Данкен искоса поглядел на Конрада.
– Выберемся, милорд, – уверил тот.
– Ну разумеется, – откликнулся юноша.
А не хитрит ли малый народец, мелькнула у него мысль; что это – жестокая шутка или еще более жестокая правда?
– Тем не менее, – заявил Шнырки, – кое-чем мы вам можем помочь. Мы разыскали одеяло для леди Дианы, так что она не замерзнет даже в своем тоненьком платьице. А без одеяла она превратилась бы к утру в ледышку.
Данкен, который по-прежнему стоял, наклонившись над картой гоблина, медленно выпрямился и огляделся. За жарко пылавшим костром переминались с ноги на ногу Дэниел и Красотка. Крошка дремал, свернувшись в клубочек рядышком с Конрадом. Вокруг костра располагался малый народец – гоблины, гномы, эльфы, духи, феи. Знакомых среди них не было, если не считать баньши Нэн. Та сидела у огня, укутавшись в собственные крылья; ее глаза сверкали этакими самоцветами из-под копны иссиня-черных волос. Данкен попытался определить по лицам, как настроены эти диковинные существа, но попытка оказалась тщетной. Он не увидел ни дружелюбия, ни ненависти, ни даже любопытства, хотя уж оно-то наверняка должно было присутствовать. Впрочем, сказал себе юноша, вполне возможно, что они и впрямь изнывают от любопытства, только не хотят этого показывать.
– Слушай, – проговорил Конрад, обращаясь к Шнырки, – неужели против нас собралась вся Орда?
– Нет, – ответил гоблин, – лишь малая ее часть. Сама Орда за болотом, на западе, она направляется вдоль берега на север.
– Чтобы окружить нас со всех сторон?
– Вряд ли. Во всяком случае, если что, Призрак немедленно нас известит.
– Призрак? Где он сейчас?
– Где-то там, – отозвался Шнырки, сопроводив свои слова неопределенным взмахом руки. – Они с Нэн сообщают нам обо всем, что творится на Пустоши. Я надеялся, что прилетят и другие баньши, но, к сожалению, Нэн единственная откликнулась на призыв. Баньши – они такие, каши с ними не сваришь.
– Ты сказал, что Орда вряд ли собирается окружать нас. Что ты имел в виду?
– Призрак считает, что завтра или послезавтра Злыдни переместятся дальше на север, уйдут от болота. Но какая вам разница? Болото вы не перейдете, тут нечего и мечтать. Сплошная трясина, зыбучие пески, бездонные ямы, которых не заметишь, пока не провалишься. Вроде под ногами твердая почва, а шагнул вперед или в сторону – и готово, прощайся с жизнью. Нет, болото ни за что не перейти.
– Посмотрим, – буркнул Конрад. – Коли не останется ничего другого, попытаем счастья на нем.
– Если бы с нами был Хьюберт, – сказал Данкен, – Диана могла бы летать на разведку вместе с Призраком и Нэн.
– Хьюберт?
– Так зовут грифона Дианы. Он куда-то пропал, когда рухнул Замок.
– Утром мы его отыщем, – заявил гоблин.
– Мне кажется, его уже не найти, – вздохнул Данкен.
– Все равно поискать надо. Потерялся ведь не только грифон, верно?
– Верно, – согласился Конрад. – Мы потеряли все: одеяла, кухонную утварь, снедь...
– Не страшно, – успокоил Шнырки. – Миледи, наши портные сошьют для вас костюм из оленьей кожи. В таком наряде вы далеко не уйдете.
– Спасибо за заботу, – поблагодарила Диана. – Вот если бы вы еще одолжили мне какое-нибудь оружие...
– Оружие? – переспросил гоблин.
– Мой топор остался в Замке.
– Не знаю, как насчет топора, а меч мы, пожалуй, найдем. Ну да, я даже припоминаю, где можно его взять.
– Я была бы тебе весьма признательна.
– Зачем вам оружие? – фыркнул Шнырки. – Вы попались в ловушку, из которой, сдается мне, не выбраться. Орда не выпустит вас, обзаведись вы хоть целым арсеналом.
Сидевшие у огня существа закивали в знак согласия.
– Ну и трусы же вы, однако, – буркнул Конрад. – Какого черта вы тогда околачиваетесь тут? Давайте собирайте манатки и уматывайте. Обойдемся без вас.
Он поднялся и двинулся прочь, в темноту.
– Извините моего друга, – проговорил Данкен. – Он не из тех, кто мирится с неудачей.
Внезапно юноша краем глаза уловил на границе света и тени мимолетное движение. Он вскочил на ноги. Ему показалось, он различает среди темневших неподалеку деревьев сутулую человеческую фигуру.
– Эндрю? – окликнул он. – Это ты? Что стряслось?
– Что вам от меня нужно?
Судя по его тону, отшельник до сих пор пребывал в расстроенных чувствах.
Данкен решительно направился к нему.
Видя, что спрятаться не удалось, Эндрю выступил из-за дерева.
– Хватит валять дурака, – произнес юноша, окинув отшельника суровым взглядом.
– Я и не валяю, милорд.
– Валяешь. Поговорим?
Свет костра не достигал того места, где они стояли, и потому Данкен не мог увидеть выражения лица Эндрю.
– Помните наш разговор в моей пещере? – пробормотал тот. – Я рассказал вам, как пытался стать настоящим отшельником – читал труды отцов Церкви, глядел часами на пламя свечи... Я объяснил вам тогда, что у меня ничего не вышло, что все мои попытки обрести хотя бы толику святости пошли прахом. Сдается мне, я даже рассуждал в том смысле, что, наверно, не гожусь для подвижничества. Да, я говорил вам об этом и о многом другом. Я мучился сознанием собственной никчемности, терзался мыслями о том, что все мои надежды и мечты оказались бесплодными, что рвение было напрасным и Господь отвернулся от меня.
– Помню, – сказал Данкен. – Если мне не изменяет память, я подумал тогда, что ты преувеличиваешь. К тому же ты ведь изъявил желание стать ратником Господа, правильно? Так вот, Эндрю, тебе это удалось. Ты славно послужил божьему делу, пускай тебя и не назовешь солдатом, а потому не стоит изводить себя глупыми подозрениями.
– Вы не понимаете.
– Что ж, просвети меня, – хмыкнул Данкен.
– Разве вы не видите, к чему привело созерцание свечей? Разве не замечаете, чем обернулось мое желание сразиться за Господа? Я вовсе не уверен в том, что могу именоваться святым человеком. Да что там говорить, сказать так – означало бы совершить непростительный грех! Однако у меня проявились способности, о каких я и не подозревал. Мой посох...
– А, вот оно что, – усмехнулся Данкен. – Тебе не дает покоя тот факт, что ты разорвал цепь, которой был прикован демон? Что она лопнула после твоего удара, хотя мой клинок не причинил ей ни малейшего вреда?
– Я знаю, вы согласитесь со мной, – проговорил Эндрю. – Сам по себе посох не мог разбить цепь. Значит, тут не обошлось без волшебства, которое заключено то ли в посохе, то ли в человеке, что владеет им...
– Конечно, соглашусь, – откликнулся Данкен. – Я сразу понял, что ты приобрел некую чудодейственную силу. Так радуйся, человече! Или ты не доволен, что Господь отметил тебя среди других?
