Капканы, которые не убивают, размышлял Гуталин. Иногда попадаются и такие. Иногда человеки хотят поймать крыс живьем.
Гуталин не доверял человекам, которые ловят крыс живьем. Честные капканы, которые убивают сразу… они, конечно, штуки скверные, но обычно их удается избежать, и в них по крайней мере ощущается нечто чистое. А живоловки – все равно что яд. Они жульничают.
Фасоль Опасно-для-Жизни рассматривал новенькую. Странно, но крыс, который умел думать самые что ни на есть некрысиные мысли, лучше всех прочих находил общий язык с киикиками, вот только «находить общий язык» – не совсем то выражение. Никто не обладал таким чутьем, как Фасоль Опасно-для-Жизни, – даже Гуляш не смог бы с ним потягаться.
Никаких неудобств новенькая никому не доставляла. Во-первых, ее окружали крысы крупные, откормленные и мускулистые, так что она всем своим телом изо всех сил почтительно твердила: «сэр». Измененные принесли ей немного еды; новенькая ее не столько ела, сколько жадно заглатывала.
– Она сидела в коробке, – сообщил Гуталин, рисуя что-то палкой на полу. – Тут таких очень много.
– Я однажды в такую попался, – вспомнил Гуляш. – Пришла человеческая самка – и вытряхнула меня за забор. Я вообще не понял, что это было.
– Думаю, некоторые человеки поступают так по доброте душевной, – объяснила Персики. – Они выдворяют крысу из дома, не убивая ее.
– Ну, самка с того нимало не выиграла, – ухмыльнулся Гуляш, очень собою довольный. – Я той же ночью вернулся и нагадил на сыр.
– Я не думаю, что здесь кто-то пытается проявить доброту, – возразил Гуталин. – В живоловке была еще одна крыса. Ну, по крайней мере, некоторая ее часть, – уточнил он. – Думаю, эта ее ела, чтобы выжить.
– Очень разумно, – одобрил Гуляш.
– Мы еще кое-что нашли, – сообщил Гуталин, продолжая вычерчивать в грязи какие-то бороздки. – Вы это видите, сэр?
На полу обозначились какие-то линии и загогулины.
– Хрумпф, понятное дело, я их вижу, но я вовсе не обязан знать, что они такое, – буркнул Гуляш. И потер нос. – Мне вот этого всегда хватало.
Гуталин терпеливо вздохнул.
– Тогда почуйте, сэр, что это… это изображение всех осмотренных нами сегодня туннелей. Это… вроде как образ, который у меня в голове. Мы исследовали большую часть города. Там много… – он покосился на Персики, – много добрых ловушек, в основном пустых. И повсюду отрава. По большей части старая, давно там валяется. Очень много пустых живоловок. Очень много капканов-убийц, все еще заряженных. И никаких живых крыс. Вообще ни одной, кроме нашей… новой подружки. И мы знаем: здесь творится нечто очень странное. Я пообнюхался малость поблизости от того места, где ее нашел, и почуял крыс. Множество крыс. В смысле, огромное множество.
– Живых? – уточнил Фасоль Опасно-для-Жизни.
– Да.
– И все в одном месте?
– Судя по запаху, да, – кивнул Гуталин. – Думаю, нужно выслать один из взводов на разведку.
Фасоль Опасно-для-Жизни подошел поближе к новенькой и снова ее обнюхал. Крыска обнюхала его. Они соприкоснулись лапками. Измененные потрясенно наблюдали за происходящим. Фасоль обращался с киикикой как с равной.
– Много всего, очень много, – пробормотал он. – Много крыс… и человеков… и страх… много страха… много крыс, тесно… еда… крыса… вы говорите, она ела крысу?
– Так уж устроен мир: крысы жрут друг друга, – подтвердил Гуляш. – Так всегда было и будет.
Фасоль Опасно-для-Жизни наморщил нос.
– Там еще что-то. Что-то… непонятное. Странное… Она здорово напугана.
– Она ж побывала в ловушке, – встряла Персики. – А потом повстречала нас.
– Нет, это что-то гораздо… гораздо хуже, – объяснял Фасоль. – Она… она боится нас, потому что мы чужие ей крысы, но от нее пахнет облегчением, потому что мы не то… не то, к чему она привыкла…
– Человеки! – сплюнул Гуталин.
– Нет… не… думаю…
– Другие крысы?
– Да… и нет… я… не… сложно сказать…
– Собаки? Кошки?
– Нет. – Фасоль Опасно-для-Жизни отступил на шаг. – Что-то новое.
– А что нам с ней делать? – спросила Персики.
– Отпустим ее, надо полагать.
– Ни в коем случае! – возразил Гуталин. – Мы обезвредили все капканы, какие нашли, но тут повсюду отрава. Я бы и мышь не отпустил одну в здешние туннели. Эта крыса не пыталась на нас напасть, в конце-то концов.
– И что? – не понял Гуляш. – Что нам до еще одной мертвой киикики?
– Я понимаю Гуталина, – поддержала Персики. – Мы не может вот так просто отправить ее на верную смерть.
Большие-Скидки шагнула вперед, обняла молодую крыску лапой и покровительственно привлекла к себе. И свирепо зыркнула на Гуляша. Да, она могла порою куснуть его в момент раздражения, но спорить с ним не спорила. Для этого она была слишком стара. Но всем своим видом она словно говорила: все мужики тупицы, ты, тупой старый крыс.
Гуляш был в замешательстве.
– Но мы же убивали киикиков, – удрученно напомнил он. – Зачем нам таскать за собою эту?
– Мы не можем послать ее на верную смерть, – снова объяснила Персики, оглядываясь на Фасоль. Его розовые глазки отрешенно-мечтательно смотрели в никуда.
– То есть вы хотите, чтобы она бегала за нами по пятам, жрала нашу еду и путалась под ногами? – не поверил Гуляш. – Она же не умеет ни говорить, ни думать!..
– Еще совсем недавно мы тоже не умели! – огрызнулась Персики. – Мы все были такие, как она!
– Но теперь мы научились думать, крысявка! – ощетинился Гуляш.
– Да, – тихо подтвердил Фасоль. – Теперь мы научились думать. Мы научились думать о том, что мы делаем. И мы способны пожалеть ни в чем не повинное существо, которое не желает нам зла. Вот поэтому она может остаться.
Гуляш резко обернулся. Фасоль Опасно-для-Жизни по-прежнему разглядывал новенькую. Гуляш непроизвольно поднялся на дыбы, изготовясь к бою. Но Фасоль ничего не замечал.
Персики встревоженно следила за старым крысом. Ему бросил вызов хилый заморыш, который в драке и минуты не продержится. А Фасоль Опасно-для-Жизни даже не сознавал, что ведет себя вызывающе.
Он в таких категориях не мыслит, напомнила себе Персики.
Прочие крысы тоже неотрывно наблюдали за Гуляшом. Ведь они-то все еще мыслили на старый лад и теперь с нетерпением ждали реакции вожака.
Но даже Гуляш смутно понимал, что напасть на белого крыса совершенно немыслимо. Все равно что отрезать собственный хвост. И он заставил себя расслабиться.
– Это же просто крыса, – пробормотал он.
– Но ты-то, милый Гуляш, не таков, – напомнил Фасоль. – Не пойти ли тебе с отрядом Гуталина, чтобы помочь выяснить, откуда она взялась? Это ведь наверняка опасно.
