– Преступник, криминальный тип. Может, и убийца. Два паспорта, может, и не два, а больше. Данди, он же Нейтен, он же Кубари, он же – еще неизвестно кто. Летел на Луну по фиктивным документам, иначе его бы не пропустила комиссия. Значит, до этого он был еще кем-то. Почему он так дружен с Бабумом, что этот Бабум знает?
– Нил говорил о Бабуме. Бабум из ВУВ-ов, это нам с тобой и так известно. Данди добрался до шлюза несколько позже экипажа транспортника. Всех уже разместили по агалотам и увезли в Умму. А там, у этого шлюза, – глухое, брошенное место. Смарта нет, магнитного ключа от дверей шлюза нет, позывных нет, а если б и знал позывные – отправить их все равно нечем. Может, и была какая-то рация. А с кем связываться? – черт его знает. Свои уже уехали. Такая же картина, как была у нас с тобой. А тут ВУВ этот подвернулся. Заметил, помог, открыл шлюз, помог сориентироваться. Если бы остался один… Туннели, туннели, темнота – страх божий, бр-р-р, а как включить свет? И топать – сколько там, сотни километров? Ходить при малом весе – тоже непростое дело, приспособиться надо, неудобно с непривычки. Атмосфера разрежена, кислорода не хватает.
Встречает его этот добрый великан. Синий? – ну и черт с ним, какая разница? Все знает, даром что изгой. Со смартом. Связался с ближайшим поселком, прислали им агалот. Оттуда связался с колонией. В колонию прибыли – там тоже не до Данди, почти сто человек прибыло. Словом, Бабум, видимо, нянчился с Данди как с ребенком. Помог устроиться. Потом, наверное, организовали – поездом или агалотом, – чтобы с транспортника забрать оборудование и товар для салуна. А дальше – где этот салун собирать, как это все организовать? Бабум и сам, видно, как-то пристроился, надо же было где-то жить пока. Пока, пока… Помогать стал. Время прошло. Понравилось ему рядом с Данди. И с землянами в колонии понравилось. В салуне много народу, весело, музыка. У селенитов не принято такое. Вот и решил Бабум остаться. Чего хорошего – быть бродягой, ВУВ-ом? Возвращаться в Урук или еще куда – не хотелось. Да и подставлять свою голову в планетарную сеть – еще то удовольствие. Свое настоящее имя забыл. Может, и был он Бабумом раньше, а может, и не был. Вот и остался. Так и ходит как собачка за Нейтеном. Почему как собачка? Дружит с ним, привязался к нему…
Может, Нейтен и неплохой человек. Так судьба сложилась. Я просто виду не подаю, что о чем-то знаю. Когда встречаемся – «Привет, Нейтен, how are you?» – как и положено у хороших знакомых.
– Ты это сам придумал про Нейтена, про Большого Билла?
– О чем-то догадался и сам додумал, что-то Нил подсказал.
– Чего это Нил с тобой разоткровенничался?
– Да нет, он ничего не рассказывал в подробностях. О чем-то прямо сказал, о чем-то намекнул. Хотел меня приблизить к себе, наверное.
– Ну и что же ты, лопух, упустил такую возможность?
– Думаю, он хотел, чтобы я против тебя работал, хотел включить меня в свою игру. Чтобы я стал его осведомителем по делам колонии.
– Да, меня он не любит, даже ненавидит. Ну, и как ты? Он бы тебе какие-то полномочия дал, вы с Рали чувствовали бы себя вольготнее.
– Ты чего, Юрка, совсем уже? Чтобы я против тебя работал… За кого ты меня принимаешь? Сделал вид, что не понимаю, о чем речь. Что, мол, как увижу в колонии что-нибудь подозрительное, сразу сообщу – и ему, и шерифу. В общем, дурочку валял. Он понял потом. Не сразу, но понял. И ужасно разозлился. Но перед этим не он меня, а я его расколол. Как бы невзначай спросил о Мэри. Он ничего конкретного не сказал. Однако, как я понял, знает: и где она, и что в безопасности. Но как нам-то ее искать, я пока не определился. Пока нет. Дай срок, узнаю непременно. Мы ее найдем, Юрка, найдем и вытащим. Где бы она ни была. Я настырный, я до нее доберусь. Один, может быть, и не добрался бы. Но с Рали… Все будет тип-топ, Юрка, не боись.
