– Итак, взвод № 3, вы назначены в наряд на гадство, – объявил он. – Ступайте напейтесь как следует.
– Оххх, ну почему нас вечно ставят гадить? – пожаловался какой-то крысенок.
Гуталин прянул к крысенку и придвинулся к нему нос к носу: тот аж попятился.
– Это потому, что у тебя так здорово получается, юноша! Талант гадить ты впитал с молоком матери, так что ступай и делай то, к чему ты предназначен самой природой! Ничто не вызывает у людей такой гадливости, извини за каламбур, как следы пребывания крыс, если понимаешь, к чему я! А если подвернется возможность, так и погрызом займитесь! А еще побегайте под половицами да попищите погромче! И помните – никто чтоб с места не стронулся, пока капканная команда не объявит: путь свободен. А теперь – к воде, бегом марш! Гоп, гоп, гоп! Ать-два, ать-два, ать-два!
И взвод со всех лап кинулся исполнять приказ.
А Гуталин оборотился ко взводу № 2. В его состав входили крысы постарше, все покрытые шрамами, покусанные, потрепанные, у кого-то от хвоста остался лишь жалкий обрубок или вообще ничего; у кого-то не хватало лапы, уха или глаза. Всего их насчитывалось около двадцати, но, по правде сказать, в общем и целом запчастей у них набралось бы примерно на семнадцать полноценных крыс.
Но они были стары, а значит, хитры: крыса, которая не хитра, не пронырлива и не подозрительна, до старости не доживает. Этих крыс разумность постигла, когда они уже выросли и заматерели. Они предпочитали держаться старых добрых обычаев. Гуляш всегда говорил: так и надо! В них еще оставалось немало от первобытной крысиной сути, та дремучая хитрость, что вызволит из ловушки, куда тебя загнала не в меру разыгравшаяся разумность. Эти крысы думали носами. И уж им-то не нужно было объяснять, где нагадить.
– Итак, ребята, вы помните, что делать, – объявил Гуталин. – И смотрите, побольше нахальства. Тырьте жратву из кошачьих мисок и пирожки из-под самого кухаркиного носа…
– …Вставную челюсть у старика изо рта, – подсказал щуплый крыс, пританцовывая на месте. Лапки его непрестанно двигались, выбивая ритм на земляном полу. И он тоже щеголял в головном уборе: в потрепанной, самодельной соломенной шляпе. Ему единственному удалось справиться с этой штуковиной, насадив ее на уши. Он говорил: чтоб продвинуться в жизни, шляпа совершенно необходима.
– Это, Сардины, тебе просто свезло. Держу пари, тебе такого фокуса не повторить, – ухмыльнулся Гуталин. – И не вздумай травить мальцам байки о том, как ты нырнул поплавать к кому-то в ванну. Да, я знаю, все так и было, но мне не хотелось бы кого-нибудь потерять: ведь выкарабкаться наружу по скользким стенкам не все способны. Как бы то ни было… если через десять минут дамы не повыбегают из кухонь с громким визгом, я пойму, что сильно в вас ошибался. Ну? Что стоим, чего ждем? Вперед, и с песней! И… Сардины?
– Да, босс?
– Не слишком там увлекайся этой своей чечеткой, ладно?
– Так у меня ноги сами в пляс идут, босс!
– И так ли тебе надо вечно носить эту дурацкую шляпу? – снова усмехнулся Гуталин.
– Так точно, босс!
Сардины был из числа крыс постарше, но об этом мало кто догадывался. Он шутил, плясал и никогда ни с кем не дрался. Он вырос в театре и однажды сожрал целую коробку грима. И грим, по-видимому, впитался в его плоть и кровь.
– И чтоб не лез вперед капканной команды! – напомнил Гуталин.
– Эх, босс, уж прям и поразвлечься нельзя? – ухмыльнулся Сардины. И, приплясывая, поспешил вслед за остальными к дырам в стенах.
А Гуталин перешел ко взводу № 1. Самому немногочисленному. Редкая крыса способна долго продержаться в команде Обезвреживания Капканов. Только та, которая неспешна, терпелива и дотошна. Та, что обладает хорошей памятью. Та, что соблюдает осторожность. Нет, во взвод, конечно, принимали и беспечных, невнимательных торопыг. Только они почему-то быстро заканчивались.
Гуталин оглядел взвод и улыбнулся. Этими крысами он гордился.
– Ладно, ребята, вы уже и без меня все знаете, – промолвил он. – Вам длинную лекцию читать незачем. Просто помните, что мы – в новом городе и понятия не имеем, что нас ждет. Здесь наверняка полным-полно капканов новых моделей, но мы быстро учимся, правда? Отрава опять же. Здесь могут пользоваться ядами, с которыми мы прежде не сталкивались, так что вы там поосторожнее. Не спешить, не бежать. Мы ведь не хотим быть первой мышью, а?
– Нет, Гуталин! – послушно отозвались крысы.
– Я сказал, какой мышью мы быть не хотим?
– Мы не хотим быть первой мышью! – грянул дружный хор.
– Точно! А какой мышью мы хотим быть?
– Второй мышью, Гуталин! – откликнулись крысы. Этот урок в них вбивали раз за разом.
– Точно! А почему мы хотим быть второй мышью?
– Потому что второй мыши достается сыр, Гуталин!
– Молодцы! – похвалил Гуталин. – Врассоле возглавит второй взвод… Срок-Хранения? С повышением тебя, ты поведешь третий взвод, и надеюсь, ты окажешься таким же мастером своего дела, каким была добрая старая Недвижимость – ну, то есть пока не позабыла, как отжимать спусковой рычаг «Крысобоя» № 5 фирмы «Сниппет и Полсон»! Самонадеянность – наш главный враг! Так что, если вдруг завидите что-то подозрительное, какие-нибудь незнакомые лоточки, что-нибудь с проволочками, пружинками и все такое, примечайте место и шлите ко мне гонца – ясно?
Юная крыска подняла лапку.
– Да? Как твое имя… мисс?
– Эгм… Питательная, сэр, – представилась крыска. – Эгм… а можно вопрос, сэр?
– Ты, никак, в этом взводе новичок, Питательная? – уточнил Гуталин.
– Так точно, сэр! Переведена из Легкого Гадства, сэр!
– Ага, там, значит, решили, что у тебя хорошо получится обезвреживать капканы?
Питательная явно смутилась, но отступать было некуда.
– Эгм… не совсем так, сэр. Мне сказали, у меня так плохо получается гадить, что в любом другом деле хуже уже не будет – некуда!
В строю послышался дружный смех.
– Чтобы у крысы да не получалось гадить? – удивился Гуталин.
– Просто это… это… это так неприлично, сэр, – пролепетала Питательная.
Гуталин вздохнул про себя. Все это новое мышление порождало разные странности. Концепцию Нужного Места, то есть нужника, лично он вполне одобрял, но детишкам порою приходили в голову идеи… мягко говоря, странные.
– Ладно, – кивнул он. – Так что у тебя за вопрос, Питательная?
– Эгм… вы сказали, второй мыши достается сыр, сэр?
– Точно! Это девиз взвода, Питательная. Запомни его хорошенько. Он твой лучший друг!
– Да, сэр. Запомню, сэр. Но, сэр… а разве первой мыши совсем ничего не достается?
Гуталин пристально воззрился на крыску. Она выдержала его взгляд, не съежившись от страха, – и Гуталин это оценил.
