Матотопа, вождь манданов. Худ. К. Бодмер
Не любой человек мог стать предводителем военного отряда. Только тот, чьи прежние деяния свидетельствовали о его способности повести отряд, найти вражеский лагерь, увести лошадей или убить врагов и вернуться назад с добычей и без потерь, мог надеяться привлечь к своему походу воинов. Чем больше успешных набегов или рейдов он совершал в прошлом, тем скорее он мог найти последователей. К предводителю, чьи воины постоянно гибли от рук врага, желающих присоединиться не было. Тиксир писал: «Предводитель, который приводит обратно всех своих воинов, заслуживает большего почета, нежели тот, чей отряд убил нескольких врагов, но потерял одного из своих».
Головной убор сиу. Ок. 1860 г.
Функции предводителей во время похода и их власть над воинами в разных племенах были схожи, но не одинаковы. Например, функции предводителя черноногих в набеге состояли в основном в обеспечении обыкновенных мер предосторожности — запрете разведения костра для приготовления пищи или охоты с ружьем на вражеской территории, хотя если предводитель был очень авторитетным и влиятельным человеком, воины подчинялись ему беспрекословно. У команчей предводитель военного отряда был абсолютным диктатором. Во всем, что касалось деятельности воинов во время похода, они безоговорочно подчинялись ему. Каждый из них знал, что храбрый предводитель никогда не попросит своих людей сделать то, чего не смог бы сам. В его обязанности входило определение цели похода, составление плана действий, выбор места для отдыха, назначение разведчиков, повара и водоносов, общая стратегия нападения, раздел добычи, установление порядка отхода или заключения перемирия с врагами. Обязанности предводителя очень точно отражены в словах одного сиу: «Быть предводителем отряда — тяжелая работа… Он всегда должен быть в гуще схватки. Он должен стрелять, уводить лошадей и атаковать врага. Если его убьют, друзья назовут его храбрецом».
Ассинибойны
Но наиболее почетным у всех равнинных племен считалось отомстить за погибшего, отправившись в поход в одиночку, выследив и прикончив именно того врага, который убил соплеменника. Очень интересна история вождя манданов Матотопы. Она была записана Джорджем Кэтлином и подтверждена несколькими другими белыми людьми, которые жили в поселении манданов в то время, когда все произошло. После схватки с арикарами брат вождя пропал на несколько дней, а затем был обнаружен Матотопой с торчащим в теле копьем. Он принес обагренное кровью брата копье в селение, жалобно причитая и клянясь найти и убить арикара его же собственным копьем. Многие воины узнали копье — оно принадлежало выдающемуся воину арикаров по имени Вонгатапа. Четыре года вождь хранил его у себя в жилище, ожидая случая исполнить обет. Однажды он не выдержал и в ярости снова пронес копье по селению со словами, что кровь брата все еще не высохла на нем, и громко взывая к отмщению: «Пусть все манданы молчат и никто не произносит имени Матотопы. Пусть никто не спрашивает ни о нем, ни о том, куда он ушел, пока не услышат его военный клич у своего селения, когда он войдет в него и покажет кровь Вонгатапы. Острие этого копья выпьет кровь из сердца Вонгатапы, или тень Матотопы присоединится к своему брату». Он отправился к селению арикаров, и все смотрели ему вслед. Никто из соплеменников не посмел произнести ни слова, пока вождь не скрылся за отдаленным холмом с копьем в руках. В одиночестве он прошел 200 миль, имея при себе лишь небольшой мешочек с сушеным маисом, укрываясь днем и передвигаясь по ночам, пока не оказался у селения арикаров. Между племенами иногда устанавливался мир, и Матотопа знал расположение, обычаи и привычки врагов, а также место, где находился земляной дом Вонгатапы. Он проследил за убийцей брата, видел даже, как тот выкурил свою трубку и отправился с женой спать. Когда селение утихло, Матотопа неслышно, но и не скрываясь, вошел в жилище врага и сел у костра, над которым висел котелок с едой, а рядом лежала трубка, которую еще недавно курил Вонгатапа, и табак. Света от костра было недостаточно, чтобы разглядеть лицо сидящего, и Матотопа хладнокровно начал есть. За неделю путешествия он почти ничего не ел и был очень голоден. Затем закурил и помолился Великому Духу. Пока Матотопа ел и курил, жена Вонгатапы несколько раз спрашивала мужа, что это за человек ест в их жилище. «Какая разница. Пусть поест, если голоден». Мандан знал, что другого ответа и быть не могло, потому что по обычаям индейцев Северных равнин любой голодный человек мог зайти в любое жилище и поесть. Покурив, Матотопа встал с копьем в руках и вогнал его в тело врага, после чего срезал скальп и выскочил из жилища со скальпом в одной руке и копьем в другой. Шум поднялся в селении арикаров, но смелый мандан уже бежал в ночную прерию.
Украшение волос воина. Кроу. Ок. 1860 г.
Церемонии, проводимые перед выступлением военного отряда, зависели от цели похода. Если индейцы отправлялись мстить врагу, обязательно проводились военные пляски, название и ритуал которых у разных племен несколько отличались. Целью церемоний было поднять боевой дух воинов и обеспечить им помощь и защиту духов. При набеге за лошадьми общественных церемоний, как правило, не было.
Вожди кроу
Отправляющиеся в набег воины поодиночке выбирались из лагеря и собирались в заранее назначенном месте. Это делалось для того, чтобы предотвратить присоединение к отряду нежелательных людей, например слишком молодых. Но крупные отряды мстителей выступали торжественно и открыто, парадом выезжая из лагеря в дневное время. Воины были одеты в лучшие одежды и головные уборы из орлиных перьев, держали в руках оружие. Впереди колонны ехали вожди, за ними следовали наиболее влиятельные воины, а затем обычные бойцы, еще не успевшие проявить себя в схватках с врагами. Те из них, у кого не было своего скакуна, шли в самом конце. Вокруг колонны ехали представители военных обществ, выполнявших «полицейские» функции. В их задачи входило следить за порядком и не допустить того, чтобы кто-либо из амбициозных юнцов тайно покинул ряды, намереваясь атаковать врага самостоятельно, что могло сорвать планы лидеров отряда.
