Из книги Р.М. Мельникова «Броненосец “Потемкин”»: «И вдруг справа, из-за освободившего путь броненосца “Три Святителя”, раздаются приветственные крики матросов, столпившихся на палубах трех других броненосцев. Люди облепили надстройки, мостики, размахивают фуражками, и вот уже неудержимая волна матросской солидарности захлестывает палубы этих кораблей. Неописуемый восторг охватывает потемкинцев, почувствовавших, наконец, долгожданную поддержку родной флотской семьи. Забыв о направленных на них орудиях, матросы срываются с мест, заполняют коридоры, вырываются на верхнюю палубу, и несмолкаемое “ура!” оглашает море, перекликается с ответными возгласами на удаляющихся броненосцах. Поручику Коваленко с трудом удается восстановить порядок и убедить матросов вернуться к своим боевым постам. Крепнет надежда на революционное выступление на эскадре».
Насколько реальна эта сцена? Разумеется, на эскадре имелось немало матросов, сочувствующих «потемкинцам», но все же истинная причина взаимной радости, думается, кроется в ином. И на «Потемкине», и на кораблях эскадры матросы очень боялись настоящего морского боя. Всем было совершенно ясно, что на предельно короткой «кинжальной» дистанции, когда промахи практически исключены, пять броненосцев утопили бы один в течение десятка минут. А кроме того, и рассказы об ужасной участи команд перевернувшихся броненосцев в Цусиме были еще очень свежи. Когда же всем стало ясно, что реального боя не будет, это вызвало взрыв радости как у личного состава правительственных кораблей, так и у мятежников, ведь умирать не хотели ни те ни другие.
Достаточно странно и утверждение Р.М Мельникова, что командованию «Потемкина» с трудом удается восстановить порядок на корабле. Зачем его восстанавливать, ведь братание с командами верными царю кораблей и есть главная цель «потемкинцев»? Если все матросы правительственных кораблей будут размахивать бескозырками и кричать «ура», то они выйдут из подчинения своих офицеров, и их легко будет призвать к захвату своих кораблей. Почему же «потемкинцев» силой загоняют на боевые посты? Да потому, что зачинщики мятежа не без оснований боятся, что столь радостное братание может привести к обратному эффекту и команда «Потемкина» в эйфории решит прекратить мятеж и присоединится к эскадре.
Между тем Матюшенко поднимает сигнал эскадре «Застопорить машины» и «Стать на якорь». Трудно поверить, что кто-нибудь на «Потемкине» на самом деле верил, что их указания будут выполняться. Матюшенко просто наслаждался своей безнаказанностью. В свою очередь, «Ростислав» пытается таким же сигналом остановить приближающийся «Потемкин» и отдает приказ о повороте всем вдруг на 16 румбов. Историками почему-то считается, что это «Потемкин» прорезает строй эскадры. Но с таким же основанием можно говорить и о том, что это эскадра пропускала «Потемкин» сквозь свой строй в надежде на то, что мятежники в конце концов образумятся.
На этот раз «Потемкин» пропускают в свой интервал «Георгий Победоносец» и «Синоп». По приказу Матюшенко сигнальщики семафором передали на корабли: «Команда “Потемкина” просит комендоров не стрелять». Команда «Потемкина» снова самовольно бросает боевые посты и выскакивает наверх. Снова взаимные крики «ура» с проходящих мимо друг друга кораблей. Все понимают, что никакого боя теперь уже точно не будет и все они останутся живы! По воспоминаниям матроса с «Ростислава», «на “Синопе” образовались две партии — желающих и не желающих присоединиться к “Потемкину”. Победила партия нежелающих…»
В это время на «Георгии Победоносце» вся нижняя команда в главе с кочегарами, боясь обстрела «Потемкина» и страшной смерти при переворачивании корабля, бросила вахту и выбежала наверх. Среди собравшихся на баке «Георгия Победоносца» матросов начинают действовать единомышленники Матюшенко. Наряду с криками «ура!» они бросают в разгоряченную толпу провокационные призывы: «Идем к “Потемкину”!», «Долой офицеров!», «Довольно дворянствовать!» Инициативу берет в свои руки машинист Илья Шаповалов. Он кричит: «Ура! Вали, ребята, на мостик!» Группа матросов врывается на мостик и, отстранив офицеров, захватывает управление кораблем. Машинист Дорофей Кошуба (давний личный друг Матюшенко) пытается повернуть дело по потемкинскому варианту. Он призывает матросов убить командира, а остальных офицеров выбросить за борт, но матросы его не поддерживают. Они не хотят крови.
