– Да, мама, ты должна прийти на собрание, – подхватила Марго. – Ты все сама увидишь и услышишь! Тебя это убедит. Нет дыма без огня в полымя.
Я видел, что в ней происходит внутренняя борьба. Мать годами проявляла повышенный интерес к суевериям, народным культам, черной магии и тому подобному, так что ее наверняка так и подмывало принять данное приглашение. Я затаил дыхание в надежде, что это произойдет. Больше всего в ту минуту мне хотелось увидеть миссис Пикшу покрытой жидкими мозгами и с летающими над ее головой трубами.
– Время покажет, – сказала мать, так и не приняв решения. – Поговорим об этом завтра.
– Когдавыпреодолеетебарьервасждутподдержкаинаправляющаярука.
– О да, – подхватила Марго. – Маваки – просто чудо!
Можно было подумать, что она говорит о любимой кинозвезде.
– Завтраунасвгостиницеочередноесобрание… ааахх… – продолжила миссис Пикша, – иянадеюсьчтовыиМаргонаспосетите… Ааахх.
Она сопроводила это бледной улыбкой, словно неохотно прощая нам наши грехи, и, потрепав Марго по щеке, покинула комнату.
– Как же ты меня расстраиваешь, – посетовала мать, когда дверь за миссис Пикшей закрылась.
– Ты такая старомодная, – последовал ответ. – От этих инъекций все равно не было никакого толку, зато Маваки творит чудеса.
– Чудеса! – презрительно хмыкнула мать. – Какой ты была, такая и сейчас.
– Самым подходящим для них считается клевер, – проговорила тетя Фэн с набитым ртом. – Но лично я отдаю предпочтение вереску.
– Послушай меня, дорогая, – обратилась Пру к Марго. – Эта женщина забрала над тобой власть. От нее исходит зло. Я предупреждаю тебя, пока еще не поздно.
– Я прошу только об одном: приди на собрание и посмотри.
– Ни за что. – Пру содрогнулась. – Мои нервы это не выдержат.
– Интересно, что у них есть шмели, способные оплодотворять клевер, – говорила о своем тетушка.
– Я слишком устала, чтобы продолжать эту дискуссию, – сказала мать. – Отложим до завтра.
– Ты поможешь мне с капустой? – спросила ее Марго.
– В каком смысле?
– Так поможешь или нет?
– Я часто задумываюсь, можно ли разводить шмелей, – задумчиво произнесла тетя Фэн.
– А что ты делаешь с капустой? – спросила мать.
– Она прикладывает к лицу капустные листья, – прошипела Пру. – Смеху подобно!
– Ничего смешного, – возмутилась Марго. – Прыщики сходят на раз.
– Не поняла. Ты ее варишь, что ли? – уточнила мать.
– Нет. Я обложу лицо капустными листами, а ты их покрепче привяжешь. Мне это посоветовал Маваки, и результат превзошел все ожидания.
– Луиза, дорогая, но это же смеху подобно. Ты должна ее остановить. – Пру ощетинилась, как толстый котенок. – Обыкновенная черная магия.
– Я слишком устала, чтобы спорить, – сказала мать. – Не думаю, что это может причинить какой-то вред.
Итак, Марго села на стул и приложила к лицу большие хрустящие листья кочанной капусты, а мать с серьезным видом стала приторачивать их красной бечевкой. Сестра превратилась в овощную мумию.
– Язычество – вот что это такое, – выдала Пру.
– Не говори глупости, – раздался сдавленный голос из-под капустных листов.
– Иногда мне даже интересно, – сказала мать, завязывая последний узел, – все ли в моей семье в здравом уме.
– Марго собирается на модный бал? – спросила тетя Фэн, с интересом наблюдая за происходящим.
– Нет, мама, – прокричала ей Пру. – Это от прыщей.
Марго встала и на ощупь направилась к двери:
– Я иду спать.
– Если ты с кем-то столкнешься на лестнице, человека может кондрашка хватить, – заметила Пру.
– Желаю хорошо повеселиться, – сказала тетушка. – Только не гуляй до утра. Знаю я вас, молодежь.
После ухода Марго Пру обратилась к матери:
– Луиза, дорогая, ну ты убедилась, что я не преувеличивала? Эта женщина дурно на нее влияет. Марго ведет себя неадекватно.
– Ну, – мать, привыкшая защищать своих птенцов, какие бы глупости те ни совершали, подбирала слова, – я бы сказала, что она себя ведет не вполне благоразумно.
– Не вполне благоразумно? – вскинулась Пру. – Заклеивает лицо капустными листами! Шагу не сделает без указания Маваки! По-твоему, это здоровое поведение?
– Я не удивлюсь, если она возьмет первый приз. – Тетя Фэн хмыкнула. – Вряд ли кто-то еще нарядится кочанной капустой.
Они еще долго обменивались аргументами, а тетя Фэн вставляла воспоминания о модных балах в Индии. Наконец Пру с тетушкой нас покинули, и пришло время отхода ко сну.
– Порой мне кажется, что я единственная нормальная в нашей семье, – сказала мать, стягивая с себя верхнюю одежду и выключая свет.
На следующее утро мы решили отправиться за покупками – на Корфу отсутствовали многие вещи, и мать захотела их туда привезти. Пру нашла этот план превосходным, поскольку она могла по дороге закинуть бедлингтонских щенков их новому владельцу.
В девять утра мы собрались перед отелем «Балаклава». Думается, что мы являли собой необычное зрелище для прохожих. Тетя Фэн, видимо в честь нашего приезда, надела шляпу феи с огромным пером. Она стояла на тротуаре, вся замотанная, как майский шест, сворками восьми щенков, которые дурачились, дрались и писали.
– Мне кажется, нам лучше взять такси, – сказала мать, тревожно глядя на скачущих сорвиголов.
– Луиза, ну что ты, – возразила Пру. – Это слишком дорого! Мы пойдем в подземку.
– С этой сворой? – усомнилась мать.
– Да, дорогая. Мама привыкла с ними управляться.
Практически обездвиженную тетю Фэн пришлось распутывать, прежде чем мы отправились до ближайшей станции метро.
– Дрожжи и кленовый сироп, – сказала Марго. – Мама, напомни мне, чтобы я купила дрожжи и кленовый сироп. Маваки говорит, что нет ничего лучше от прыщей.
– Если ты еще раз упомянешь это имя, я не на шутку рассержусь, – сказала мать.
К метро мы продвигались медленно, так как щенки огибали препятствия каждый по-своему, и нам приходилось то и дело останавливаться, чтобы отвязать тетю Фэн от фонарного столба, стоячего почтового ящика или случайного прохожего.
– Такие проказники! – задыхаясь, всякий раз восклицала она. – Они же не нарочно.
Когда мы наконец дошли до кассы, Пру устроила долгое и язвительное выяснение отношений насчет цены билетов для бедлингтонов.
– Им всего два месяца, – возмущалась она. – Вы же не требуете плату за детей младше трех лет!
В конце концов билеты были куплены, и мы направились к эскалатору, и тут на нас обрушилась теплая волна из земных недр, которая еще сильнее взбодрила щенков. Тявкая и скалясь на спутанных сворках, они рванули вперед, потащив за собой тетушку, будто тяжелый галеон. Но стоило им увидеть эскалатор, как радости в связи с ожидаемым приключением заметно поубавилось. Похоже, никто не желал вступить на передвижную лестницу, и это было их единодушное решение. Словом, мы застряли на пятачке перед эскалатором, пытаясь как-то совладать с визжащей, мечущейся в истерике сворой.
