– Уэ-э-эу! – простонал Пайкел и почти потерял сознание, думая, что этот предмет является каким-то злым магическим приспособлением, призванным отнять у него жизнь окончательно.
Призрак подержал сверток в руках, а затем, к облегчению дворфа, вскрыл его и вылил содержимое на себя – точнее, на бородатое лицо тела, в котором он находился.
– Эх? – Пайкел ошалел, глядя, как лицо, когда-то бывшее его собственным, оказалось залитым кровью.
Одной рукой Призрак поднял слабое тело и швырнул через комнату, чтобы оно врезалось в стену и сползло по ней на пол. Негодяй также упал, распластавшись у стены и рыча от воображаемой боли.
Разгневанный Айвен вцепился сзади в Кэддерли с Даникой и таким образом потащился за ними, поняв, куда ведет их волшебник. Даже не надев свой шлем с оленьими рогами, дворф головой распахнул дверь, врываясь в комнату. Окровавленный Пайкел поднял указательный палец и молча показал в другой угол, на щуплого человечка, стонавшего, растянувшись вдоль плинтуса.
– Мой брат! – взревел Айвен и ринулся прямо туда, засучив рукава, чтобы расправиться с тщедушным убийцей.
Даника также последовала за дворфом, но Кэддерли вошел в комнату медленнее, осторожнее, обратив все внимание на явно истерзанного Пайкела. Он вызвал в сознании Песнь Денира и увидел тени, снующие на плечах раненого – точнее, на плечах злодея.
– Айвен, стоять! – закричал волшебник и доверившись Песни, направил зазубренные диски прямо в лицо Пайкела.
Того размазало по стене. Кровь, теперь уже настоящая, смешалась с клочьями зеленых волос.
– Оу-у-уо, – простонал он.
В другом конце комнаты Айвен бросил щуплое тело и вприпрыжку прибежал, чтобы заняться новой мишенью. Кэддерли не спускал с мнимого дворфа испытующих глаз. Он увидел, как тени разлетаются прочь, а затем оседают на плечах Пайкела. Айвен схватил брата двумя руками и крепко прижал его к полу.
– Уэ-э-эу, – снова раздался стон.
– Осторожно, Айвен, – спокойно сказал Кэддерли. – Пайкел уже вернулся в свое тело.
При этих словах волшебник кивнул Данике, и она вновь повернулась к убийце, готовая мгновенно прикончить его.
– Тебе некуда бежать, – обратился юноша к Призраку и подошел к Данике. – Я тебя знаю.
– Зачем я так наточил эти проклятые диски?! – услышал Кэддерли голос Айвена и непрекращающиеся стоны раненого.
Молодой жрец быстро обернулся, увидев, как Айвен вытирает окровавленное лицо брата.
Когда он повернулся обратно, тени уже пропали с щуплых плеч невзрачного убийцы. Взгляд Кэддерли рыскал по комнате: он боялся, что злодей вновь украл душу кого-то из его друзей. Но все три его спутника оставались без изменений. Впрочем, они смущенно смотрели на волшебника, прекрасно понимая, что он в затруднении, и не зная, как ему помочь.
Кто ты? – беззвучно спросил волшебник, поворачиваясь к тщедушному человеку.
Он позволил Песни Денира громче звучать в сознании, открыв ему «аврору» испытуемого. Он почувствовал холодный ветер, увидел скалистый суровый берег, зажатый нависающими горами. Огромные ледяные глыбы стискивали деревушку, о спины незыблемых торосов разбивались серые волны, и корабль с матросами-великанами тихо покачивался около берега, ожидая могучих рук, которые только и могли выбрать его чудовищный якорь.
Кэддерли посмотрел в лицо плюгавого человечка и увидел явный страх и неожиданное смирение. Даника почувствовала, что он намеревается удрать через дверь, и стала доставать веревку, чтобы связать его. Но до ее уха донесся шепот, волшебное слово, посланное жрецом. Она с любопытством воззрилась на спутника.
Незнакомец рванулся к двери. Даника отправилась за ним, равно как и волшебник, они замешкались в проходе, и этого промедления беглецу хватило, чтобы скрыться. Айвен от неожиданности уронил брата на пол, вызвав у того истошный рев.
– Стоять! – крикнул Кэддерли, глядя на удаляющегося человека. Эта команда, впрочем, не предназначалась тщедушному, но несла определенный заряд волшебной силы.
Дворф застыл, неожиданно для себя, и незнакомец выбежал в открытую дверь. Девушка неохотно, вполсилы, продолжала погоню, как приказал ей волшебник. Несколькими мгновениями позже она выглянула за дверь «Чешуи дракона», увидела, как замухрышка заворачивает за угол соседнего здания, а сама намеренно пошла за другой, чтобы вернуться спустя некоторое время с пустыми руками.
Там, в комнате, Айвен стоял, недоверчиво глядя на жреца, нетерпеливо стуча тяжелым ботинком по половице.
– Сколько можно ждать? – злобно спрашивал рыжебородый дворф.
Кэддерли кивнул и улыбнулся.
– Не так долго, – пообещал он, полностью отвечая за свои слова.
Головоломка казалась почти разгаданной.
УДАР В ТЫЛ
– Ну что же, я стану неплохим гоблином, – прошептал Айвен, перелезая через конек крыши дома, ближайшего к «Чешуе дракона».
Рыночная площадь выглядела для этого времени суток необычно оживленной, но дворф ясно различил один силуэт – долговязого субъекта, прокладывающего себе дорогу в толпе. Даника проследила за взглядом друга, указывающим на Руфо, в следующее же мгновение, перепрыгнув через конек, ловко спустилась на аллею и быстро нагнала предателя, преследуя его на расстоянии нескольких шагов.
– Честно говоря, я бы на его месте давно дал деру отсюда, – обратился дворф к Кэддерли, который сидел чуть дальше от края крыши, держа перед собой раскрытую Книгу Всеобщей Гармонии и зажмурив глаза.
Молодой жрец кивнул, нисколько не удивившись.
– Руфо не осмелится отправиться в путь один, – объяснил Кэддерли. Этот же довод он накануне использовал в споре с Фредегаром, который убеждал друзей, что долговязый послушник намерен немедленно вернуться в Библиотеку. – Похоже, – продолжал волшебник, – что Руфо нашел себе укрытие внутри города, возможно, в храме Илматера.
Айвен и Пайкел озадаченно переглянулись, ничуть не собираясь спорить с логикой Кэддерли. Молодой служитель продолжал объяснять им все новые загадки и тайны, словно знал заранее все ответы, или понимал, где их нужно искать. Зеленобородый дворф снова пожал плечами и пересек крышу, чтобы установить наблюдение за Озерной улицей, в то время как Айвен продолжал обозревать Рыночную площадь. Они сидели на крыше уже больше суток, выжидая со всем терпением, на какое только способны дворфы. Даника вернулась несколько минут спустя, легко забравшись до стене здания.
– Руфо скрывается среди служителей Илматера, – доложила она.
Волшебник тихо кивнул, но не открыл глаз, не выходя из задумчивости, в которой пребывал уже не первый час.
– Кэддерли знал это, – сухо заметил Айвен, дворф чувствовал себя пешкой в чьей-то большой игре. С шумом выдохнув, он пробормотал: – Этот проклятый парень знает все на свете.
