клара наклонилась и поцеловала его:
– О да.
Он покачал головой:
– Даже не знаю почему.
– Почему – что?
Он прижал ее к стене:
– Как ты делаешь это со мной?
– Могу сказать тебе то же самое, – прошептала она и поцеловала его в шею.
– О да. – Он прижал ее еще крепче к себе. – Спальня. Где?
– Дальше по коридору. Поторопись.
К счастью, квартира была настолько мала, что у него не заняло много времени, чтобы отыскать спальню. Как и остальная часть дома, комната оказалась маленькой. Двуспальная кровать, накрытая ярким покрывалом, одинокий стул у стены. Бледно-желтые шторы раскрыты, из окна открывается вид на задний двор, где царят сумерки.
Они отражались в огромном зеркале напротив, над широким комодом.
Майкл опустил Клару на постель. Вытянувшись, уперся руками по обе стороны от ее головы и наклонился поцеловать. Ее руки ласкали его мускулы, пока они целовались. Все так же, как и в первый раз.
Он стянул с нее футболку и швырнул в угол. Теперь между ними было только тонкое кружево белоснежного бюстгальтера. Майк не мог ждать. Расстегнул его и стянул бретелки с плеч. Сладко застонав, опустил голову, чтобы взять в рот ее напряженный сосок, потом другой.
Ее руки покоились на его затылке. Она изогнулась дугой навстречу, пока он ласкал ей грудь. Стоны отдавались от стен и потолка.