Отец небесный
1963 год. Поздний зимний вечер. Изба хорошо натоплена.
Мать Юры дремлет. Прикорнула на лавке, закутавшись в теплый пуховый платок. Перебирает в уме заботы прошедшего дня. Может, надо еще что-то сделать? На работе все в порядке. Юрка здоров. Разве что носом чуть-чуть хлюпает, ну, так это часто с малышами бывает, особенно зимой, тем более – на Севере. Баба Нюша, хозяйка дома, присматривает за ним, пока мы с Сережей на работе. Еду на завтра приготовила. Накопим к весне немного денег и к маме вернемся, в Ленинград. Она давно просит, хочет с внуком понянчиться.
Не буду пока ложиться, Сережу подожду. Чегой-то его начальство колонии вызвало, какие-то дела неотложные – какие дела могут быть на ночь глядя? С Сережей всегда так. Безотказный он. На таких ездят. Чуть что – сразу к нам: «Ну-ка, молодуха, позови-кась хозяина тваво». Почему к другим не идут? Всё к нам, да к нам. Вот и сейчас. Вызвали, Сережа быстро оделся и пошел шептаться с Юриком, о чем можно говорить с двухлетним малышом? «Да не тормоши ты ребенка, он уже спит давно». – «Подожди, дорогая, у нас есть наши с ним мужские секреты». Пошептался и ушел.
В сенях кто-то топчется или показалось? Вроде со свечой. Кто там? – заходите. Кто это? Не разглядеть спросонья, чтой-то знакомое. Батюшки светы, кто это, Авдотья Евграфовна никак, матушка Сережина, что ли? Не пойму, это вы, мама? Как это, господи, вас же давно нет, ангелы небесные прибрали. Сплю я, что ли?
– Какая тебе разница, милая девушка? – спишь ли, наяву ли. Не думай об этом. Я это, я, правильно ты определила, Авдотья Евграфовна, мама Дуся. А к тебе наведалась – не просто так, значит. Поговорить надо, очень надо, вот и наведалась. Да ты не вскакивай, не надо меня встречать, лежи, лежи, отдыхай. Дело есть, девушка.
– Так нет же его, Сереженьки, пригласили его к начальству, поговорить о чем-то.
– Знаю, что нет, знаю, что пригласили. Да не к нему я, к тебе наведалась. Вот Сережа ушел по делам. По серьезным делам. Очень даже серьезным.
Так ты его не жди. Сегодня не придет, задержится. И завтра тоже. Не бери в голову, не беспокойся. Все с ним в порядке, ничего плохого ему не сделают. Забирают его, дела у него, далеко отсюда. Нет, не вернется он скоро. Да и вообще не вернется, там теперь и будет жить. Видишь, как Луна светит ярко, вот там и будет жить.
Не плачь, голубка, не плачь, так надо. Кому надо? – всем надо. И ему тоже надо. Его забрал к себе отец небесный. Да нет, не Господь Бог, конечно. Жив он, Сереженька, рано ему еще в гости к Господу. Есть у Сережи нашего отец, как без отца могут дети родиться? Да не Альберт Петрович, муж мой, светлая ему память. Настоящий отец Сережи не Альберт Петрович, а ты не знала? Отец настоящий вон там живет. На небе, получается. Любила я его очень. Это были двадцатые годы. Вот и родила от него сыночка. И сейчас любила бы его, этого небесного гостя, кабы жива была. Альберт Петрович потом появился. Принял Сережу как своего. Спасибо ему – как бы я прожила без него, как вырастила бы Сереженьку?
Трудно в это поверить, но он там живет, ему так надо. Навещает нас иногда. Но редко. Вот и сейчас… За Сережей, сыном своим прибыл, забирает его к себе. Там ему жить надобно, отцу помогать. Это судьба его.
