Книга Мятеж броненосца "Князь Потемкин-Таврический". Правда и вымысел, страница 17. Автор книги Владимир Шигин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Мятеж броненосца "Князь Потемкин-Таврический". Правда и вымысел»

Cтраница 17

На палубу к онемевшей от ужаса команде притащили избитого лейтенанта Тона. Матюшенко потребовал, чтобы тот снял погоны. На это Тон ответил: «Дурак, не ты их мне надел, не тебе их с меня и снимать». Матюшенко ткнул Тона в погоны. «Напились крови, а вот и вам пришел конец». С этими словами он отступил на несколько шагов и выстрелил в лейтенанта. Упав навзничь, Тон пытался достать револьвер, но стоявшие рядом подручные «пахана» тут же сделали по нему несколько выстрелов. Не удовлетворившись этим, Матюшенко (по одной из версий) на глазах всей команды размозжил лейтенанту голову прикладом винтовки, назидательно сказав при этом: «Так будет с каждым, кто пойдет против революции!»

Тело лейтенанта Тона также было выброшено за борт.

Отечественные историки, пытаясь хоть как-то приукрасить жуткие события на «Потемкине», писали, что добрые мятежники хотели было поначалу вообще выбрать Тона своим командиром, так они его, мол, любили! Но лейтенант оказался каким-то несговорчивым. К тому же он публично послал Матюшенко куда подальше, ну и тот, надо понимать, сильно обиделся… Впоследствии говорили, что Тон якобы даже первым выхватил револьвер и направил его на Матюшенко. Но ловкий Матюшенко успел выстрелить в Тона первым (дескать, Тон сам во всем виноват).

Есть и еще более изощренные выдумки. Из воспоминаний потемкинца И. Старцева: «Потом подняли наверх на ют с батарейной палубы правого борта лейтенанта Тона. Он хотел взорвать пороховые и патронные камеры (таких на броненосце никогда не было. — В.Ш.). Но так как провода (какие провода, откуда? — В.Ш.) заблаговременно (!) были перерезаны, то взорвать не удалось. Матюшенко приказывает снять погоны. Тон выхватывает в судорожном состоянии из кобуры револьвер и хочет выстрелить в Матюшенко, но Матюшенко выстрелил из винтовки, и револьвер выпал из руки Тона».

Потемкинец И. Лычев в своей книге воспоминаний «Потемкинцы» буквально упивается рассказом о своем участии в убийстве офицеров: «Офицеры настолько перепугались, что даже не пытались применить оружие. Лишь один из них, лейтенант Толь (так у Лычева, на самом деле, разумеется, это был лейтенант Тон. — В.Ш.), командовавший минными аппаратами, бросился в минное отделение, чтобы взорвать броненосец, но матросы заметили это и вовремя схватили Толя, вытащили его на палубу. Матюшенко обратился к нему с предложением: “Если хочешь быть с нами, то останешься в живых”. В ответ он услышал — “дурак”, и над головой Матюшенко просвистела пуля. Матюшенко тут же застрелил Толя. Чтоб избегнуть матросского гнева, большинство офицеров искало спасения в бегстве, бросились за борт. Вслед за ними бросились в море и некоторые кондуктора. Мы перенесли огонь за борт, начав обстреливать беглецов. Офицеры продолжали плыть. Их обстреливали до тех пор, пока они не скрывались под водой».

Здесь тоже полное вранье. Дело в том, что в минном отделении взрывать было нечего, так как зарядные отделения самодвижущихся мин (торпед) хранились в отдельном минном погребе.

Остальные же офицеры тоже были убиты самым зверским образом. При этом никто из них практически (за исключением разве что Гиляровского) даже не пытался сопротивляться.

Из воспоминаний потемкинца С. Токарева: «Офицеры до того перепугались, что многие даже не пытались стрелять (дело в том, что при себе револьверы были далеко не у всех. — В.Ш.). Некоторые офицеры сопротивлялись, но были расстреляны. Некоторые бросились в воду. Они искали спасения, но пули догоняли их».

