– Да, я все это видел. Появился почти сразу вслед за близнецами. Помогал медикам отправить тебя в медицинский центр. В земных условиях ты был бы обречен – остался бы одноруким. А здесь все по-другому.
– А что случилось с синими и голубыми?
– Их арестовали. Я обратился к наставнику, просил, чтобы не было аннигиляции. И получил согласие. Волобуи узнали, что для них все обошлось, и совершенно обнаглели. Они боятся только аннигиляции. Какое им назначат наказание, пока неясно. Ясно только одно: организатор нападения остался неизвестен. Вернее, всем ясно – это Думузи, больше некому. Но как это доказать?
Шельга прямо из штанов выпрыгивал от злости. Кричал: «Что за кастраты, эти селениты? Что это за раса такая выморочная? Дайте мне этих гангстеров на пару часов, и они расскажут не только все, что знают, но и то, чего не знают и никогда не знали». Шельга удивлен твоим самоотверженным поведением и храбростью, мистер «Криогенная повязка».
– А ты, Юрий Сергеевич, как ты ко мне относишься? Мне ведь известно, что Шельга меня вычислил, и ты знаешь об этом.
– Я очень благодарен тебе, но, честно говоря, не ожидал, удивлен и т. д. и т. п. – и храбростью, и самоотверженностью, вообще твоим поступком. У тебя были свои мотивы для всего этого геройства, так или нет?
– Может, и были. Думай, думай, Юрий Сергеевич, для чего тебе думалка дана? Ты же наш лидер, можно сказать, пророк местного значения. Возможно, когда-нибудь ты о моих мотивах узнаешь. Но есть ведь и очевидные вещи. Просто боялся за тебя, Юра, и хотел защитить. Я тогда подумал: «Вот, Данди, жизнь твоя на излете, что-то у тебя все сложилось не так, как в юности мечталось. Пришло время сделать хоть раз что-то по-настоящему полезное». Вот и попёр навстречу гангстерам. Что было дальше, я уже рассказал.
– Спасибо на добром слове. Ты настоящий мужик, Нейтен. Честно говоря, у меня в голове это никак не сочетается с моим прежним представлением о тебе, когнитивный диссонанс, так сказать.
– Не сочетается с представлением обо мне, не сочетается с представлением об Анджее Кубари?
– Тебе не хочется об этом говорить, не так ли?
– Но мы уже говорим. Так получилось. Знаешь, Юрий, я не встречал раньше таких людей. Достойных и основательных. Таких, как ты и Володя Шельга. Я уверен, что наш разговор останется между нами. Никто ведь не знает, что вы с Шельгой меня вычислили.
– В этом ты прав. Можешь не беспокоиться – ни я, ни Шельга не раскроем «агента Кубари». Тем более что за этой твоей тайной кроется, как я понимаю, целый букет гораздо больших тайн.
– Хочешь сказать, что вам с Шельгой неясно, что произошло в посадочном модуле?
– И это в том числе.
– Мне кажется, мы могли бы стать друзьями. И когда-нибудь ты и о посадочном модуле узнаешь. Одно могу сказать: на моей совести нет гибели настоящего Нейтена. Поверь мне, он разбился при жесткой посадке. Несчастный случай.
Как ты понимаешь, я не имею права обсуждать с тобой хвост проблем и тайн, поверь, очень большой хвост, который тянется за мной. Зачем тебе это знать? Ты не такой, как я. У Ветрова свои задачи. Ветрову надо идти вперед, в будущее. А наша суета, знание об этой суете… Не только не поможет в решении твоих задач, но и помешает. Кое о чем ты, возможно, догадаешься. А если посоветуешься с Шельгой, тогда точно догадаешься. Знай только одно, – можешь верить, можешь не верить – но от меня вреда тебе не будет, никакого удара исподтишка. Может, и наоборот. Постараюсь тебе помочь. Как помог в этот раз. Не исключено, случай еще представится. Жизнь покажет. А вот ты точно мог бы мне помочь.
– Чем? Не понял, объясни, капитан.
– Расскажи мне о Веронике.
