При этом Рожественский постоянно твердил всем офицерам своей эскадры: «Думать надо сейчас, а не в бою! Кто задумался во время сражения – считай, погиб. В бою надо лишь быстро выбрать нужный вариант из того, что придумаем сейчас. У японца сила и опыт, а у нас только решительность и натиск. Только быстрота и четкость наших действий могут принести победу. Того сюрпризов не любит, а от нас, скорее всего, и не ждет, потому мы должны делать все не так, как делали до нас. И каждое наше действие должно быть быстрым и смертельным, чтобы противник погибал раньше, чем поймет, что мы задумали. Наша главная задача – использовать все ошибки японцев и ни разу не ошибиться самим!», после чего давал новую вводную, которая опрокидывала напрочь, казалось, абсолютно безупречные выкладки и построения. И снова все начиналось с нуля. Снова прорабатывались варианты перестроений, направления огня и скорости движения. Когда заканчивалось общее собрание и командиры разъезжались по своим кораблям, каждому из них Рожественский давал еще и «задание на дом».
Сначала командиры кораблей решали полученные задачи на своих офицерских собраниях, а на следующий день на совещании штаба это все, в обязательном порядке, обсуждалось с командирами и флагманами. После чего в задаче изменялся какой-либо фактор (направление ветра, высота волны, освещенность и т. д.), и все начиналось с чистого листа.
К слову сказать, в большинстве случаев теперь решения находились почти сразу же на собрании, после чего их сообща обсуждали и выбирали лучшее, которое неизменно обкатывалось на планшете с моделями или на маневрах флота.
16 апреля, в великую субботу, учения и работы были отменены. По эскадре объявили выходной. До обеда все просто отдыхали, грелись на солнышке. Для желающих, каковых оказалось не мало, как среди офицеров, так и матросов, была организована рыбалка со шлюпок и катеров. Даже устроили соревнование по отрядам, кто больше наловит рыбы за час. Неожиданно для всех победил первый отряд миноносцев, несмотря на меньшую численность своей команды. Посчитав это случайностью, уравняли численность команд и провели второй раунд. На этот раз победитель был снова тот же, но отрыв уже гораздо больше. На этом споры прекратились, а призовой фонд в виде ящика шустовского коньяка перекочевал на миноносцы, после чего с их офицеров потребовали объяснения этого феномена. А объяснилось все просто. Часть пути миноносцы шли на буксирах, что освобождало часть их экипажей от повседневной работы и позволило получить некоторый практический опыт рыбалки в местных условиях.
Корабли, не занятые в несении дозорной службы, украшали к Пасхе. В воскресенье прошли молебны и прочие праздничные мероприятия. Для команд, по распоряжению командующего, был приготовлен праздничный обед и ужин. В корабельных пекарнях пекли куличи и пироги с наловленной рыбой.
Адмирал на катере обошел все корабли эскадры, украшенные по случаю праздника флагами, и поздравил экипажи со Светлым Христовым воскресеньем, заодно проверив состояние механической и артиллерийской части. В разговорах с матросами, особенно старослужащими, даже как бы советовался о правильности и нужности проводимых занятий. Особенно внимательно слушал тех, кто был с чем-то не согласен, но обязательно требовал от них конкретных предложений, а не огульной критики всего и вся.
В кают-компаниях кораблей он задерживался на несколько минут, беседуя с офицерами, записывая в свой блокнот их соображения, касающиеся боевой подготовки и условий службы, иногда сразу раздавая поручения сопровождавшим его штабным офицерам. Проверялись графики учебных занятий. При этом они тут же дополнялись и корректировались, где в этом была необходимость.
Глава 6
А на следующий день перед обедом встречали пополнение, которое не ожидал никто, кроме Рожественского, конечно.
Еще рано утром дозорные крейсера сообщили, что видят дымы, приближающиеся с юго-запада. Немедленно была объявлена боевая тревога. Начали разводить пары, экипажи заняли свои места согласно боевому расписанию. Готовились к бою, считая что нас нашли японцы и это их разведка, вслед за которой надо ждать и самого Того. Вскоре эскадра начала вытягиваться из бухты для решительного сражения, но оказалось – для торжественного парада. Еще даже не успели выйти из гавани все броненосцы, как с разведки получили телеграмму, что это наши. Пришли владивостокские крейсера «Россия» и «погибший на камнях» красавец «Громобой».
Их встречали громом оркестров и орудийным салютом. Крейсера доставили свежие газеты, где снова сообщалось о крупных силах японского флота, ищущих нас у Сингапура и далее на восток.
Выйдя из Владивостока, наши рейдеры скрытно форсировали Сангарский пролив и, в обход Японии, пришли в точку рандеву, назначенную им кодовой телеграммой, отправленной через нашего консула Рудановского из Сингапура.
Не найдя там нашего флота, они, следуя полученным еще дома инструкциям, двинулись к побережью Индокитая в район бухты Камрань. На подходах к бухте перехватили несколько наших телеграмм, адресованных вспомогательным крейсерам, дежурившим там, и уже по ним, удачно определив пеленг, вышли на нас.
Неожиданное появление этих двух мощных кораблей вызвало резкий подъем в настроении на всех без исключения кораблях эскадры. Теперь стала понятной возникшая пауза в практических занятиях эскадры. В них просто не было смысла без этой пары «цепных псов», как их называли японцы, в корне менявших весь тактический рисунок ведения боя.
Теперь предстояло в срочном порядке подтянуть ветеранов – новичков до уровня всей эскадры, как в учебном, так и в техническом смысле. Морякам, видевшим владивостокские крейсера до войны, сразу бросались в глаза доработки, сделанные на них по опыту боев. Погонные и ретирадные орудия теперь могли стрелять по траверзу, а часть палубных трехдюймовок была заменена на шестидюймовый калибр. Причем вокруг палубных открытых установок были сооружены брустверы из коечных сеток. Это перевооружение довело общее число шестидюймовок до 22 стволов на корабль! Из них 12 в бортовом залпе!
[17] И при этом ни одного современного дальномера!
[18]
Адмирал немедленно отправился на броненосные крейсера, в сопровождении штаба и инженерной свиты. Едва дослушав доклад начальника отряда контр-адмирала К. П. Иессена, Рожественский обнял и расцеловал его, не в силах более сдерживать своей радости. Несмотря на то, что весь переход владивостокского отряда был им детально проработан, в возможность его осуществления командующий боялся поверить. Ведь неизбежные на море случайности невозможно учесть даже в самых точных расчетах, а с самого начала войны все эти случайности, как нарочно, работали на японцев.
По столь знаменательному поводу занятия до конца дня были отменены, а экипажам к обеду и ужину выдали двойную винную порцию.
