— Мне сейчас позвонить договориться об интервью?
— Во-первых, рановато еще. Во-вторых, отсюда звонить нельзя. Не исключено, что уже сегодня вечером будут искать липового «журналиста», выудившего секретную информацию у командира бригады. Поэтому позвоним с одной из «левых» мобилок уже с трассы.
Спустя полчаса из покосившегося дома возле Цветочного рынка Амстердама вышли двое мужчин — седой, спортивного вида, но заметно прихрамывающий старик в нелепой одежде (выбор шмоток его размера у Майка был невелик) и массивным рюкзаком за плечами, а также парень лет тридцати — тридцати пяти в потертых джинсах, клетчатой рубахе, в дешевых очках, с фотоаппаратом и легкой сумкой на плече. Ренсбург все-таки внял упрекам начальника и отказался от клетчатого кепи и прически под Марка Твена. Теперь его волосы были средней длины, неровно постриженные и неопрятно разбросанные в разные стороны. В общем, типичный голландский журналист XXI века.
Эта пара села в припаркованную невдалеке бежевую «Ладу» и двинулась в сторону Гааги. Как только они выехали из Амстердама, пошел довольно сильный дождь.
— Этого еще не хватало, — пробурчал Лазарев. — Так могут и турнир перенести или сдвинуть. А нам важно разговорить генерала в месте, далеком от стационарного Интернета, секретарш и адъютантов. Чтобы у него не было возможности и времени оперативно все перепроверить.
Дождь, правда, вскоре прекратился, хотя иногда с неба продолжала срываться мелкая морось. Над трассой огромной аркой засветилась яркая радуга, что очень порадовало водителя «Лады».
На полпути в Гаагу они сделали небольшую остановку. Майк набрал номер приемной генерала Хамстера, раздобытый с сайта Министерства обороны. Услышав, что звонит журналист «Посткранта», секретарша оперативно перевела на мобильный своего шефа — его штат был хорошо вышколен и знал, что с ведущей прессой страны надо дружить.
— Кстати, я знаю, что у генерала сегодня теннисный турнир? — прикрыв трубку рукой, спросил «журналист» сидевшего рядом «старичка».
— Не обижай свою прессу. Ты же журналист продвинутой голландской газеты. Конечно, ты знаешь, где генерал! — покровительственно ответил «старик».
Как и следовало ожидать, Хамстер с удовольствием согласился дать интервью «о боеготовности и моральном духе славной аэромобильной бригады», что, конечно же, «очень интересует читателей передовой голландской газеты». Обменявшись номерами мобильных телефонов, генерал и «журналист» закончили переговоры.
Чуток не доезжая Гааги, «Лада» заехала в торговый центр, расположенный в Лейдсхендаме, где «журналист» выбрал для своего спутника спортивную одежду и черную теннисную сумку «Баболат».
— Ну вот, — разочарованно потянул «старик», когда увидел сумку. — Что ж мне теперь с «Баболатом» ходить, как какому-то непрофессионалу? Почему не «Уилсон»?
— Как ты меня учил вашей фразе? — спокойно ответил «журналист», устраиваясь за руль. — «Лёпай шо дают»? Так?
Примерно к полудню «Лада» въехала на огромную стоянку возле парка миниатюр «Мадюродам». На верхнем уровне было уже немало машин. Правда, паркинг был гигантским и даже в разгар туристического сезона не заполнялся наполовину. И уж почти никто из туристов и подавно не знал о наличии нижнего уровня этой стоянки, где на огромной площади обычно парковался десяток-другой (не больше) машин — как правило, персонала «Мадюродама». Поскольку только они да завсегдатаи ближайшего теннисного клуба «Олимпик» знали о наличии данной стоянки, скрытой от глаз и, вполне кстати, от любых камер наблюдения.
Когда «Лада» остановилась в самом дальнем углу темного пустынного гаража, Владимир быстренько переоблачился в спортивную одежду. Он сначала хотел идти только в тенниске, но бинты отчетливо просматривались на теле, так что пришлось набрасывать и спортивную мастерку. В принципе погода вполне располагала к этому — на улице дул довольно сильный ветер с моря, хорошо, если температура достигала двадцати градусов, с неба все так же периодически что-то покапывало.
Активировав последний из оставшихся «левых» смартфонов, Владимир зашел на Твиттер Хамстера. Он показал Майку свеженький твит от генерала — тот уже поспешил выложить свое фото в окружении участников турнира «Олимпика» на церемонии открытия с гордой надписью: «Собираюсь сегодня пополнить коллекцию своих трофеев))))»
— Запомни, — в который раз резидент повторил своему агенту, — основной вопрос задашь, когда у него уже будет почти цейтнот по времени до матча. Чтобы у него не было времени на проверки и перепроверки данных, но достаточно для твита. Я тебе дам сигнал.
Еще раз тщательно проинструктировав Майка, Лазарев двинулся в хорошо знакомый ему клуб первым. Последние годы, с появлением Тани, он тут бывал крайне редко. Но персонал за эти годы остался в основном тот же. Тем не менее гримерное мастерство Майка было на высоте — никто не смог заподозрить в этом бодром старичке, странно припадающем на правую ногу, бывшего русского завсегдатая клуба. Тем более что «старик» этот бегло разговаривал по-голландски.
Лазарев не раз и сам участвовал в этом турнире «почетных старцев», поэтому знал, что появление незнакомого лица среди гостей и участников не вызовет никаких вопросов. Первое разочарование Владимира ждало в баре. Честно говоря, уже в Гааге он почувствовал голод. Памятуя, что в баре «Олимпика» всегда очень неплохо кормили, он рассчитывал уже на горячий супчик и какое-нибудь мясо. Но выяснилось, что в связи с турниром кухня не работала. Пришлось брать чипсы и горький лимонад. Лазарев с ностальгией вспомнил запах утреннего тайского завтрака, от которого он отказался «в пользу голодающих». Он с любопытством взглянул на бутылку хорошего рома над головой барменши, но в таком состоянии да еще на голодный желудок заказывать спиртное не решился.
Владимир расположился у стойки бара, попивая лимонад и стараясь особо не пялиться на участников турнира, среди которых было немало хорошо его знающих персонажей. Особенно разведчика настораживал тот факт, что на него сквозь очки периодически поглядывал Ханс Беккер, министр экономики Голландии, с которым Лазарев не раз пересекался и в различных кабинетах, и в ресторанах, и на кортах. Еще не хватало, если он сейчас подсядет рядом и заговорит.
Вскоре в бар, оживленно беседуя, вошли Хубертус Хамстер и Майк ван Ренсбург, облаченный в наряд «типичного голландского журналиста». Юноша сразу приметил свободные диванчики и пригласил генерала присесть на один из них. Лазарев, дозаказав еще эспрессо, двинулся со своими чипсами и лимонадом за соседний диван, стараясь не задеть Беккера. Разведчик расположился спиной к генералу — так, что ему даже было слышно, что тот говорит, а Майк мог лицезреть седой затылок своего «резко постаревшего» шефа.
Поначалу интервью выглядело вполне дежурным. Банальные вопросы — банальные ответы о миссии в Мали, о спасении больных малийцев, о планах бригады по перевооружению. Хамстер отвечал заученно и добродушно. Вскоре генерал стал поглядывать на часы, давая понять, что приближается время его матча. Владимир поднял левую руку. Он хотел указать на воображаемые часы, но сам ужаснулся, обнажив довольно заметный след от наручников.