– Это какая Вероника? Здесь нет таких. На Земле если… Секретарь Макса – Юля. А-а, это та девочка, которая приезжала к ней, ее племянница. Откуда ты о ней знаешь?
Я бы даже не так спросил. Во-первых, откуда ты ЗНАЕШЬ о ней? Ей тогда, в 1998-м, на вид было двенадцать-тринадцать, и, когда ты был на Земле – это 1986-й, если не ошибаюсь, так ведь? – тогда ее еще и в помине не было или она была очень маленькой. Во-вторых, ОТКУДА ты знаешь о ней?
Этот вопрос поинтересней будет. Раз уж спросил, колись, загадочный Анджей Кубари, сколько у тебя еще загадок за пазухой и скелетов в шкафу?
Кстати, почему у тебя такой хороший русский?
– С русским особ-статья, как говорится, no comments. Вот вы с Шельгой считаете себя такими проницательными, все просчитываете, считаете, что я – просто Анджей Кубари, а я вам еще одну загадку подкину. Не знаю уж, кто такой этот Анджей, но мне точно известно, что он и его родители всю жизнь в Америке провели и никогда русского языка не знали.
– Эх, покурить бы сейчас. Ты не возражаешь? Хочется перекурить после хорошего разговора.
– Мне врачи не разрешают, а ты кури, пока нет никого.
«Ничего не могу понять, – подумал Ветров. – Здесь, на Луне, одни ребусы-шарады. То этот старик загадочный. Похоже, не просто так эта наша с ним встреча на Луне. Намекал, что он мой дед, а я, значит, его внук, получается так. Или я неправильно понял? Сколько, интересно, на Земле внуков и внучек этого деда гуляет? И вообще, получается, что у нас, землян, может быть много общего с лунянами. Если их так называемые „воины“ издревле постоянно посещали Землю…
Почему же тогда о моем отце говорили „немец“? И обо мне тоже. У папы отчество Альбертович. И порядок любил. Вот и называли немцем. Так сложилось. Господин случай. Кто-то один раз сказал „немец“, вот и приклеилось. И меня тоже немцем звали. Люблю, чтобы все по полочкам разложено было. Только в серьезных делах у меня почему-то никогда это не получалось.
На Земле… Так и не разобрался ни в чем. Ни в жизни страны. Ни со своей семьей. Наукой занимался, занимался, а все впустую. Единственную женщину на Земле любил по-настоящему, мне казалось, и она меня тоже любит, а вот ведь – хотела меня взорвать. Думал здесь, на Луне, все сделать по-человечески. Мэри, чудная девушка, доверилась мне, сердце отдала, а вот не уберег ее. Хотя мне почему-то кажется, у нее все в порядке, и Шельга все знает, темнит только. И дед мой лунный намекал – все образуется, мол, само собой.
А с этим Данди вообще ерунда какая-то. Думал, что агент CIA, а вот агент американской разведки ради меня жизнью рисковал. И нисколько не жалеет. Правда, он всегда казался мне симпатичным… Но Шельга-то, продувная бестия, это он ведь сказал о Данди: „Неплохой чудила. Легкий человек. С удовольствием нам помогает. Какая разница – по долгу тайной службы или по зову сердца?“ Еще тогда сказал, до случая в туннеле.
Володя знает что-то, чего я не знаю. Может, информацию по каким-то каналам до сих пор получает. Наверное, есть связь. Точно есть. Зачем он брал в ракету мобильный телефон? Когда впервые выходили в скафандрах, не взял с собой. А потом, когда Шельга с Рали прибыли в Умму, мобильник снова у него появился. Я не спрашивал откуда, наверное, посетил ракету имени Элона Макса. Близнецы тогда еще посмеялись – вот, мол, архаика какая. Есть у него связь. Интересная мысль – с Инной, что ли? Кто здесь мог наладить канал связи, да так, чтобы селениты не могли перехватить телефонные переговоры? Кто-кто? Отец мог, Сергей Альбертович, почему нет? Догадки одни. Расспросить Шельгу, что ли? Не скажет. Если какая-то опасность или что-то важное – не скрыл бы, а о своих эсвээрных или фээсбэшных секретах – всегда молчок! Служака, вышколенный служака.
