– Любопытство тебя погубит, – оскалился Гриб. – Ну ладно, сдаюсь…
Внезапно грянул выстрел. Следом за ним второй.
Малика упала. На нее свалился Гриб.
Раздалась длинная автоматная очередь. Из иномарки выскочили двое, помчались к Грибу, прячась на противоположной стороне дороги за деревьями. Грохнул взрыв. Звучали часто отдельные пистолетные выстрелы.
Бомбей поливал из автомата обе стороны дороги, пробираясь к Малике. Чаще приходилось стрелять назад, там было больше нападавших. По противоположной стороне он стрелял на шорох, сетуя про себя, что автомата всего два, один у Малики, и тот молчит. Что с ней? Почему она упала? Первый выстрел сделал Тетрис, заслышав шебуршание поблизости. Бомбей успел выстрелить в Гриба, надеялся, что уложил его, ведь он тоже упал. Заменив рожок, он мысленно похвалил Тетриса и Чемергеса, которые время от времени кидали его бомбочки, и ни одна не упала просто так, а рванула. Тетрис взвыл, Бомбею пришлось вернуться…
Гриб был ранен, но чтобы такого бугая уложить наповал – надо иметь пулю размером с бутылку. Он полз по Малике, которая отчаянно сопротивлялась и рычала, как дикая кошка. Гриб придавил ее весом, он был сильнее. Очутившись с ней нос к носу, Гриб рассмеялся в лицо Малике, обдавая ее дыханием:
– Я трахал тебя с удовольствием, а теперь прикончу с ним же…
Ей не удавалось удачно подцепить пальцами нож во время борьбы, зато удалось во время паузы, когда Гриб доставал ствол.
– Животное, – выговорила Маля, собирая силы.
Воткнула нож сначала в бок Гриба, а боль при этом адская, на доли секунды лишает всяческого рассудка. Он просто взревел, ослабив хватку. Маля выдернула нож, затем с силой вонзила его в горло Грибу, он захрипел, на нее полилась горячая и вязкая кровь. Гриб задергался в судорогах, голова его упала на плечо Малики.
– Передай привет сатане, – сказала ему в ухо она.
Выстрелы раздавались все реже. Под тяжестью неподъемного тела Маля задыхалась, пытаясь высвободиться.
– Малика! – дребезжащим шепотом звал ее Чемергес, он по-пластунски полз к ней. – Маля! Ты где, а? Ты живая?
– Здесь, – тихо откликнулась она. – Живая.
Шуршание, Чемергес дополз, помог ей выбраться из-под доходившего Гриба, лепеча:
– У, гад, тяжелый… Маля, ты как?
– Нормально. Я нарочно упала после выстрела, не волнуйся, хотела обмануть Гриба. Ему конец.
– Не подымайся! На той стороне эти…
Но «эти» сообразили, что дело швах, ринулись к машинам и укатили, бросив и хозяина, и подстреленных сообщников. Малика с Чемергесом доползли до Бомбея и Тетриса, когда перестрелка прекратилась, но выждали долгую паузу, опасаясь, что противники притаились и ждут, когда они дадут о себе знать. После стрельбы тишь стояла фантастическая, только Тетрис изредка и тихо стонал: пуля попала ему в ногу. Маля, прислушиваясь, прошептала:
– Может, они разбежались?
– Хрен их знает, – пожал плечами Бомбей. – Стреляли-то мы на звуки, темно же. Может, начнем выбираться? Час уже сидим, не меньше.
– Попробуем, – согласилась Маля. – Тетриса надо к Югову отвезти.
К их радости, до джипа они добрались без последствий.
В морге Бомбей шел мимо кроваток для покойников, останавливаясь у каждой. Приоткрывали простыню, он отрицательно качал головой, мол, понятия не имею, кто это, и подходил к следующей. Приподняли четвертую…
– Так вот же он! – радостно сказал Бомбей.
– Кто именно? – спросила Урванцева.
– Гриб. Он самый.
– Ну, по описаниям мы так и подумали. Вы не ошибаетесь?
– Извините, я, если чего не знаю, так и говорю, – с гонором ответил Бомбей. – Это Гриб. Укокошили его все же… М-м… Туда ему и дорога.
– Интересно, кто же его и остальных пять человек укокошил? – произнесла Урванцева, глядя на легендарный труп.
– Вот этого я не знаю, – тут же сказал Бомбей.
– А что у вас с лицом?
– Дрова рубил, щепки летели, – трогая ссадины на лице, застенчиво сказал Бомбей. Ссадины он получил от щепок в перестрелке. – Для камина рубил.
– Пригласите следующего, – повернулась она к санитару.
Вошел большой парень из «Ринга», взглянув на труп, закивал:
– Это Сайкадзе, наш шеф.
– Вы свободны, – сказала она. Оставшись с санитаром и Чупахой, Урванцева скрестила пальцы, уставившись на труп. – Значит, Гриб-Сайкадзе не осуществил маневр и не вернется из Египта со щитом победителя. Поехали, Чупаха?
В данной истории ей не хватало красивого финала: на Гриба так и не надели наручники. Эх, не судьба.
– А это кто? – указала Урванцева на фото.
– Костя Дзю, – ответила Лиана. – Рядом Тайсон, потом Али… который Мухаммед… Стивенсон, он кубинец.
– Вы любите бокс? – взяв чашку с кофе, спросила Урванцева. – Очень неэстетичный вид спорта.
– Это спорт сильных, выносливых мужчин. Неэстетичный? Я так не думаю. В боксе присутствует красивое тело, точный удар, приводящий в восхищение. Присутствует что-то настоящее, древнее и от самой природы, но давно забытое. Он держит тебя в напряжении, играет твоими нервами, никогда не знаешь, кто победит.
– Поэтому свои фирмы вы назвали боксерскими терминами? Все, кроме банка.
– Простите? – не поняла Лиана.
– Ну как же: «Ринг». Это понятно. «Спарринг» означает тренировочный бой. «Форсинг» – беспрерывная атака, или форсированный бой. Знаете, Лиана, хобби часто подводит преступника.
Ухоженное лицо банкирши выражало восхитительное недоумение, худо-бедно она пришла в себя:
– Мои фирмы?! Откуда у вас такие сведения?
– Вот диск. На нем информация о вашем банке. Вы ведь солгали мне, Сайкадзе ваш партнер. И вы субсидировали его «Ринг».
– Ну и что? – Однако Лиана взяла диск, вставила в компьютер, защелкала мышью. – У меня много партнеров…
– Но он еще и Гриб, тот самый, о котором вы якобы никогда не слышали.
– Простите, откуда у вас информация о моем банке?
– Князев передал. Пал Палыч купил этот диск, но не сказал, у кого.
– Князев?!! И когда же он передал?
– Вчера.
– Вы разыгрываете меня?
– Отнюдь. Князев жив и здоров, находится в безопасном месте. Покушение на него было инсценировано. Да, мы рисковали, ведь вовлекли большое количество народу, но, к нашей радости, еще не все испорчены, есть и порядочные люди.
Лиана не знала, как реагировать, впала в состояние анабиоза, даже не моргала. А Урванцева пила кофе, наслаждаясь каждым глотком. Кофе у Лианы очень хороший, источает дивный аромат. Собственно, у нее все, начиная с мелочей, было высшего качества. И у Лианы закралось подозрение, что Урванцева пришла не отнять все это, а взять чуточку себе. Лиана выжидала, когда же следователь приступит к главному, то есть к вымогательству, Урванцева и приступила, но…
