Смерть воина была серьезным ударом для основного сегмента индейского общества — семьи. Она не только приносила горе, но и лишала семью кормильца. Именно из-за этого возникал конфликт между идеалом воина, смело бросающегося в гущу врагов и умирающего в бою молодым, и необходимостью содержать и поддерживать семью, где в результате четкого разделения труда муж был единственным кормильцем и добытчиком.
Глава 20
Лечение раненых
Ноа Смитвик писал, что никогда не видел ни одного индейца с врожденными физическими дефектами, но они очень гордились полученными в боях шрамами, особенно от пуль, делая вокруг них татуировки. Выбитые глаза и челюстно-лицевые травмы не были редкостью. Бойцы, чьи лица были изуродованы, обычно прикрывали их от взоров соплеменников. Кроу по имени Скальповое Ожерелье скрывал изуродованный подбородок под полоской из оленьей кожи, на которую подвешивал каждый снятый им скальп до тех пор, пока на ней не осталось свободного места. Порой ранения были очень серьезными, и воин становился калекой. Особенно часто встречались травмы ног. Некоторые бойцы, став хромыми, все же могли принимать участие в племенных войнах. Другие были вынуждены навсегда забыть о военных походах и пытались найти себя в жизни племени, становясь, к примеру, стрелоделателями. Но многих калек боевой дух не оставлял. Кроу Ищущий Смерти, которому пуля сиу разбила бедренную кость так, что он с трудом передвигался, во время нападений на родной лагерь просил соплеменников привязать его к седлу боевого скакуна и много раз сражался среди них на равных, защищая лагерь от врагов.
Погремушка арикара. Ок. 1890 г.
Индейцы были весьма умелы в лечении переломов костей, растяжений связок, контузий и ран от огнестрельного оружия или стрел. Тяжелые операции по извлечению пуль и стрел проводились без наркоза и требовали от раненого огромного мужества, но индейцы переносили их стоически. В одной из битв шайен был ранен стрелой в лопатку. Наконечник вошел в кость, а древко обломилось. Несколько человек держали пациента, а еще двое прижимали голову. Его друзья попытались вытащить наконечник, но не смогли его подцепить. Им пришлось срезать часть мышц вокруг раны, но и это не помогло. Тогда они взяли очень острый нож и, вгоняя его в кость рядом с металлическим наконечником с каждой стороны и двигая им из стороны в сторону, расшатали его, после чего смогли извлечь. В течение всей операции молодой воин ни разу не вздрогнул. Способ извлечения стрел с зазубренными наконечниками из мягких тканей заключался в следующем. Расщеплялась ивовая палочка, концы которой закруглялись так, чтобы она легко входила внутрь по стреле и закрывала зазубрины. После этого палочки крепко привязывались к древку и стрела вытаскивалась, не разрывая мышц.
Группа равнинных кри Большого Медведя у форта Питт
К ампутации индейцы относились очень негативно и, по словам современников, никогда не практиковали ее. Шайены говорили, что ни один воин не согласился бы на это и ни один шаман не взял бы на себя такую ответственность. Дэниел Барнет сообщал, что команчам «неизвестно искусство ампутации, и, если начиналась гангрена, человек всегда погибал». Однако черноногие помнили молодого пиегана, которому кроу прострелили ногу. Осмотрев рану, военный хирург из форта Бентон пришел к выводу, что ногу следует ампутировать, что и было сделано. Когда калека вернулся в родной лагерь, его друзья подарили ему лошадей и типи. С тех пор члены общины всегда привозили ему с охоты часть добытого мяса. А Четыре Танцора, индеец хидатса, рассказывал, что как-то раз его соплеменники недалеко от своего поселения наткнулись и убили вражеского воина, у которого не было одной стопы!
Вождь сиу. Худ. Ф. Ремингтон
Результаты лечения зачастую действительно были удивительными. Подобных случаев было слишком много, чтобы их бездумно игнорировать. Зимой 1876 г. воину шайенов пуля вошла в голень и, выйдя между коленом и бедром, разбила коленную чашечку и раздробила кости выше и ниже колена. Человека отправили в госпиталь Кэмп-Робинсона, где военный хирург сказал, что для спасения его жизни ногу надо ампутировать. Индеец отказался, и его увезли. После этого им занялся шайенский лекарь. Нога зажила, и индеец смог даже ходить, хотя, конечно же, она больше не сгибалась в колене. О двух других случаях поведал майор Норт, командовавший ротой скаутов пауни и прекрасно знавший индейцев. В июле 1867 г. лошадь одного из скаутов упала на скаку, всадник сильно ударился о землю, получив открытый перелом бедра. Его отправили в военный госпиталь, где лечили в течение нескольких недель. Вправить кости не удалось, бедро распухло до невероятных размеров и сильно воспалилось. Хирурги признали пациента безнадежным, и тот попросил Норта посадить его на поезд и отправить в резервацию пауни умирать. Но в декабре, к огромному удивлению американцев, он вернулся и вновь записался на службу. Рана зажила, только нога стала немного короче. Второй случай произошел в июне 1869 г., когда пуля раздробила руку другого пауни. Хирург, обработавший рану, заявил, что сделать ничего невозможно, на ампутацию индеец не согласился. В полевых условиях военной кампании он не мог получить должного лечения и вскоре стал на глазах слабеть, а в ране завелись личинки. В армейском фургоне его отправили в форт Макферсон, а оттуда по железной дороге в резервацию… умирать. Но к ноябрю он поправился, и только три пальца на его руке больше не действовали. Обоих раненых, которых армейские хирурги признали безнадежными, вылечили шаманы пауни.
Бычья Голова, шаман черноногих. Худ. У. Рейсс
Норту удалось самому наблюдать некоторые невероятные шаманские ритуалы, которые он не мог объяснить, но был абсолютно уверен, что они не имели ничего общего с фокусами или обманом зрителей. Как сказал индеец из племени ото, «индейский доктор мало отличается от белого доктора. Он платит, чтобы получить знания, за которые позднее будут платить ему. Если он плохой доктор и не может лечить, никто не обратится к нему».
Глава 21
Преследователи и преследуемые
В тех случаях, когда индейцы преследовали конокрадов, их целью было отбить своих лошадей. Нанесение урона противнику с риском для себя выходило на первый план лишь в тех случаях, когда помимо захвата лошадей враги убивали кого-либо из соплеменников.
