– Можете говорить, если рядом. А если далеко? Наставники мы, свою медиаречевую систему имеем. Но без чипов. Рандомизирована она – включается и выключается случайным образом и редко очень притом. А степеней защиты – ты даже представить не можешь себе. Так что обнаружить ее трудно весьма, а внедриться – вообще невозможно почти. Вот и нет там «коня троянского» никакого. Дай Ан, и не будет. И связь по всем центрам планетным обеспечивается вполне. Тебе передадут «пампушки», распределишь их по людям своим. Пост около Йодгара уберешь, понял? Меня не тронут. А люди тебе пригодятся, не много их у тебя. Совсем не много. Но дам я еще тебе в помощь. Кто там занимается этим, Клаус?
– Кто это Клаус?
– Не понял – ну и не понял. Пусть так. Да и не надо тебе, зачем все понимать? И так забот предостаточно у тебя сейчас. Данди – Нейтен – Анджей, пусть так будет. Можно и Крокодайлом звать. Я людей дам ему. Из боевого отряда девушек энков.
– Но они, как бы это сказать, по другому ведомству.
– По тому самому. Сомневаться не стоит тебе. Воительницы – они и есть воительницы. Одна девушка из боевого отряда десятерых энков пола мужеского стоит, пусть и обученных, пусть и охранников даже. Скажи Крокодайлу, с ним свяжутся, пусть ерепениться не думает даже. Армстронга не трогай, с ним и так ясно все, пусть живет оглоед спокойно. До поры пусть живет, до времени.
* * *
– Ганя, вот тебе «пампушки», как назвал их наставник. Они будут у всех наших и у волобуек, которых к нам прикомандировали. Ты сможешь следить за нашими? Чтобы знать – где, кто и сколько их.
– Мне уже передал их Нейтен недавно. Знаете, Юрий Сергеевич, я уже пробовал зайти в эту их систему. Не получилось. Они хорошо защитились. Чтобы владелец «троянского коня» не мог туда заскочить ненароком.
Но вам с Нейтеном совсем не надо иметь такую вот левую информацию. Вы просто имеете очень хорошую связь со своими. Не думаю, что наши начнут какую-то собственную игру. По крайней мере, сейчас. А на сто лет вперед никто гарантий не даст.
– Возможно, ты и прав. Правда, есть ВУВ-ы и девушки из спецотряда. Надеюсь, они не подведут. Первых привела Рали, за вторых – сам наставник поручился. Но есть еще одна проблема. Ты можешь отслеживать нападающих – тех, кто защищен от атак «троянского коня»?
– Это сразу две задачи. Узнать тех, кто изолирован, и где они. Сложно. Но можно попробовать. Время еще есть. Успею подготовиться. И что? Что я с этим буду делать?
– Смотри, вот план Нейтена. Здесь будут стоять наши люди. А волобуи, наверное, пойдут не только сюда. Сообщишь мне, куда двинутся другие колонны.
– Так ведь сеть колонистов будет заблокирована. А-а, понял… Вы для того и даете «пампушки». Для нашей связи. Попробую. Почему не поставили людей у дома наставника?
– Отказался он. Не могу против его желания. В случае чего, буду сам недалеко. Мне и сообщишь.
– А Шельга где будет?
– Шельга и Рали… У них своя игра. Они Нейтену помогают. А потом, у Шельги не будет оружия. Вообще-то пистолет у него есть, но он не сможет его использовать.
– Почему, интересно?
– Я дал команду стрелять только в режиме шокера. Чтобы никто не пострадал. А пистолет ведь не может стрелять так, чтобы никто не пострадал, там настоящие пули, а не электрические разряды.
– Пусть возьмет бластер, как все, – что он особенный какой?
– Такой вот он у нас принципиальный. Не хочет. Оружие, говорит, как девушка. Ему нельзя изменять.
– Не понял, вы что, в одиночку будете наставника защищать?
– Может, и не понадобится. Наставник же сказал: не надо. Жизнь покажет.
Зимний сад в Ленинградском дворце молодежи
Через зимний сад бывшего Ленинградского дворца молодежи быстрым шагом прошла стройная, молодая женщина неопределенного возраста. Ей можно было бы дать лет тридцать пять, может, и меньше. Ухоженная, элегантная, изысканно одетая. В дизайнерском зеленом костюме с юбкой, прикрывающей колени, и в лабутенах на платформе с огромными каблуками. Легкие, стремительные движения выдавали прекрасную спортивную и не только спортивную подготовку. В ней трудно было узнать ту безбашенную оторву, которая пятнадцать лет назад в ГДР вербовала своего первого агента.
За мраморным столиком у развесистой финиковой пальмы ее ждал крупный, солидный мужчина – генерал в штатском. Он приветствовал ее стоя, старомодно поцеловал руку, элегантно отодвинул и придвинул стул, когда она садилась за столик.
– Добрый день, мадам Шторм, рад тебя видеть. Ты как всегда элегантна и неотразима.
– Добрый день, Даниил Александрович. Вы тоже в прекрасной форме. Все работаете. Давно бы на покой пора.
– Внуков нянчить, рыбалка, огород… Нет, это не для меня. Да и не отпустят. Солдат умирает на посту.
– Давненько мы с вами не виделись. Что-то случилось? Вызвали неожиданно – срочно, срочно; путь-то неблизкий – из Пекина в Питер.
– Да, Инга, надо подробно поговорить, дела на нашем проекте – сама знаешь какие.
– Что это вы меня – Инга, да мадам Шторм. Будто мы на спецсвязи, будто мы не работали с вами больше пятнадцати лет.
– Инна, о которой ты говоришь, давно живет в Китае, там она – мужнина жена, бизнесвумен. Ее здесь нет. Здесь только Инга Шторм, полковник Инга Шторм. Беседует со своим непосредственным начальником.
– Вот и пригласили бы на Литейный 4, в первый раз же именно туда пригласили.
– Ну, ты и языкатая. Да нет, здесь уютней. Хоть и общественное место, но ушей здесь поменьше будет. Как твой Гриша? А сыну сколько?
– У Гриши все в порядке. Как могут обстоять дела у консула РФ? А Борьке в этом году пятнадцать будет, хочет в будущем учиться в Гонконгском университете. Кстати, американские и европейские студенты уже довольно давно предпочитают университеты Гонконга: там учиться трудно, но интересно.
– Какая специальность?
– Пока школьник. А потом, думаю, – юрист английского права.
– Ну, ладно, пусть юрист. Все равно по твоей линии пойдет.
– По какой такой моей линии, Даниил Александрович, о чем вы говорите? По нашей с вами линии, что ли? Нет, я бы не хотела…
– Знаешь, Инна, хотим мы, не хотим, а у жизни свои законы. Мы с тобой занимаемся делами – сама знаешь, какого масштаба. Планетарного. Ни прибавить, ни убавить. Нам для этого нужны свои люди. Люди нашего круга. Ты бы не хотела. Отца его спроси вначале.
– Какого отца, что вы себе позволяете? Что вы имеете в виду? – жестко спросила Инга и поджала губы.
– Что я имею в виду… Выросла ты за эти годы. Вон делами какими ворочаешь. А все как девочка. Легкомысленная, вот что я имею в виду. Сын взрослый уже, вырос, до сих пор не знает, кто его отец, отец не знает, что у него сын на Земле растет. Ты что, считаешь, Гришка не догадывается, что не его семени сын? Достаточно посмотреть… Твой Борька – вылитый Йодгар.
