– А отшельник? Он наверняка будет против. Признаться, я не понимаю...
– Не обращай внимания, – посоветовал Конрад. – Он проветрится и придет в себя.
– Мне некуда идти, – сказал демон. – У меня нет друзей, кроме вас. Возможно, я вам пригожусь. Например, я могу тащить поклажу.
– Оставайся, – повторил Данкен. – Чем дальше мы забираемся, тем диковинней становится наша компания. Так почему бы в нее не затесаться демону?
Внезапно юноша осознал, что под ногами у него уже не бархатистая трава замковой лужайки, а буйное разнотравье, в котором прячутся ямы и бугорки. Где-то вдалеке заухала сова, в холмах раздался тоскливый волчий вой. Луна, которой оставалось всего лишь день или два до полнолуния, светила достаточно ярко, чтобы различить во мраке серебристую ленту реки. Спасены, подумал Данкен, спасены снова в тот самый миг, когда утратили всякую надежду. Кто мог предположить, что со смертью старого чародея волшебство утратит силу? Катберт совершил самоубийство, намеренно или в припадке безумия; он упал с балкона на каменный пол, и его гибель освободила пленников зачарованного Замка.
К Данкену подошла Диана. Он обнял ее и прижал к себе. Она положила голову ему на плечо.
– Мне очень жаль, – проговорил он. – Жаль, что все так вышло.
– Я могла бы догадаться, – промолвила Диана. – Могла бы сообразить, что Замок перестанет существовать со смертью Катберта. Мне кажется, я в глубине души всегда это знала, но старалась даже не думать о подобном исходе.
Данкен обнимал Диану, пытаясь, насколько мог, утешить ее, и разглядывал пылавшие на равнине костры.
– Сколько же их там? – подумал он вслух. – Похоже, Шнырки набрал целую армию.
– Ты не видел Хьюберта? – спросила Диана.
– Нет. Он где-нибудь здесь. Не так давно он лежал на лужайке.
– Боюсь, его я тоже потеряла, – сказала Диана, покачав головой. – Он прожил в Замке так долго, что сроднился с ним.
– Как только рассветет, организуем поиски, – пообещал Данкен. – А глядишь, он и сам явится до рассвета.
– К нам кто-то идет, – заметил Конрад.
– Где?
– Видите, вон, за камнями? Должно быть, Шнырки. Наверно, надо пойти ему навстречу. Они побоятся зайти за камни. Чуют, что что-то случилось, да никак не поймут что.
– Им ничего не грозит, – сказала Диана.
– Они-то о том не знают, – хмыкнул Конрад.
Он двинулся в сторону огней. Остальные последовали за ним, миновали монолиты и увидели впереди пять или шесть крохотных фигурок. Одна из них шагнула к людям и заговорила голосом Шнырки:
– Я же предупреждал вас! – заявил гоблин обвиняющим тоном. – А вы не послушались. Ясно ведь было сказано: не приближайтесь к Замку.
Глава 25
Шнырки опустился на колени и подобрал с земли палку.
– Смотрите, – сказал он. – Я нарисую вам карту, чтобы вы уяснили себе положение дел.
Данкену вспомнилось, как гоблин рисовал им карту в тот день, когда они впервые встретились в церкви. Он наклонился и прищурился, чтобы ненароком не просмотреть чего-либо важного.
– Мы здесь, – сообщил Шнырки, ткнув палкой в землю, затем провел севернее получившейся ямки ломаную линию. – Тут холмы, а вот тут, – с юга появилась новая линия, – река. – На западе гоблин изобразил третью линию, которая сперва шла на юг, потом поворачивала на запад и загибалась к северу.
– Болото, – проговорил Конрад.
– Оно самое, – кивнул Шнырки. Он указал палкой на ту линию, которая обозначала холмы, продолжил ее к востоку и довел до реки. – Орда расположилась здесь, здесь и здесь. Стоит стеной на севере, востоке и юге. В основном безволосые, но есть и другие. В общем, нас прижали к болоту.
– И не прорвешься? – справился Конрад.
– Мы не пытались, – пожал плечами гоблин. – Нам-то что, мы всегда сумеем проскользнуть. Да они и не станут нас задерживать. Им нужны вы. Они потеряли ваш след, но не сомневались, что вы где-то поблизости – возможно, в развалинах Замка. Раз так, они решили дождаться, пока вам не надоест прятаться. Словом, положение аховое.
– Ты разумеешь, – сказал Данкен, – что, пока мы находились в Замке, вы так и сидели друг против друга – твои друзья тут, а Злыдни там?
– Не совсем так, – возразил гоблин. – Мы вовсе не сидели сложа руки. Мы наставили кучу ловушек, не слишком, правда, серьезных, но способных сбить с толку, запутать и одурачить кого угодно. Злыдни о них знают, а потому предпочитают оставаться на месте. Как только они двинутся вперед, мы сразу узнаем, ибо какая-нибудь из ловушек обязательно сработает.
– Мы вам крайне признательны, – произнес Данкен, – но, сказать по правде, не рассчитывали на вашу помощь.
– Я же говорил, – отозвался Шнырки, – нам ничто не грозит. Мы всегда сумеем ускользнуть. А вот вы в опасности, поэтому вам надо помочь.
– Сколько у тебя народу?
– Несколько сотен. Где-то около тысячи.
– Я и не предполагал, что ты наберешь такое войско! Не ты ли утверждал, что малый народец недолюбливает людей?
– Помнится, я прибавил, что Орду мы терпеть не можем. Едва по округе разошлась весть, что маленький отряд людей движется прямиком к логову Злыдней, ко мне со всех сторон начали стекаться те, кто хотел оказать вам посильную помощь. Но лукавить не стану: мои сородичи не будут сражаться за вас. Они далеко не бойцы, а потому рассчитывайте в драке только на собственные силы.
– И на том спасибо, – сказал Данкен.
– Если бы вы послушались меня, – продолжал Шнырки, – дела сейчас обстояли бы иначе. Я вас предупреждал: не приближайтесь к Замку. Когда бы не всегдашнее человеческое везение, вы торчали бы в нем до сих пор. – Гоблин покачал головой. – И чего вам, людям, так везет? Не понимаю.
– У нас не было выбора, – заметил Конрад. – Если бы мы не укрылись в Замке, то наверняка бы погибли.
– Переберись вы через реку...
– Мы не могли этого сделать, – перебил Данкен. – Злыдни догнали бы нас в два счета.
– Отдать вам должное, – буркнул Шнырки, – судя по тому, что мы нашли на поле боя, вы им задали перцу.
– Повезло, – усмехнулся Конрад. – Долго мы бы не выдержали. Нас спасли Диана и Охотник. Они застали Злыдней врасплох...
– Знаю, знаю, – прервал Шнырки.
– Обещаю, что теперь мы в точности исполним твой наказ, – проговорил Данкен. – Ну, что ты нам посоветуешь?
– Ничего, – отозвался гоблин, усаживаясь на корточки. – Просто-напросто ничего.
– То есть как? Совсем ничего?
– Мы судили и рядили, – сказал Шнырки, – гадали, что можно сделать, перебирали все возможности и в конце концов поняли, что нам нечего предложить. Боюсь, капкан захлопнулся.