Чтобы хоть как-то оправдать изуверскую расправу над беззащитными офицерами, в советское время придумывалась всевозможная чушь, лишь бы их опорочить. Вот один из образчиков таких «исследований»: «…Н.Ф. Григорьев и Н.Я. Ливенцев были убиты в воде при попытке добраться до миноноски». Дескать, сами и виноваты, нечего было убегать, да еще плыть на миноносец, чтобы дальше пакостить! Разумеется, офицеры прыгали в воду! А что бы вы делали, когда за вами бы гонялся с винторезами Матюшенко со своими дружками?

Из воспоминаний кораблестроителя гарантийного механика А. Харкевича, спрятавшегося в каюте с механиком Заушевичем, Коваленко и лейтенантом Григорьевым: «…Почти у всех нас мелькнула одна и та же мысль — за борт! Мы были убеждены, что если промедлим хоть минуту, то тут же будем перебиты как зайцы. Внимание наше сосредоточилось на окне, выходившем на батарею. Мигом выбито стекло и выворочены медные прутья. На батарее пока никого не было. Мы бросились к полупортикам 75-мм орудий, по стволу орудий вылезли наружу и спрыгнули на нижний броневой уступ, на уровне 6-дюймовых пушек. Здесь спешно разделись и стали прыгать в воду. Первым прыгнул Коваленко, за ним, почти касаясь друг друга, Григорьев и я. В этот момент к амбразуре хлынула толпа матросов с криком: “Бей его, это старший офицер…” Это было явное недоразумение. Очевидно, часть команды еще не знала, что старший офицер был первым убит на шканцах, тут же их ввело в заблуждение некоторое физическое сходство между мною и старшим офицером. Заушевич прыгнуть за борт не успел и был захвачен матросами. Когда после прыжка я выбрался на поверхность, то увидел рядом с собой тяжело плывущего Григорьева, а в нескольких саженях впереди голову Коваленко, быстро удалявшегося от корабля. Сзади трещали выстрелы. Пули кругом взрывали воду. Вдруг Григорьев издал какой-то странный звук, голова его и вода кругом окрасились кровью и несчастный пошел ко дну».

Что касается Харкевича и Коваленко, то им удалось доплыть до артиллерийского щита и, взобравшись на него, ждать решения своей судьбы. Несколько позже оба были сняты шлюпкой с «Потемкина» и доставлены на корабль.

Не все понятно и со смертью лейтенанта Неупокоева. В начале мятежа Неупокоев находился на юте рядом с Гиляровским. По официальной версии и ряду воспоминаний, он был там же убит из винтовки кем-то из выскочивших наверх вооруженных мятежников. К примеру, потемкинец Н. Рыжий вспоминает: «Восстановить порядок пытался только… помощник капитан 2-го ранга Гиляровский и лейтенант Неупокоев, которые и были расстреляны немедленно (не убиты, а именно расстреляны. — В.Ш.), а остальные офицеры были арестованы».

По версии историка Б.И. Гаврилова, старшего артиллерийского офицера лейтенанта Л.К. Неупокоева убили первым из офицеров. Его гибель описана так: «..Ленчик (строевой квартирмейстер. — В.Ш.) отобрал восемь караульных, но не успели они двинуться с места, как раздались выстрелы. Первый выстрел — в воздух — сделал трюмный В. Никишин, а третьим был убит лейтенант Л. Неупокоев». В книге Ю.М. Чернова «Мятежный броненосец» это описано несколько иначе: «Патроны, спрятанные за иконой Николая Угодника, пригодились Василию Никишкину. Он погнался за лейтенантом Неупокоевым, который взвел пистолет, но выстрелить не успел — Никишкин его опередил. Не ясна его роль в начальный период событий на юте».

Однако матрос Г. Полторацкий описывает куда более жуткую смерть этого храброго офицера: «В каземате лейтенант Неупокоев не давал матросам брать винтовки. Его убили прикладами».

Из кают-компании бунтовщики вытащили мичмана Бахтина, которого тут же забили ногами и стульями (!) до полусмерти. Но, на его счастье, рядом не оказалось Матюшенко, а потому, избив мичмана, добивать его матросы все же не стали, а бросили. Мичман Бахтин от удара прикладами по голове «впал в бессознательное состояние». Очнувшись, он спрятался под столом в кают-компании, чтобы не быть выброшенным за борт. Чудом выжил.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация