– Когда ты уйдешь от меня, я не стану злиться, проклинать тебя. Потому что сегодня у меня есть счастье, и я буду о нем помнить всегда.
– В нашем положении, Малика, невозможно предугадать, что будет. Раньше я знал, а теперь нет. Мне сейчас хорошо. Наверное, поэтому хочется удержать этот миг, растянуть его до бесконечности или вообще остановить и не думать…
Неожиданно Князев с шутливым рычанием дикаря набросился на Малику. С началом поцелуя шутливость исчезла, как исчезает все ненастоящее.
В эту ночь Клим, Бомбей, Югов и Тетрис обсуждали в палате, как выйти из положения. Дозвониться Князеву они так и не смогли, терялись в догадках, почему тот не отвечает.
– Тетрису сваливать отсюда надо, – сказал Клим.
– Как ты себе это представляешь? – задал вопрос Югов, но дальше он не удержался от желчи в интонации: – Тетрис не может уйти. Он же Князев, а тот смертельно ранен.
– И остаться я не могу, – вздохнул Тетрис. Все это время он не просто отлеживался и отсыпался, а работал, захватив ноутбук в клинику. – С одной стороны, меня, то есть Князева, придут добивать, с другой стороны, меня хотят обследовать дяди в белых халатах. Идеально хреновое положение.
– Должен же быть какой-нибудь выход! – взвыл Клим.
– Есть один, – сказал Бомбей, остальные уставились на него с нетерпеливой надеждой. – Еще раз пошутить.
– Пошутить? – насторожился Югов. – И как будем шутить?
– Сейчас Клим съездит за одеждой Тетриса, и мы его заберем. А завтра ты, Денис, кинешь газетчикам утку, будто Князева выкрали.
Все следили, как Денис отнесется к этой идее, в конце концов, отдуваться придется ему, а тот, свесив голову, безмолвствовал.
– По-моему, мысль неплохая, – робко высказался Клим.
– В каждой мысли должна быть логика, – заявил Югов, делая большие усилия, чтобы не взорваться как бомба. – В данной идее логикой и не пахнет, поэтому она глупая. Ответьте: зачем врагам похищать Князева? Не проще ли его убить прямо здесь?
– Проще, – согласился Клим, растерявшись.
– Да что ты уперся в логику? – воскликнул Бомбей. – Пусть над ней думает весь город, а тебе надо стоять на одном: был Князев, и не стало его. Кто его забрал из клиники и как – ты не знаешь. Может, Князев сам встал и ушел.
– Подключенный к аппарату искусственного дыхания ушел? – процедил Югов. – И как же он это сделал?
– Очнулся, отключился и ушел, – невозмутимо сказал Бомбей. – Хорошо, а у тебя, Денис, есть предложение? Нет. И показать Князева консилиуму ты, Югов, не можешь? Нет. Договариваться с профессорами, мол, мы придумали уловку, чтобы Князеву и Малике дать время, нельзя. Ты же не дашь гарантии, что они сохранят секрет? У нас остается один вариант – забрать Тетриса. И стоять вмертвую: пропал Князев. Больше тебе не следует ничего говорить, иначе случайно ляпнешь не то, а пресса мигом прокомментирует твой ляп по-своему. Все, тут и думать нечего.
– А милиция с прокуратурой? – напомнил Югов. – Они обязательно приедут, что я им скажу?
– Я предупрежу Урванцеву и Чупаху, – пообещал обрадованный Клим. – Они работают по Ермаку и сюда не откажутся приехать. Денис, правда, другого выхода нет, пойми.
Югов махнул рукой, дескать, делайте что хотите, и ушел. Бомбей направился за ним, бросив Климу:
– Вези одежду Тетриса, а я научу Дениса, что брехать. М-да, госпожа удача нас неплохо поимела. Но еще не вечер.
Хотя Малика и настаивала, Князев отказался гримироваться:
– Мы далеко от дома и даже не в Москве, где я могу случайно по закону подлости встретить знакомых. К тому же ты не пробовала ходить в этой дерьмовой маске со стянутой кожей. И опять споришь.
– Уже не спорю, – подняла она руки. – Позвони, наконец, Климу.
Князев взял мобилу, включил громкую связь, чтобы и Малика слышала, и первое, что резануло по ушам, – был безумный вопль друга:
– Ты рехнулся? Мы не знали, что и думать. Какого черта ты отключил трубу? У нас тут столько всего, вертимся как ужи на сковородке…
– Не кричи, а то оглохну, – сказал Князев. – Что случилось?
– Море новостей…
– Начни с хорошей.
– Все плохие. Начну с мелочей. Галка обвиняет меня в твоем убийстве. Обещала дать интервью…
– Передай ей: я убью ее.
– Интересно, как ты собираешься убить жену? Ты же полутруп. Слушай дальше. Медики собираются созвать консилиум, чтобы посмотреть на тебя и дать оценку твоему состоянию.
– Что?! – переспросил Князев. – Кто их просил?
– Мы думаем, никто не просил, просто под Дениса копают. Его клиника на хорошем счету, оттягивает состоятельных клиентов, а тут подоспел удобный случай: он посмел один оперировать великого Князева. Короче, чтобы ты не дал дуба раньше времени, предупреждаю: мы сами приняли решение.
– Решение? Какое?
– Узнаешь, когда вернешься. Это тебе месть, чтобы трубу не отключал. И последнее. В «Кабачке» Гриб встречался с Лианой. Я ушел незамеченным, само собой, подслушать, о чем они болтали, я никак не мог. Все, Паша, сам теперь думай, что к чему, на Лиану у меня не хватает извилин.
Князев выключил телефон, насупился.
– Кто такая Лиана? – осведомилась Маля.
– Землеройка, – задумчиво ответил Князев и поднял на нее глаза. – Не помнишь? Банкирша, с которой я однажды встречался в «Абсолюте». Ее банк купил акции, затем продал их «Форсингу».
– Так она участвует в интриге против тебя?
– Ее интерес проходит мимо завода, а то, что она свела меня с партнерами, еще ни о чем не говорит…
– Она встречалась с Грибом, а это говорит о многом, – возразила Маля. – С ним порядочные люди дружбы не водят.
– Может быть. – Князев надел пальто, помог одеться Малике. – Но она предложила мне должность управляющего? Да и не такая Лиана дура, чтобы связаться с уголовником. Зачем, если она участвует в кампании против меня, это же всегда риск. У нее стабильное положение, мощные связи… Ничего не понимаю. Но я молодец, очень большой молодец. Я дал задание Тетрису… ладно, это потом. Поехали? До города сто километров, я вчера узнавал, возьмем такси. Шубу-то не зря приобрели, а ты спорила со мной.
А ведь точно не зря – на улице была метель, в своей легкой курточке Маля действительно превратилась бы в сосульку.
25
Урванцева и Чупаха, которых вызвали в клинику и поставили перед свершившимся фактом, отнеслись к новостям без паники. Елену Петровну занимал совсем другой вопрос.
– Откуда Пал Палыч узнал, что будет нападение?
– Он не сказал, – ответил Клим. – Князев позвонил перед вылетом, даже имен не называл. Наверное, народу вокруг было полно. Но раз он это сообщил, значит, информация была достоверная. На мой взгляд, страшнее нападения консилиум.