«Почему “Георгий” не по-боевому?» — запросил флажным семафором Кригер.
«Команда “Георгия” желает свезти офицеров на берег и присоединиться к “Потемкину”», — ответил командир «Георгия» капитан 1-го ранга Гузевич.
«Употребите все силы и следуйте за эскадрой!» — приказал адмирал.
«Не могу, не могу!» — отчаянно семафорил сигнальщик с «Георгия».
Тем временем офицеры «Георгия» уже были окружены захватившими винтовки матросами, но призывы Кашубы перебить «кровопийцев» успеха не имели, а убивать офицеров лично Кашуба, в отличие от своего друга Матюшенко, не решается. Одновременно единомышленники Кашубы Семен Дейнега, Назарий Безбах и строевой квартирмейстер Захарий Бородин захватывают штурвал. Матрос Иван Степанюк избивает ногами сигнальщика, пытавшегося семафором сообщить о мятеже на флагманский корабль, а матрос Антон Горобец с криком «Дождались своего, довольно начальству пить нашу кровь!» начинает семафорить на «Потемкин» с призывом о помощи, так как у зачинщиков мятежа на «Георгии» нет уверенности в поддержке команды.
С берега тоже наблюдали за происходившими в море событиями и как могли тут же их комментировали.
Телеграмма генерала Коханова управляющему Морским министерством: «17 июня 1 ч 59 мин дня. Эскадра Кригера прибыла и совместно с эскадрой Вишневецкого окружила “Потемкина”, который перед этим вышел версты на две вперед к ним навстречу. Огня нет. “Потемкин” спустил все флаги. По-видимому, идет его сдача».
Вскоре еще одна, на этот раз весьма сумбурная телеграмма одесского градоначальника министру внутренних дел: «17 июня 2 ч 26 мин дня. Эскадра в составе пяти броненосцев полным ходом пошла на “Потемкина”, миноносцы сзади. “Потемкин” в это время отпустил английский пароход в Константинополь. Пароход, вероятно, увез революционный комитет, бывший на “Потемкине”. Кроме того, спустил два баркаса, идущих к пустынному берегу. Я просил командующего послать казаков переловить. Эскадра окружила “Потемкина”, прошла в порт, а “Потемкин” после сигнализации пошел в море, эскадра повернула к выходу, минула “Потемкина”, который вновь направляется в порт».
Историк пишет: «Кригер приказал броненосцу “Двенадцать Апостолов” атаковать “Потемкин”. “Двенадцать Апостолов” развернулся носом к мятежному броненосцу, но с него, прочитав семафор адмирала, подняли сигнал: “Броненосцу “Двенадцать Апостолов” остановиться”. Матросы “Двенадцати Апостолов”, зная о намечавшейся атаке, передали в машинное отделение приказ “полный назад”. “Двенадцать Апостолов”, не дойдя до борта “Потемкина” всего 3—4 метра, дал задний ход. Тогда командир “Апостолов” М.Н. Коландс нажал кнопку взрыва погребов, но минер Полещук успел перерезать провода Другие матросы привели в негодность основные механизмы орудий и торпедных аппаратов. “Потемкин” почти вплотную обогнул корму “Двенадцати Апостолов” и направился к Одессе».
