Книга От Балаклавы к Инкерману. Часть 4, страница 12. Автор книги Сергей Ченнык

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «От Балаклавы к Инкерману. Часть 4»

Cтраница 12

Задерживалась артиллерия 5-й дивизии, которая пока еще оставалась в Галлиполи.

Французская военная система хотя и оказалась, особенно на первом этапе кампании, существенно надежнее британской, вскоре, особенно когда война потребовала постоянного пополнения войск и запасов на театре военных действий, тоже оказалась далекой от совершенства. Через двадцать лет после событий Крымской войны генерал Трошю, рассуждая о недостатках организации французской армии, обнаружил те беспорядки и упущения, которыми сопровождалось отправление в поход французских армий в Крымскую и, вскоре, Итальянскую кампании, и что единственным приказанием, которое в этом отношении отдавало военное министерство, было знаменитое «разберитесь». «Война казалась необходимою и занимала все умы: одни требовали ее, другие протестовали, и вдруг среди всех этих противоречий — война объявлена. С этой минуты, сухим путем и морем, в вагонах и на судах, с поспешностью и в замешательстве, приводятся в движение сформированные части войск, интендантские склады, продовольственные запасы и т. п.; загромождая все пути, они скучивались в огромном числе и совершенно случайно — в том или другом пункте. Каждому отряду, высаживающемуся с недостатками в снаряжении и в беспорядке, какой только возможно представить, говорили: «разберитесь», и отряд беспечно отправлялся навстречу неприятелю, с этою, чисто французскою, формулою. Но всего удивительнее было то, что действительно «разбирались» и, более или менее готовые, вступали в бой».

От Балаклавы к Инкерману. Часть 4

Корнет Уилкин. 11-й гусарский полк. Фото Р. Фентона. 1855 г.

После прибытия подкреплений французская армия в Крыму насчитывала 46 000 чел. и 5 500 лошадей. За прошедшее после Альмы время французы потеряли 67 человек убитыми и 572 раненными.

На 4 000 чел. увеличился английский контингент. Теперь его численность составляла почти 35 600 человек, в том числе около 3 000 — в составе кавалерийской дивизии. Общая численность неприятельских войск в Крыму превысила 85 000 человек.


ПЛАНЫ СТОРОН

«…Липранди, это будет человек, который лучше других сделает дело. Попятно, что при этом случае вы ему скажете, что задача, которую вы ставите ему, имеет самое важное значение, и что только он один, по своему уму и энергии, годится для того, чтобы разрешить ее…».

Князь М.Д. Горчаков князю А.С. Меншикову о генерал-лейтенанте Липранди.

«Что касается военного искусства, то Крымская война должна рассматриваться достойной упоминания только как самая плохая по руководству кампания в британской военной истории».

Британская энциклопедия 1960 года издания.
Русские: трудное решение

Меншиков, укрепившись на позициях восточнее Севастополя, был уже не тем растерянным неожиданным поражением военным чиновником. В нем возродился главнокомандующий. Теперь он хотел добиться стратегического перевеса, заставить союзников окончательно принять его «правила игры» и диктовать, таким образом, свои условия развития событий.

Главное — после 17–19 октября он был спокоен за судьбу города. К тому времени инженерная оборона Севастополя вполне соответствовала своему предназначению, не только надежно прикрыв подступы к крепости, но и, в соответствии с теорией фортификации, позволяя организовывать контратаки, отвечая ими на каждый частный успех неприятеля. Без малейшего сомнения, в Севастополе, особенно в начальный период его обороны, создалась удивительная ситуация, в какой-то степени даже нетипичная для российской военной практики, когда недостаток пушек не компенсировали пушечным мясом. Скорее наоборот, недостаток пехоты компенсировали умело поставленные батареи.

Руководители обороны были на своих местах и умело исполняли предписанное. Главный «возмутитель спокойствия» адмирал Корнилов геройски сложил голову в первый день испытания крепости созданной, в том числе им, обороны. Оставшиеся, как бы это цинично ни звучало, не были столь строптивы и на них можно было вполне положиться.

Но просто выстоять — было мало. Требовалось наказать посягнувшего на землю империи врага. Это было непросто. Понявшие, что одними пушками судьбу кампании решить не удастся, англичане и французы активизировали осадные работы. В день прибытия первых частей подкрепления из России ими была заложена 2-я параллель.

Теперь не только достигнутый, наконец, численный перевес и казавшаяся взятой обратно стратегическая инициатива принуждали главнокомандующего к действиям. Усиливающаяся активность союзников, кирками и лопатами прокладывающих себе сотнями метров траншей и тысячами кубометров переработанного грунта путь к бастионам и передовым батареям русских, подталкивала Меншикова на не менее активное тому противодействие. Князь не собирался пассивно сидеть в обороне: «Главнокомандующий, желая сколько-нибудь отвлечь союзников от наших верков (оборонительных сооружений), решился с прибытием всей 12-й дивизии сделать наступление от деревни Чоргун на войска, расположенные у селения Кадыкиой близ Балаклавы».

Тем более, приближались осенние шторма — и само море превращалось в надежного союзника русских, ограничивая союзникам масштабные перевозки грузов и войск. Если до этого снабжение транспортными судами «представлялось наиболее удобным», отныне все становилось сложнее.

Покойный Корнилов еще в марте 1854 г. предсказал неприятности любому неприятелю, подошедшему к Севастополю, но не вошедшему в Севастопольскую бухту: «…высадка на южную сторону дает преимущества прямого нападения на гавань, город и все портовые сооружения, но имеет в виду и свои невыгоды: 1) суда должны стоять на дурном грунте в виду Севастополя и в опасении быть застигнутыми NW-ветром, иногда являющимся с силой и волнением…».

Стеценко, полагая, что не только усиление численности войск действительно подвигло Меншикова к наступательным действиям, указал на еще одну побудительную причину активного давления на союзников — определение слабого места в их расположении: «…нужно было иметь весьма много военной опытности, верности взгляда и соображений, чтобы угадать этот пункт. Так представлялась только та часть неприятельской позиции, которая примыкала к Черной речке у Инкермана и на которой расположены были англичане, составлявшие правый фланг неприятеля, т.е. ту часть Сапун-горы, которая лежала к северо-востоку от Киленбалочного оврага. Этот крайний пункт неприятельского расположения, по отдаленности своей как от его ресурсов и основания, т.е. берега моря, так и от резервов, представлял почти единственное уязвимое место — ахиллесову пяту союзников; но и отсюда нелегко было возвести войска на крутизны, так как для этого представлялся единственный путь: через Инкерманский мост и тотчас затем подъем, укрепленный батареями. Такая атака требовала и большого числа войск, и неизбежной сложности плана».

Получалось, что хитрый князь вновь предложил противнику, уже однажды им обманутому, новую партию. Но подготовка и особенно планирование операции проходили в лучших традициях психологии Меншикова. его хронического недоверия всем, кто был младше по чину и должности, постоянного хитросплетения интриг.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация