Телефон молчал. На самом деле Гэллоуэй не верил, что звонил Бен, но не мог объяснить почему.
Прошло полчаса. Потом еще четверть часа. Ему хотелось выкурить сигарету, выпить чашку кофе, но он не решался подняться в квартиру, боясь пропустить новый звонок.
Бен, которому часто по вечерам хотелось позвонить своим приятелям, просил установить телефон в квартире. Почему Дейв все время откладывал?
Вероятно, было очень поздно, когда он уснул. Он спал тяжелым беспокойным сном и сейчас чувствовал себя более разбитым, чем вечером.
Он чуть не позвонил Мьюсаку. Но что он сказал бы? Поведал бы тому, что произошло? Они никогда не обсуждали свои личные дела. Дейв никогда ни с кем их не обсуждал.
Гэллоуэй облокотился на прилавок. В глазах щипало. Он по-прежнему стоял в этой позе, когда машина на высокой скорости спустилась по Мейн-стрит, повернула за угол и остановилась прямо перед магазинчиком.
Из машины вышли двое мужчин в форме полиции штата. У обоих были свежие, отдохнувшие, тщательно выбритые лица. Они подняли голову, чтобы прочитать фамилию, написанную над вывеской. Один из них достал из кармана блокнот и сверился с ним.
Не дожидаясь, пока они войдут, Гэллоуэй бросился им навстречу, понимая, что они ищут именно его.
Глава третья
Стоя на пороге, щуря глаза от яркого утреннего солнца, которое било прямо ему в лицо, он приоткрыл рот, чтобы спросить: «Мой сын попал в аварию?»
Он не мог бы объяснить, что его удержало, если это только была не интуиция или нечто неуловимое в поведении обоих полицейских. Казалось, они удивились, увидев его здесь, и обменялись взглядами, словно задавали друг другу немые вопросы. Поразили ли их его небритое лицо и помятая одежда? Ведь он провел несколько часов, сидя в кресле.
В Рэдли, почти напротив здания средней школы, находился пост полиции штата. Гэллоуэй знал, по крайней мере в лицо, шестерых полицейских, двое из которых останавливали свои машины перед его магазинчиком, когда им требовалось починить часы.
Но эти двое были не из Рэдли. Вероятно, они приехали из Покипси или откуда-нибудь подальше.
Он, разумеется, в конце концов задал бы вопрос, хотя бы ради приличия, если бы тот, который был ниже ростом, не произнес:
— Вас зовут Дейв Клиффорд Гэллоуэй?
— Да, это я.
Заглянув в блокнот, полицейский продолжал:
— Вы владелец грузовичка «форд» с номером 3 М-2437?
Гэллоуэй кивнул головой в знак согласия. Теперь он занял оборонительную позицию. Инстинкт подсказывал ему, что он должен защитить Бена. Он спросил нейтральным тоном, словно не придавая вопросу особого значения:
— Произошло столкновение?
Полицейские с изумлением посмотрели друг на друга, потом один из них сказал:
— Нет, столкновения не было.
Ему не следовало теперь говорить. Он будет только отвечать на вопросы. Поскольку они пытались заглянуть через его плечо в магазин, он посторонился, пропуская их внутрь.
— Вы работали в воскресенье в восемь часов утра?
Вопрос прозвучал иронично, поскольку витрина была пустой, а часы, сданные в ремонт, не висели на крючочках над прилавком.
— Я не работал. Я живу этажом выше. Примерно полчаса назад я услышал, что внизу зазвонил телефон, и спустился. Мне пришлось обогнуть здание, и, когда я вошел в магазин, звонки прекратились. Я остался здесь, думая, что мне перезвонят.
— Это мы вам звонили.
По их смущенным лицам Гэллоуэй понял, что они ожидали чего-то иного. Они не выглядели угрожающими, скорее, они попали в затруднительное положение.
— Вы пользовались машиной ночью?
— Нет.
— Она в вашем гараже?
— Ее там больше нет. Вчера вечером она исчезла.
— Когда вы это обнаружили?
— Между половиной двенадцатого и полуночью, когда вернулся от приятеля, у которого провел вечер.
— Можете ли вы назвать его имя?
— Фрэнк Мьюсак. Он живет на первой улице направо, за почтой.
Полицейский, державший блокнот, записал имя и адрес.
Гэллоуэй не утратил хладнокровия и не испытывал страха. Тем не менее тот факт, что ему задавали вопросы полицейские в форме, вызывал у него ощущение, что он перестал быть обычным гражданином, как другие. Порой мимо проходили люди, в основном девушки, дети в воскресных нарядах. Они направлялись в католическую церковь и бросали любопытные взгляды на открытый магазин и двух полицейских.
— Вы обнаружили, что ваша машина исчезла из гаража, когда вернулись домой?
— Совершенно верно.
— Вы выходили ночью?
— Нет.
Гэллоуэй не лгал, но все же обманывал полицейских и поэтому боялся покраснеть. Они вновь обменялись знаками, отошли в угол магазина и стали что-то обсуждать вполголоса. Гэллоуэй машинально встал за прилавок, словно принимал посетителя. Он не пытался подслушивать, о чем они разговаривали.
— Вы позволите воспользоваться вашим телефоном? Не бойтесь, мы позвоним за наш счет.
Мужчина вызвал телефонистку.
— Алло!.. Говорит полиция штата. Соедините меня с постом в Хортонвиле… Да… Благодарю вас…
Стояла прекрасная погода. Зазвонили колокола. Лужайка напротив, на которую деревья отбрасывали голубоватые тени, была усеяна желтыми цветами.
— Фред, это ты? Говорит Дэн. Можешь соединить меня с лейтенантом?
Ждать ему пришлось не больше минуты. Он говорил вполголоса, чуть ли не шепотом, прикрыв трубку ладонью.
— Мы приехали, лейтенант. Он здесь… Алло!.. Да… Мы нашли его в магазине… Нет… Похоже, он ничего не делал… Он живет на втором этаже и слышал, как звонил телефон… Мне трудно вам объяснить… Помещения расположены так, что он должен был выйти из квартиры и обогнуть здание, а оно довольно длинное… Да… да… Похоже, грузовичок исчез из гаража до половины двенадцатого вечера…
Был слышен голос лейтенанта, отчего фонографическая пластинка вибрировала, но разобрать слова было невозможно. Полицейский, державший слуховую трубку в руке, казался по-прежнему озадаченным.
— Да… да… Разумеется… Здесь есть нечто любопытное…
Во время разговора он рассматривал Гэллоуэя с любопытством, в котором не было ни капли антипатии.
— Да, так будет лучше… Примерно час езды… Чуть больше…
Он повесил трубку и закурил сигарету.
— Лейтенант хочет, чтобы вы поехали вместе со мной, чтобы формально опознать вашу машину.
— Я могу подняться наверх и запереть двери?
— Пожалуйста.
Дейв взялся за ручку. Они оба последовали за ним, огибая здание. Один из полицейских сразу же заметил свежую зазубрину на двери гаража.
