– Сидел в машине, – ответил Павел.
– Это понятно. Но с какой целью вы сидели в машине в ее дворе?
– Не ваше дело, Егор Иванович, – старательно тихо ответил Паша, наблюдая за Ланой.
Она скрестила руки перед грудью и привалилась к притолоке. Еще более дурной знак.
– И все же я хотел бы знать цель вашего визита, – не отставал настырный капитан. – Вы же не хотите, чтобы я приехал сейчас к вам домой и начал задавать эти вопросы в присутствии вашей прекрасной супруги? Нет? Так я и думал. И?
– Мне надо было ее увидеть, – очень тихо, почти шепотом, ответил Павел. И еще тише добавил: – Это личное. К вам отношения не имеет.
– Понял! – Кажется, Вихров рассмеялся. – Почему включили фары?
– Услышал, как она вскрикнула.
– Понял! Кого увидели?
– Двух мужчин. Один среднего роста в серой широкой куртке. На голове капюшон. Лицо старательно прятал. Из особых примет – ноги кривые. Джинсы, какая-то темная обувь. Он сбежал очень резво.
– Понятно. Второй?
– Второй не особо прятался. Показалось даже, что он старается помочь. Но вдруг передумал и тоже исчез.
– Убежал?
– Скорее, просто ушел. От греха подальше, – добавил Павел и подумал, что ему надо было бы поступить так же, а не дожидаться проблем.
– Как он выглядел?
– Высокий, спортивный. В джинсах и теплой тесной кофте. Лицо мужественное. Приятное. Так показалось.
– Они вам незнакомы?
– Нет.
– Н-да… – вздохнул Вихров. – Лиза тоже их не знает. Не видела, утверждает, никогда. Если бы не вы и не я, кто знает, что могло бы случиться.
– А вы-то что там делали? – вдруг спохватился Павел. Главного-то он так и не узнал. И уточнил с усмешкой, в точности копируя Вихрова: – Ваша цель визита, капитан?
– Я? – Кажется, он не удивился вопросу. И даже, кажется, обрадовался. И добил Павла ответом. – А я тоже по личному, Пал Анатольевич. И к вам это тоже не имеет никакого отношения. Как-то так…
Глава 8
У Макса дико болела голова. Она не просто болела. Она разрывалась на куски. Его череп трещал, будто его сдавливали в огромных тисках, которые он видел в детстве на работе у отца. Тот работал кузнецом. Он попробовал открыть глаза, не вышло. Глазные яблоки жгло.
Может, он вчера попал мордой в кислоту какую-нибудь? Напился до свиней и упал в лужу с кислотой. Прямо лицом вниз.
Он вытянул левую руку, сместил ее влево, нащупал под одеялом округлый женский зад. Девка была на месте. Он попросил ее остаться до утра. Ненавидел просыпаться утром в одиночестве.
– Макс, пить хочу. Нальешь? – простонала девица хрипло.
– С дуба рухнула, да? – отозвался он шепотом, болезненно морщась. Оказывается, говорить ему тоже было больно. – Слушай, мы вчера ни с кем не порамсили?
– Да нет вроде. А что?
Одеяло вздулось сугробом, зашевелилось и следом отлетело в сторону. Голая подружка села прямо, уставилась на него хмельными глазами.
– Ну и видок у тебя, Макс, – присвистнула она через минуту. – Как за руль-то сядешь? Тебе же сегодня в рейс, так?
– Ну да, – вспомнил он и свесил ноги с кровати, намереваясь встать. – В рейс. Но то ночью. А до ночи у нас…
Он посмотрел на большие круглые часы на стене. Они показывали восемь. Утра или вечера?
– Утро, утро, не сомневайся. Я час назад в туалет вставала. Радио слушала. Тоже как-то потерялась в этих питерских сумраках.
– Ну вот. Стало быть, отосплюсь, – обрадовался Макс.
Встал на ноги. Качнулся. Постоял немного, чтобы поймать равновесие. И на непослушных ногах двинулся в ванную. Там он пропал до половины десятого. Мылся, брился, закисал в громадной ванне, требовал принести ему рассолу. Девица расторопная попалась. Где-то нашла и рассол, и щей горячих. Все вкатила на столике прямо в ванную. И кормила с ложечки.
– Да никаких чудес, Макс, – рассмеялась она довольно. – Меня же здесь все знают. И таких, как ты, тоже. Работают под клиента.
– Знали, что рассола запрошу? – удивленно вскидывал он брови, потягивая ядреный напиток через трубочку.
– Конечно. Они же тебя вчера видели.
– И что видели?
– Как я тебя на себе тащила. Ты еле ноги переставлял, Макс. Тут уж без вариантов. Либо алкоголь в номер затребует клиент с утра. Либо рассолу. И поскольку тебе ночью в рейс, то алкоголь неуместен.
– Однако, сервис, – мотал он головой, чувствуя, как страшная боль отпускает. И тут же спохватился, поняв, что она сейчас уйдет. – Я с тобой рассчитался, детка?
– Более чем щедро, Макс. – Девушка склонилась к ванне, роняя длинные пряди волос в пышную пену. Поцеловала его в лоб. Прошептала: – Звони, если что. Телефончик на ресепшне.
Он потрепал ее по попке мокрой рукой. Мотнул головой на прощание. И едва обратил внимание на то, что она обронила напоследок. Вспомнил, когда выбрался из ванны, вытерся, надел чистые трусы и шагнул из ванной в комнату.
Марина!
Девица сказала, что вчера какая-то Марина оборвала ему весь телефон. И сообщений прислала дюжину. Макс тяжело вздохнул. Марина была не какой-то, а его постоянной девушкой. Девушкой с собственной просторной квартирой, с хорошей, высокооплачиваемой работой. С амбициями. Приятной внешностью. И кучей затей, теснившихся в ее прекрасной головке. И как ни странно, благодаря ее затеям они поднимали неплохие деньги. У Макса даже появился собственный автомобиль. И на нем он начал возить людей туда, куда им хочется. Попросту он заделался таксистом на междугородке. Но Маринке так не нравилось. Она называла это другим, странным модным словом, которое Макс с первого раза никогда не мог выговорить.
Райдшеринг, во, точно. Так называлась их новая затея. Маринка находила в Интернете пассажиров, попутчиков, а он их возил. Прилипало денег неплохо. Он бы уже и успокоился на этой затее. Его все устраивало. Работа непыльная. График щадящий. Так ей в голову еще одна пришла. Отдых по обмену попросту. Маринке больше нравилось называть эту затею каучсерфингом.
Он лично, честно, с первого дня был не очень «за». Ему совсем не улыбалось, чтобы в их квартире кто-то постоянно мелькал. Но она настояла. Сначала все было ничего, нормально. А потом объявился этот мужик. Проблемный. Макс Марине попенял. Она взвилась. Наорала на него. Причем все обставила так, будто это изначально была его идея. Будто это он придумал все. Они сильно поссорились на этой почве. И он укатил в Питер, толком с ней не попрощавшись. И, едва приехав, тут же снял девку и напился с ней до чертей. И не позвонил, как обещал.
Некрасиво, конечно, вышло. Даже пошло. Но он не мог сдержаться. Он всю дорогу до Питера зубами скрипел. И ругал свою девушку непристойными словами.
