Я рассмеялась и тут же осеклась:
— Лена, пожалуйста, не рассказывайте никому о конфузе. Бедную Кисулю дети задразнят. Надо мне ее потихонечку увести.
— Ребята не поймут, чья одежда на малышке, — начала успокаивать меня Лена.
— Зато родители догадаются, — возразила я, — наверное, в зале есть пара мамочек из категории тех, кто всегда присутствует на уроках. Вот они…
Дверь открылась, показалась голова мужчины:
— Все одеты? Извините.
— Дети ушли, а мы не переодеваемся, — кокетливо сказала Лена, — нас плясать не зовут. Мы старые лошадки.
— Можно войти? — спросил незнакомец.
— Пожалуйста, — разрешила я.
— Здрассти. Николай, — представился мужик и сел на скамеечку.
Мы с Леной назвали свои имена.
— Там девчонка в розовой форме, — засмеялся Николай, — ну ваще просто! Где только такую купили?
Я опустила глаза. Ну вот. Началось.
— Моя Катька от зависти чуть не лопнула, — весело продолжал отец, — скандалезу закатила: почему у нее такого прикида нет. Чей ребенок-то?
— Мой, — призналась я.
— Подскажите адресок магазина, — попросил дядька. — Если баба плачет, у меня желудок скручивает. Че хошь куплю, пусть только заткнется. А уж когда доча рыдает, я ей все принесу. Где брали красоту? Суперская шмотяра! Блестит, аж в глазах тошнит.
— Ну… понимаете, — замямлила я, — эта вещь… э…
— Я привезла Лампе форму в подарок, — пришла мне на помощь Елена, — из загранкомандировки. В России она не продается.
— Ясненько, — процедил мужик, — не желаете адресом поделиться. Хотите, чтобы девка одна в таком наряде фитиляла. Ну, …с вами! Подавитесь купальником, чтоб он у вас разорвался, в лохмы превратился.
— Немедленно убирайтесь из женской раздевалки, — вскипела Елена, — приперся и ругается!
Мужик, бормоча себе под нос гадости, удалился.
— Не переживай, — перешла со мной на «ты» Лена, — дураков и грубиянов вокруг навалом. Никто не поймет, что на твоей Кисе. Ничего ей не говори. Купи новый купальник и подари. Она его наденет, про старый забудет. Танцы длятся два часа, потом дети нормально оденутся и на другие занятия пойдут. Времени много. Успеешь.
Я поблагодарила ее за совет, пошла на ресепшен и обратилась к администратору:
— Мне вчера очень понравился пирог, которым Вероника в избушке угощала. Если приеду к ней просто так, есть шанс его попробовать?
— Конечно, — улыбнулась девушка, — сейчас Алексея вызову, оплачивать ничего не надо, хозяйки запретили с вас хоть копейку брать.
* * *
— Катакомбы? — удивилась Ника. — Это что?
— Сеть запутанных пещер под землей, — объяснила я.
— Они под этой избой? — недоумевала Вероника. — Жилье не наше, служебное, не знаю, что где находится.
— Думаю, тот, кто отправил записку, соврал, чтобы получить деньги, — пояснила я, — или ошибся. Но давайте проверим.
— Как? — спросила Вероника.
— Поднимем ковер, посмотрим, что в подполе, — предложила я.
— Нет, — испугалась Ника, — Маргарита Федоровна запретила.
— Она не узнает, — сказала я, — мы осторожно.
— Нет, нет, нет, — в панике отказывалась Вероника.
— Хорошо, как хотите, — вздохнула я, — думаю, Татьяна обратится в полицию и…
— Не надо, — запаниковала Ника, — мать окончательно с ума тогда сойдет.
Я развела руками:
— У нас есть два варианта. Или мы очень аккуратно смотрим, что в подполе, или сюда приедет бригада полицейских. Татьяна очень хочет найти свою сестру, она точно поднимет шум.
Ника покусала нижнюю губу, потом выпалила:
— Сами поглядим.
— Мудрое решение, — одобрила я. — Где ваш муж?
— Леша сейчас в отеле что-то чинит, — пояснила Ника, — вас он в виде исключения привез. Сегодня в зоопарке выходной. Звери от людей устают, им в себя прийти надо.
— Где Алексей инструменты хранит? — спросила я.
— Сейчас принесу их, — пообещала Ника, — сама край ковра отодвину, все снимать нет необходимости. Только бы старуха не проснулась. Господи, пусть мать спит подольше.
Глава 13
Вероника умело обращалась с гвоздодером, она живо освободила часть ковра, скатала его, обнажился пол из досок. Каждая из них была крепко соединена с другими, покрыта темно-коричневой краской, а сверху еще и лаком. На одной доске было небольшое железное кольцо. Я присела на корточки и увидела, что по нему сверху прошлись кистью. Подцепить его невозможно.
— Ну вот, — повеселела Ника, — говорила же вам! Нет тут никаких подвалов. Просто использовали при строительстве старый материал.
— Дайте нож, — попросила я, — длинный, острый, попробую все же поднять доску.
— Еще поцарапаете, — возразила Вероника.
— Полиция тут вообще все разворотит, — сказала я.
Ника молча вышла и вернулась с каким-то инструментом, название которого я не знала.
— Лучше я сама, — мрачно заявила она и ловко оторвала деревяшку.
Меня охватило разочарование, под доской оказался какой-то материал.
— Утеплитель, — пояснила Ника, — его тоже вытаскивать надо?
— Да, — отрезала я.
Вероника вытащила кучу чего-то, похожего на серую вату. Стало видно цементную стяжку.
— Говорила вам, — упрекнула меня Ника, — нет ничего под полом. Давайте порядок наведем.
— Врет, — громко заявила Анфиса Ивановна, появляясь в комнате.
Вероника попыталась заткнуть старухе рот, в прямом смысле этого слова, пирогом.
— Мама, хочешь чаю? Сейчас заварю, подогрею кулебяку.
Анфиса уселась на диван.
— Сама свою дрянь пей. Заварить нормально не способна. Подает в чайнике писи сиротки Хаси. Так моя подруга Фая называла напиток, который жадные неумехи готовят. Уехала Конторер в Израиль, теперь одна живу.
— У вас дочь есть и зять, — я зачем-то решила поспорить с больной женщиной.
— Мужик чужой! — крикнула Анфиса Ивановна. — Вероника чудовище! Она любит призрака дорог! Я видела их вместе! Страсть у них! Разврат! Не ставь мне чашку! Знаю, ты давно хочешь меня отравить!
Дочь села на стул, опустила глаза и молча застыла.
Анфиса Ивановна показала на Нику пальцем:
— Вот! Не возражает. А почему? Знает, что виновата!
— Мама телевизор любит смотреть, — тихо сказала Ника, — а потом путает то, что видела на экране, с действительностью. Я люблю только своего мужа.
