Нейтен и Бабум
1986 год. Борт последнего «Аполлона».
– Командир Уокер, доложите, все ли готово для отделения и посадки транспортного модуля?
– Так точно, сэр!
– У вас есть член экспедиции Анджей Кубари?
– Так точно, сэр! Ресторатор Анджей Кубари.
– Анджей Кубари не должен высадиться на Луне.
– Не понял, сэр.
– Анджей Кубари – опасный преступник. Его следует немедленно арестовать. И принять все необходимые меры для возвращения на Землю.
– Попробую вывести Анджея из транспортного блока и арестовать. Вы представляете, сэр, что будет, если он окажет сопротивление? Все колонисты вооружены, перестрелка внутри транспортного модуля может привести к разгерметизации и гибели космического корабля.
– Уокер, вы командир экспедиции, полковник, вся ответственность на вас. Выполняйте приказ. Анджей Кубари был принят в экспедицию по сфабрикованным документам. Повторяю, это опасный преступник, его зовут Клаус Шмидт. Он должен быть обезврежен и изолирован от общества. В случае затруднений его надо ликвидировать, только так, чтобы это было неизвестно экипажу. Нам не нужны проблемы, которые поставили бы под угрозу выполнение миссии.
– Да мне некуда его деть, здесь все рассчитано, это не отель во Флориде. Не возьму же я его в кабину пилота. Мне надо кораблем управлять. Знаете, сэр, меня ждут жена и дети, я твердо намерен вернуться домой.
– Переведите его в командный посадочный модуль, там предусмотрены два места.
– Модуль законсервирован. Он ведь на случай аварии, для посадки экипажа корабля.
– Так расконсервируйте его. Выполняйте приказ, полковник.
Уокер связывается с командиром транспортного модуля.
– Капитан Андерсон, поступил приказ с мыса Канаверал, Kennedy Space Center. Немедленно арестуйте Анджея Кубари, ресторатора. Только надо сделать все по-тихому, не привлекая внимания.
– Это нетрудно. Он в отдельном отсеке – там, где сложено оборудование для его салуна.
– Ну, вот и хорошо. Навестите его там, как бы для разговора… Да не Анджей он, беглый преступник. Мы заберем его назад, на Землю, там сдадим властям.
– Но я занят подготовкой транспортного модуля к отделению и посадке.
– Отложите посадку. Вам с Земли дадут новые параметры и траекторию посадки.
– Так мы сядем в другом месте.
– Ваши данные передадут в колонию, вас примут на другом шлюзе. А с арестом Анджея пусть вам помогут другие колонисты. Привлеките пару надежных ребят, которые умеют держать язык за зубами. Да не забудьте предварительно его обезоружить.
– Все готово, шеф. Мы сделали все, как вы сказали. Он и не сопротивлялся. Правда, и не удивился почему-то.
– Отведите его в командный посадочный модуль, мы его уже расконсервировали. Пусть займет кресло слева от места командира. Правую руку – к подлокотнику кресла, наручниками, конечно. Ключ мне принесите.
– Опасно его оставлять одного, может запустить посадочный модуль.
– Хорошо, я сейчас подойду, поговорю с ним, оценю обстановку. Все свободны. Можете вернуться в транспортник. Приступайте к подготовке. Доложите в центр. Центр даст команду на отделение и посадку. Удачи вам, ребята. Счастливого полета и мягкой посадки. Привет Луне.
Ну, Клаус Шмидт, что мы будем с тобой делать?
* * *
– Слушай, Юра, я должен сообщить тебе кое-что важное. Нейтен – не тот, за кого себя выдает. Я решил осмотреть транспортные корабли, на которых доставлялись колонисты. Нет, у меня не было подозрений, просто решил, что надо осмотреть их для порядка. И сказал об этом Нейтену и Бабуму, они же всегда с нами ездят. За компанию, что ли. Может, им тоже интересно.
Как только я сказал об этом, Нейтен прямо взвился. Зачем вам нужны транспортные корабли? Это старая рухлядь. Надо же наружу выходить, скафандры и прочее. А там радиация, метеориты. Все давно разрушилось, приличные приборы сняты, ничего вы там не найдете. Документация изъята. Посадка, мол, всегда была в штатном режиме.
Почему разрушено? – подумал я. Раз посадка была в штатном режиме, значит все там цело. Приборы встроены, как их вытащить могли? Радиосвязь тоже. Корпуса транспортников имеют радиационную и метеоритную защиту. Что-то тут не так, подумал я. Нейтену и Бабуму сказал, что они правы. Зачем нам рухлядь, правда, Рали? – Рали присутствовала при разговоре. Мы лучше покатаемся по археологическим центрам, по старым библиотекам, говорю я ей. А Рали мне так авторитетно: «И действительно, Шэллъга, зачем тебе эти старые транспортники? У нас и так много дел». В общем, мы их немного успокоили. Бабум тоже, кстати, разволновался. Неспроста это, мы с Рали поняли: что-то здесь не так.
И стали кататься по местам посадки транспортников. Довольно-таки непросто было это организовать. Скрытно получить коды для открывания шлюзов, скафандры достать, да и выяснить, где транспортники стоят, на картах они никак не обозначены. Без Рали у меня ничего не получилось бы. Ну и соблюдали, конечно, меры… Смарты отключали. Даже когда наружу выходили, обходились без связи, заранее обо всем договаривались, а общались – смеяться будешь – руками и знаками, как глухонемые.
Нашли, короче, много интересного. Там и документация осталась. Но самое главное не это. Мы определили, какой транспортник был последним в 1986 году. И рядом с ним нашли еще командный посадочный модуль, на двоих человек. Вот у него посадка была нештатной, здорово грохнулся, весь помятый. Но, похоже, что тогда он не разгерметизировался. Сейчас там, конечно, минус двести пятьдесят ночью, а днем и воду можно кипятить на солнце. Это снаружи, а внутри – теплоизоляция. Так что минус двести, двести пятьдесят, близко к абсолютному нулю. И воздуха – ноль, воздух кончился, когда это все было? Десять с лишним лет, почти пятнадцать.
Нашли там и командира. Настоящего Нейтена Уокера. Не нашего, а настоящего. Он весь иссох, но более или менее сохранился – вакуум, холод. Видно, погиб при посадке – голова разбита, остатки крови. Почему я решил, что командир? Нет, документов при нем не было. Он за командирским креслом сидел, за штурвалом.
В посадочном модуле когда-то было два штатных скафандра, как у нас с тобой, в нашем корабле. Это можно по конструкции модуля определить, по разъемам. Но остался только один. Второй скафандр кто-то использовал. И на полу я нашел ключ от наручников. Сумею, сумею, ключ от наручников я всяко сумею отличить. Наручников нет, а ключ есть. То есть он вез с собой арестованного.
– А если он сам и есть арестованный? – спросил Ветров.
– Вряд ли. Расстегнул комбинезон. У сердца нашел фото – его, с женой и детишками. На нашего Нейтена совсем не похож – крупный, полный, чернявый, лицо добродушное. И надпись на фото: «Нейтен, возвращайся». Тот, второй, в спешке не догадался посмотреть или не нашел. Потом вот еще. Видно, что шлюз посадочного модуля закрыт был снаружи. При уходе второго, я так думаю.
