– Мы слишком высоко взобрались, – запротестовал Вандер, когда усталый отряд прошагал ло узкой горной тропе уже полпути к вершине пика в двенадцать тысяч футов.
Кое-где вдоль тропы торчали тонкие голые веточки, но преобладал тут выветренный камень, грубый в одних местах, гладко отполированный в других. Здесь зима уже полностью вступила в свои права. Повсюду лежали глубокие сугробы, а кусачий ветер, несмотря на защитные чары Кэддерли, заставлял спутников то и дело потирать руки, иначе пальцы немели. Однако тропу, по которой они шагали, не занесло – постоянные порывы ветра не давали снегу осесть на скале.
– Нам надо держаться подальше от нижних дорог, – отозвался Кэддерли, вынужденный кричать, чтобы дуплосед услышал его сквозь завывания ветра. – Вокруг много гоблинов и великанов, бежавших из Шилмисты в свои горные норы.
– Лучше встретиться с ними, чем столкнуться с тем, что можно найти тут, наверху, – возразил Вандер. Рокочущему голосу гиганта двенадцати футов ростом не стоило труда прорваться сквозь затянувшую бороду ледяную корку и перекрыть шум ветра. – Ты не знаешь, какие существа попадаются в землях, где никогда не тает снег.
Похоже, слова дуплоседа основывались на каком-то личном опыте, и дворфы, Шейли и Даника взглянули на Кэддерли, надеясь, что предостережение Вандера как-то повлияет на юношу.
– Угу, вроде той большой птицы, которую я приметил, ну той, что парила на ветру в миле отсюда, – вставил Айвен.
– Это был орел, – заявил Кэддерли, хотя только Айвен действительно видел то летающее существо. – Некоторые из орлов Снежных Хлопьев довольно велики, и сомневаюсь…
– В миле? – заартачился Айвен.
– Сомневаюсь, что там была миля, – закончил Кэддерли, на что Айвен лишь тряхнул рыжеволосой головой, поправляя шлем, украшенный парой оленьих рогов, и бросил отнюдь не дружелюбный взгляд в сторону Кэддерли.
К тому времени молодой жрец обрел нового собеседника, с которым можно поспорить, – Даника подошла к нему сзади и положила руку ему на плечо. Юноша взглянул в ее мрачное лицо и сразу догадался, что она согласна с остальными.
– Я не боюсь чудовищ, – решительно заговорила девушка, поскольку она одна понимала, какую боль пришлось пережить Кэддерли, чтобы начались эти поиски. – Но здешние места опасны, и ветер в лучшем случае неприятен. Если кто-то из нас поскользнется на льду, то легко может покатиться с горы. – Даника оглядела склон и зловеще продолжила: – И над нами нависает толстый слой снега.
Кэддерли не пришлось следовать за ее взглядом, чтобы сообразить, что девушка говорит о действительно реальной угрозе снежной лавины. Они уже прошли мимо дюжины осыпей, пусть в большинстве и давних, вызванных, вероятно, еще прошлогодней весенней оттепелью.
Кэддерли вдохнул поглубже, напомнил себе о своей тайной цели, ради которой он и поднялся так высоко, и остался непоколебим.
– Снег здесь выпал недавно, – возразил он. – Вечные ледники только у самой вершины, а туда мы не пойдем.
Вандер начал протестовать – Кэддерли ожидал, что дуплосед станет спорить и твердить, что страшные снежные твари могут легко спуститься с вершины, раз уж снег так глубок. Однако, едва великан успел выпалить первые слова возражения, Кэддерли перебил его телепатической просьбой о том, чтобы дуплосед вел их дальше не пререкаясь, поскольку остановки и болтовня только отдаляют то время, когда они смогут снова спуститься туда, где условия будут более благоприятными.
Вандер хрюкнул и повернулся, перебросив край своего плаща из шкуры белого медведя через плечо, показав остальным громадную руку, тяжело лежащую на рукояти гигантского меча.
– А что до ветра и льда, – обратился Кэддерли к Данике, – будем шагать осторожно, и все обойдется.
– Если только нас не заклюет пролетающая мимо птичка, – сухо буркнул Айвен.
– Это был всего лишь орел, – повторил рассердившийся Кэддерли, резко поворачиваясь к дворфу.
Пайкел, совершенно не обращающий внимания на всякие споры, готовый идти куда угодно, лишь бы его вели, радостно подпрыгивал рядом с братом.
– Ты когда-нибудь видел орла с четырьмя лапами? – прорычал Айвен через плечо, когда они с Пайкелом двинулись дальше.
Пайкел поразмыслил над вопросом, затем остановился посреди тропинки, улыбка исчезла с его лица, и дворф испустил глубокомысленное:
– О-о.
Затем зеленобородый Валуноплечий понесся вперед, нагоняя мерно топающего Айвена. Они пошли за дуплоседом, а когда ширина тропы позволяла – то топали по обе стороны от Вандера. Великан и дворфы за последние дни быстро стали друзьями, постоянно обмениваясь историями о своих родных краях, похожих друг на друга суровостью местности и свирепыми животными.
Следом шагал Кэддерли, наедине со своими мыслями, все еще пытаясь примириться с магическим нападением на Тобикуса в Библиотеке и оценить испытания, с которыми, как он знал, ему предстоит вскоре столкнуться и в Замке Тринити, и после. Даника нарочно слегка отстала, позволив Кэддерли уйти вперед. Она была обижена на молодого жреца.
– Он испуган, – сказала Шейли, подходя к Данике.
– И упрям, – добавила девушка.
Искренняя улыбка эльфийки оказалась, слишком заразительной, и мрачные мысли Даники улетучились. Она была счастлива, что Шейли опять рядом с ней, – к энергичной спутнице девушка испытывала почти сестринскую привязанность. А с учетом недавнего настроения Кэддерли и его тайных действий Даника чувствовала, что отчаянно нуждается в поддержке.
Для Шейли это путешествие было и возвратом долга, и актом чистосердечной дружбы. Кэддерли, Даника и дворфы пришли на помощь эльфам в бою в Шилмисте, и за то время, что они провели вместе, Шейли привязалась к ним. Не один высокомерный эльф Шилмисты подшучивал над Шейли: «Дружба с дворфами? Немыслимо!» – Но она принимала насмешки без обид и недовольства.
Меньше чем через полчаса на незащищенном участке тропы, где справа был пологий склон горы, а слева зияла глубокая пропасть, Вандер резко остановился и расставил руки, сдерживая дворфов. Снова повалил снег, ветер хлестал кнутом из колючих ледяных хлопьев, так что путникам пришлось прикрыть лица дорожными плащами. В этой непроглядной круговерти Вандер не мог точно сказать, что за необычную фигуру он увидел впереди, там, где тропинка расширялась.
Великан сделал осторожный шажок, наполовину вытащив свой длиннющий меч из ножен. Айвен и Пайкел, напротив, попятились и переглянулись за спиной дуплоседа. Затем, одновременно кивнув, они схватились за собственное оружие, хотя и понятия не имели, что именно встревожило Вандера.
Однако дуплосед уже расслабился, и дворфы, пожав плечами, снова засунули руки под толстые плащи.
Через два шага фигура, которую Вандер посчитал сугробом, развернулась, подобно гигантской змее, и, бросившись на великана, наткнулась на его растопыренную пятерню.
