А потом этот Маньчжурский округ! Это еще что за новости. Мысли явно начинали буксовать. Глаза открывались с трудом. Он просто лежал, смотрел на свою жену и улыбался, почти не улавливая, о чем она говорит. Было хорошо и спокойно, как после очень тяжелой и ответственной работы, которая выжала весь организм до капли. Зато сейчас, с чувством полного удовлетворения, можно позволить себе отдохнуть.
Вскоре появился врач, обнаруживший почти заснувшего пациента. Люба уже просто сидела рядом и держала его за руку. Доктор принялся объяснять ей, что больному нужен отдых и лучше будет навестить его завтра.
Николай малость очнулся и сказал жене, чтобы она шла к детям, что он скоро домой вернется. Она согласилась, сунула ему в руку книжку и, поцеловав, вышла из палаты. Проводив её взглядом, Колька еще какое-то время лежал, тупо глядя в потолок. Потом решил взглянуть, что же за книжонку он сегодня урвал. Бегло пролистав страницы с текстом, начал рассматривать фотографии в конце, и тут… Его словно прострелило. Забыв про наваливавшийся еще секунду назад сон, он уселся на кровати и вылупился на картинку. Точнее даже не на саму картинку, а на подпись под ней.
Под хорошей, современной цветной фотографией было написано: «Эскадренный броненосец «Князь Суворов» – корабль-музей во Владивостоке». Еще с минуту он ошарашенно хлопал глазами, пытаясь понять, не бредит ли он. Ущипнул себя за щеку. Больно! Прислушался.
Где-то в коридоре громко работал телевизор. Шли новости. Спокойный голос диктора рассказывал о спуске на воду в Санкт-Петербурге нового авианесущего крейсера типа «Варяг».
Уже двенадцатого в серии и первого, построенного для ВМС Франции, где он будет называться «Мистраль». Всего контрактом предусмотрено строительство двух таких кораблей. Причем кормовую часть для обоих с силовой установкой строят сами французы, а уже на Балтийской верфи в доке ее присоединяют к готовому корпусу. Часть вооружения также будет французским. Но в составе авиагруппы будут российские самолеты с вертикальным взлетом ЯК-141.
«Вот это да! Так это мы французам «Мистрали» строим, а не они нам? Хотя чему тут удивляться? У них был Трафальгар, а у нас была ЦУСИМА!» И при этом воспоминании всплыли ассоциации о невиданном ни до, ни после разгроме, и… огромная гордость за страну и флот, этот разгром учинивших. За эту невероятную и блестящую победу кое-как собранной, недоученной, измотанной восьмимесячным переходом в тяжелейших условиях эскадры над мощным, опытным, перевооруженным, подготовленным и отдохнувшим японским объединенным флотом!
Теперь все встало на место. Теперь все так, как и должно быть. Путаница в голове моментально улеглась. Навалилась огромная усталость, и Николай Иванович провалился в крепкий здоровый сон.
Поход
Мы эскадры вели за три моря,
От жары в своем поте варясь!
Воевать мы учились в походе,
Так, чтоб песни слагали о нас!
Глава 1
Неудачи первых месяцев русско-японской войны, явившиеся следствием неготовности к ней Российской империи, побудили генеральный штаб к поиску способов усиления морских сил на театре военных действий. В условиях, когда боеспособность японской армии целиком зависела от надежности её снабжения из метрополии, господство на море являлось решающим фактором в войне. Действия Владивостокского отряда крейсеров не могли серьезным образом повлиять на морские перевозки противника в Корейском проливе ввиду явного недостатка сил, а порт-артурская эскадра, оказалась недостаточно мощной для овладения морем. Исходя из этого, было принято решение о срочном формировании второй тихоокеанской эскадры для достижения безусловного превосходства над японским объединенным флотом.
Подготовка и снаряжение второй эскадры для флота Тихого океана велись на Балтике с апреля по сентябрь 1904 года. При этом постоянно возникали задержки, вызванные трудностями со снабжением, достройкой и ремонтом кораблей. Отсутствие у Российского генерального штаба, даже в черновом виде, плана ведения войны и связанного с ним плана мобилизации и развертывания вызвало низкую готовность тыловых портовых служб к обеспечению флота всем необходимым. Никаких предварительных запасов не делалось, так что для эскадры собиралось всё буквально с миру по нитке, с бору по сосенке.
Слабая оснащенность ремонтных мастерских в Кронштадте, Ревеле и Порте Александра III (Либава), а также недостаток материалов, к чему добавлялась ещё и недостаточная мощность казённых адмиралтейств Петербурга, вынудили руководство флота поручить практически весь ремонт Балтийскому заводу, который, в свою очередь, для сокращения сроков выполнения работ привлек к заказу несколько частных фирм. В общем и целом им удалось неплохо справиться с работой и, что самое важное, почти уложиться в отведенные сроки.
На судостроительных заводах Нового адмиралтейства и Галерного островка в авральном темпе успели достроить эскадренные броненосцы «Бородино» и «Орел», чьё строительство к тому времени уже сильно затянулось. Также были закончены все работы и на транспорте-мастерской «Камчатка». Из-за ускоренных темпов достройки новейших кораблей на последнем этапе качество работ часто было не на должном уровне, но времени на исправление брака уже не оставалось, и в большинстве случаев корабли принимались в казну даже без проведения полноценных испытаний. При этом планировалось провести все необходимые исправления и доводки в период освоения кораблей экипажами, для чего к каждому броненосцу приписывался свой корабельный инженер-судостроитель, участвовавший в его достройке. Кроме того, инженера получил и «Сисой Великий». Общее руководство всеми этими работами возлагалось на старшего инженера-строителя Е. С. Политовского. Доводка кораблей в процессе начала их службы, в свою очередь, до крайности осложняла и задерживала прохождение курса боевой подготовки.
Существенно тормозили снабжение и бюрократические проволочки, что, в конце концов, вынудило отвечавшего за снаряжение эскадры главного командира Балтийского флота вице-адмирала А. А. Бирилёва распорядительным порядком отменить многие ограничения, связывавшие строителей, что существенно ускорило дело.
Снижение уровня требований при приемке выполненных работ и отмена либо радикальное сокращение некоторых испытаний сильно сказывались на боеготовности сданных флоту кораблей. Начальник ГМШ Зиновий Петрович Рожественский, непосредственно занимавшийся этим и назначенный командовать формирующимся соединением, слишком много времени уделял канцелярской работе, решая, в общем-то, не свойственные начальнику столь высокого ранга вопросы. Его положение позволяло не обращать внимания на требование МТК до начала похода провести опытное определение остойчивости новых броненосцев. Также были проигнорированы рекомендации к выработке мер по их разгрузке, ввиду допущенной заводами большой строительной перегрузки кораблей. Из соображений экономии времени мало-мальски проверялись лишь главные механизмы новых кораблей, а проверку и доводку всего остального предстояло провести уже вдали от родных берегов. Поэтому на каждый броненосец принималось неимоверное количество запчастей, материалов и прочего лишнего оборудования, вес которого на некоторых кораблях перевалил за 1000 тонн.
