– Слушайте, вы видели эти охренительные смерчи? – спросил присоединившийся к нам Лесли.
– Да, весьма любопытно, – сказал Теодор.
– Мать в панике. Она уверена, что они движутся прямо на Ларри.
– Я не думаю, что они представляют какую-то опасность, – сказал Теодор. – Слишком далеко.
К тому моменту, как мы обосновались в роще на берегу бухты, стало понятно: нас ждет один из тех внезапных и свирепых сирокко, что случаются в это время года. Порывы ветра кренили деревья, море покрылось белопенными бурунами.
– Не вернуться ли нам домой? – предложил Лесли. – Какой уж тут пикник!
– Дорогой, мы не можем, – сказала мать. – Мы обещали Ларри встретить его здесь.
– Если у них еще остались какие-то мозги, они где-нибудь пришвартуются, – предположил Лесли.
– Не могу сказать, что я им завидую, – изрек Теодор, глядя, как волны обрушиваются на скалы.
– О боже, надеюсь, что все обойдется, – сказала мать. – Ларри сделал большую глупость.
Мы прождали час, и с каждой минутой у матери все больше сдавали нервы. Лесли полез на соседний мыс и вернулся с новостью, что он их видел.
– Удивительно, что они так далеко уплыли, – сказал он. – Вокруг все грохочет, и они практически ходят кругами.
Наконец яхта вошла в узкую бухту, и мы увидели, как Дональд с Максом суетятся с фалами и парусами, а Ларри и капитан Крич налегают на румпель и кричат им какие-то команды. Мы с интересом следили за их продвижением.
– Надеюсь, они помнят про риф, – сказал Лесли.
– Какой еще риф? – всполошилась мать.
– Там, под белыми бурунами, скрывается чертовски опасный подводный риф.
Спиро, похожий на загорелую горгулью со свирепым оскалом, всматривался в море.
– Ох, господин Лесли, не нравится мне весь этот, – хрипло прошептал он. – Кажется, они не знать, как ходить под парус.
– О боже, – повторяла мать. – Зачем я только на это согласилась?
В ту самую минуту (и все потому, как мы узнали позже, что Дональд с Максом неправильно поняли команду и, вместо чтобы спустить один парус, наоборот, подняли его) одновременно произошло сразу несколько событий. Паруса вдруг поймали случайный порыв ветра и вздулись. С хрустом, услышанным на берегу, переломилась мачта и вышвырнула за борт Макса. Яхта упала практически набок и, подгоняемая ветром, с громким треском врезалась прямо в риф. Пару секунд она продержалась в естественном положении, а затем, словно потеряв всякую надежду на яхтсменов, томно легла на борт. А дальше – полный хаос.
Мать с криками «О боже! О боже!» осела на корень оливы. Марго, вся в слезах, всплеснула руками и запричитала: «Они утонут! Утонут!» Спиро, Лесли и я побежали к воде. Не имея лодки, мы ничем не могли помочь. И тут мы увидели, что от места кораблекрушения к берегу бойко плывут четыре бравых морехода, причем Ларри и Дональд толкали перед собой капитана Крича. Тогда мы трое быстро разделись и бросились в море. Вода была ледяная, а волны покруче, чем я думал.
– Вы там в порядке? – обратился Лесли к приближающемуся отряду.
– Как стеклышко! – закричал в ответ Макс.
У него был сильно рассечен лоб, кровь заливала лицо и усы в придачу. Ларри заработал царапину и синяк под глазом, который быстро разбухал. А физиономия капитана Крича, выныривавшего между Ларри и Дональдом, приобрела какой-то лиловый оттенок и стала похожа на большую сливу.
– Помогите вытащить его на берег, – обратился к нам Ларри. – Старый дуралей, только когда мы перевернулись, признался, что не умеет плавать.
Мы втроем вцепились в капитана и освободили отдувающихся пловцов от обременительного груза. Та еще картинка: шатаясь и тяжело дыша, Лесли и Спиро, подхватив капитана с двух сторон, волокли его по мелководью, так как колени у него подгибались и сам он идти не мог.
– Эгей! – крикнул он матери. – Эгей, моя красавица!
– Вы только посмотрите на Макса, – ахнула Марго. – Он истекает кровью!
Мы кое-как доплелись до оливковой рощи и уложили капитана под деревом, так как стоять он был не в силах. А тем временем мать, Марго и Теодор оказывали Максу и Ларри первую медицинскую помощь.
– Вот и порт, – с облегчением выдохнул капитан Крич. – Наконец-то. Я еще сделаю из вас, ребята, настоящих моряков.
Только теперь, когда мы смогли сосредоточиться, нам стало ясно, что капитан совершенно пьян.
– Ларри, как же ты меня огорчаешь, – сказала мать. – Вы ведь чуть не утонули.
– Я не виноват, – мрачно заявил Ларри. – Мы выполняли команды капитана. Дональд с Максом потянули не за те фалы.
– Как вы могли выполнять его команды? Он же пьян.
– Он не был пьян, когда мы вышли в море. Наверное, у него где-то припрятан запас спиртного. Он действительно, как я сейчас вспоминаю, частенько спускался в кабину.
– «Ты не верь ему, красотка, – запел капитан Крич срывающимся баритоном. – Парень он, конечно, ах, / Но тебя однажды бросит / С пеленашкой на руках».
– Мерзкий тип, – отозвалась мать. – Ларри, ты меня очень-очень огорчаешь.
– Выпьем, парни, – прохрипел капитан Крич, махнув рукой в сторону изрядно потрепанных Макса и Дональда. – Трезвый моряк – плохой моряк.
Все худо-бедно просушились и отжали мокрую одежду, но всех бил колотун, когда мы двинулись вверх по склону к припаркованной машине.
– А что будет с яхтой? – спросил Лесли.
Ее владельцев, Дональда с Максом, этот вопрос, похоже, не интересовал.
– Мы остановимся в ближайшая деревня, – сказал Спиро. – Я знаю рыбак. Он ее починить.
– Хорошо бы дать Максу что-то стимулирующее, – заметил Теодор. – У него от такого удара может быть сотрясение мозга.
– У нас есть бренди, – сказала мать и полезла в салон машины.
Через мгновение она держала в руках бутылку и стакан.
– Душка, – подал голос капитан, пытаясь остановить блуждающий взгляд на заветной бутылке. – То, что доктор прописал.
– Это не вам, а Максу, – отрезала мать.
В автомобиле мы расселись не без труда, кто-то у кого-то на коленях, главное было дать побольше места Максу, чье лицо приобрело пугающе свинцовый оттенок, к тому же его била дрожь, несмотря на выпитый бренди. Мать, к великой своей досаде, оказалась бок о бок с капитаном Кричем.
– Садитесь ко мне на колени, – радушно предложил ей капитан. – Обнимемся и согреемся.
– Еще чего, – сурово ответила ему мать. – Уж если я и сяду к кому-то на колени, то к Дональду.
Пока мы возвращались в город, капитан потчевал нас морскими песенками в собственной редакции, а домочадцы переругивались по этому поводу.
– Ларри, скажи ему, чтобы он перестал петь, – требовала мать.
