Кажется, Нестеров не оставил попытки найти убийц его брата. И в своих поисках зашел гораздо дальше его. В поле зрения Егора Вихрова, к примеру, не было никакого адвоката Горского. Хотя фамилия и кажется ему знакомой.
– Правда, что эти люди ехали вместе?
– Да. Четверо погибших, включая водителя такси.
– Аня тоже ехала этим рейсом, насколько я понял?
– Да. По имеющимся у нас сведениям, она села в пригороде. Проверив, я узнал, она навещала свою дочь, проживающую с отцом на улице Загородная.
– Она не навестила ее. Антон не позволил, – с грустью произнес Горский. – Она рассказала мне об этом. И долго плакала. Как и тогда, в машине. Об этом мне уже господин Нестеров рассказал.
– Анна была у вас? Когда?
– Как оказалось, за день до своей гибели, молодой человек. И боюсь, я оказался косвенно причастным к ее смерти. – Трясущейся ладонью Горский прикрыл глаза, помолчал минуту. – Я снабдил ее информацией, которой она неосмотрительно поделилась со своим бывшим мужем. Не надо было этого делать! Я не имел права! Надо было сразу идти к вам! Надо было сразу…
Его плечи под великоватым по размеру пиджаком судорожно вздрогнули. Адвокат всхлипнул. Свободной рукой нашел в кармане пиджака носовой платок. Шелковый, наверняка дорогой, в тон к костюму. Осторожно протер лицо. Сдавленно пробормотал извинения.
– Воды? – спросил Егор, приподнимаясь.
– Оставьте. Не надо, – пробормотал слабым голосом Горский. И добавил: – Я очень виноват перед Аннушкой! Я не имел права упускать ее жизнь из виду! Все болезнь проклятая. Все она! Лишила меня силы, воли, желания что-то делать, заботиться о своих клиентах.
– Анна была вашим клиентом? – опешил Егор.
– Не она. Ее покойные родители. Я был душеприказчиком ее отца. Славный был человек. Порядочный и великодушный. Это и сыграло с ним злую шутку, – с горечью проговорил Всеволод Арнольдович.
Снова полез в карман. Достал флакончик с таблетками. Вытряс пару на ладонь и тут же швырнул их под язык. От воды снова отказался.
– Я по порядку… – проговорил он, отдышавшись. – Незадолго до их смерти в команде Аниного отца появился некий молодой человек. Энергичный, импозантный, услужливый. И он за короткое время добился такого доверия со стороны покойного отца Ани, что тот стал посвящать его во многие дела, куда посторонним был ход заказан. И через пару месяцев эта странная нелепая смерть.
– Они с супругой покончили жизнь самоубийством, насколько мне известно? – спросил Егор.
– Ах, бросьте! – возмутился Горский. – Эта версия была весьма выгодна для следствия, поскольку не было ни единой улики, которая заставила бы думать иначе. Дело спустили на тормозах. Сколько я ни бился.
И тут Егор вспомнил. Вот откуда ему известна эта фамилия. Был процесс, затеянный адвокатом. Был! Он пытался обвинить следственные органы в бездействии и халатности. Кого-то даже уволили в результате. Кто-то отделался выговором. Но это точно был он – Горский. О нем писали многие издания, называя правдорубом и выдумщиком.
Он вспомнил.
– Что было дальше, Всеволод Арнольдович?
– А дальше этот энергичный молодой человек появился в окружении Ани. Начал за ней ухаживать. И через какое-то время женился на ней.
– Так речь идет об Антоне Логинове?
– Именно, капитан. О нем.
– Да, странно.
– Что именно кажется вам странным, юноша? – отозвался с неожиданной энергичностью Горский.
– То, что Логинов появился незадолго до смерти ее родителей в их окружении. Потом сразу очутился в ее доме, в ее постели. А спустя какое-то время не сделал ничего, чтобы ее спасти от катастрофы.
– Более того! – воскликнул Горский. – Этот, с позволения сказать, человек всячески способствовал ее грехопадению. Он уничтожал ее, капитан. Потому что с первого дня своего появления вблизи этой семьи его интересовало только одно.
– Что?
– Деньги! И ничего, кроме денег. Поэтому я солидарен с мнением ваших знакомых. И тоже считаю, что смерть Анны – это не несчастный случай, не неблаговидные знакомства. Ее убил Антон Логинов. Как когда-то он убил ее родителей.
– О господи! – Егор почувствовал, что бледнеет. – Доказательства? У вас есть доказательства, Всеволод Арнольдович? Ведь насколько я помню, в деле о самоубийстве родителей Анны не было ничего. Ни единой, даже косвенной улики!
– Это у следствия не было, юноша. А у меня были. – Он пожевал губами и нехотя закончил: – Какое-то время были.
– То есть, Всеволод Арнольдович? Как понять ваши слова?
– Я ведь сразу не согласился с версией следствия и нанял людей. И провел тщательнейшее расследование этого, с позволения сказать, суицида. И… – его голова несколько раз медленно качнулась вверх-вниз, – и мои люди нашли свидетеля. Единственного свидетеля, который видел, как за несколько часов до своей смерти отец и мать Анны появились в гостях у этого мерзавца. Мой свидетель видел их машину на подземной парковке. Потом видел, как этот мерзавец выводил под руки супругов и усаживал их на заднее сиденье их же автомобиля. Потом сел за руль и увез их куда-то.
– Почему он вел их под руки?
– Моему свидетелю показалось, что супруги были пьяны. Их голоса звучали невнятно. Язык заплетался. И со стороны казалось, что они перебрали в гостях. Но экспертиза не выявила в их крови ни грамма спиртного. Только смертельную дозу снотворного. Думаю, что этот мерзавец накачал их снотворным, вывез на их машине за город. Пересадил на переднее сиденье и оставил умирать.
– Это серьезное обвинение, Всеволод Арнольдович. – Егор сцепил пальцы в замок на затылке, глянул с упреком на старика. – Почему вы все это время молчали? Почему не рассказали ничего Анне?
– Анечка не желала ничего слышать. Антон был мужчиной ее мечты. Потом у них появился ребенок. Дочь. И я оставил свои попытки вразумить ее. Потом на меня накинулась страшная болезнь. И не сочтите это эгоизмом, стало ни до чего.
– А свидетель? Почему вы не представили следствию свидетеля?
– Потому что он, вернее, она бесследно исчезла.
– Как это?
– Не знаю, капитан. – Его плечи вяло поднялись и опустились. – То ли Антон узнал о ней и зачистился. То ли девушка просто испугалась и сбежала. Шумиха в прессе была сами помните какая. В общем, доказать мне ничего не удалось. Смерть родителей Анны сочли самоубийством. Антон на ней женился, сделал ей ребенка, а после рождения дочери позволил Анне превратиться в нечто.
– Почему? Почему, как вы думаете?
– Аня перестала представлять для него интерес. Коммерческий интерес. К тому же пьяная она была податлива и ставила свои подписи, где он ей указывал. Как результат, Антону удалось у нее украсть много.
– Если не все! – воскликнул Егор. И тут же развел руками. – Но это еще раз доказывает, Всеволод Арнольдович, что мотива убивать Аню у него не было. Он уже смог…
