Крысы подбирались все ближе. Вот они, внизу, – принюхиваются, ищут его, Мориса. Кот живо представлял себе, как подергиваются в темноте их носы.
Одна, чутко поводя носом, поползла вверх по балке. До Морисова хвоста оставалось каких-нибудь несколько дюймов, когда крыса развернулась и снова сбежала вниз.
Морис слышал, как крысы взобрались на груду щебня. Озадаченно посопели – а в следующий миг в темноте послышалось влажное чавканье: крысы зашлепали сквозь грязь.
Морис потрясенно наморщил лоб, покрытый запекшейся грязью. Чтобы крысы – да не почуяли кота? И тут он понял. От него не пахло котом – от него разило грязью, он казался грязью в подвале, полном вонючей грязи.
Кот застыл неподвижно как камень, до тех пор, пока заляпанные грязью уши не уловили легкое царапанье коготочков: крысы возвращались к дыре в стене. Затем, не открывая глаз, Морис осторожно сполз вниз к груде щебня и обнаружил, что навалена она перед прогнившей деревянной дверью. Что-то волглое, как губка, – верно, кусок доски, – вывалилось наружу, едва он в нее толкнулся.
За дверью, судя по ощущению пустоты, находился еще один подвал. Оттуда пахло гнилью и обугленным деревом.
А… голос поймет, где кот, если открыть глаза? Но ведь все погреба похожи один на другой…
Но что, если и в новом подвале тоже полным-полно крыс?..
Морис решительно открыл глаза. Крыс внутри не оказалось, зато обнаружился еще один проржавевший канализационный люк, выводящий в туннель – как раз чтобы пройти коту. В туннеле брезжил слабый свет.
Значит, вот он каков – крысиный мир, думал Морис, пытаясь счистить с себя вонючую пакость. Темнота, мерзкая жижа, смрад и жуткие голоса. Я – кот. Мой стиль – это солнечный свет и свежий воздух. Теперь мне всего-то и надо, что найти дыру во внешний мир, и только меня и видели – отряхну с лап прах этих подземелий… или скорее комки засохшей грязи.
В голове его зазвучал голос – не жуткий и загадочный, но во всем похожий на его собственный: «А как же глуповатый парнишка и все остальные? Ты же должен им помочь!»
«Тебя только не хватало! – подумал Морис. – Я тебе вот что скажу: вот ты им и помогай, а я пойду поищу какое-нибудь тепленькое местечко, как тебе такой план?»
Свет в конце туннеля разгорался все ярче. Он по-прежнему не напоминал ни свет дня, ни даже лунный свет, но все что угодно было лучше темноты.
Или почти все что угодно.
Морис просунул голову из трубы в туннель гораздо более широкий, выложенный кирпичами, склизкими от какой-то странной подземной плесени, – и оказался в кругу свечного света.
– Да это… Морис? – промолвила Персики, в изумлении глядя, как с его спутанной шерсти капает черная жижа.
– Ну, пахнет он всяко лучше обычного, – усмехнулся Гуталин.
«Нет бы посочувствовать», – посетовал про себя Морис.
– Ха-ха, – слабо откликнулся кот. Для обмена остротами он был не в настроении.
– Ага, я знал, что ты нас не подведешь, старый друг, – промолвил Фасоль Опасно-для-Жизни. – Я всегда говорил, что уж на Мориса мы всегда можем положиться. – И крыс тяжко вздохнул.
– Эге, – кивнул Гуталин, одарив Мориса взглядом куда более скептическим. – Положиться можем – вот только знать бы, в чем именно.
– Ох, – выдохнул Морис. – Эгм. Ладно. Стало быть, я вас всех нашел.
– Да-да, – откликнулся Гуталин. Тон его голоса Морису очень не понравился. – Изумительно, не правда ли? Долго же ты нас искал. Я ж своими глазами видел, как ты во всю прыть помчался нас искать.
– Ты можешь нам помочь? – спросил Фасоль Опасно-для-Жизни. – Нам нужен план.
– А, да, конечно, – отозвался Морис. – Предлагаю при первой же возможности выбраться на поверхность…
– Чтобы спасти Гуляша, – докончил Гуталин. – Мы своих не бросаем.
– Мы не бросаем? – уточнил Морис.
– Мы не бросаем, – подтвердил Гуталин.
– И потом, еще наш мальчик, – напомнила Персики. – Сардины говорит, его связали вместе с девчонкой и заперли в одном из подвалов.
– Ох, ну, сами знаете, человеки такие человеки, – поморщился Морис. – Это их, человечье, дело. Думаю, нам не следует вмешиваться; чего доброго, не так поймут. Знаю я этих человеков, они сами как-нибудь промеж себя разберутся…
– Да мне до человеков столько же дела, сколько до хорькового шрлт! – рявкнул Гуталин. – Но эти крысоловы унесли в мешке Гуляша! Ты же своими глазами видел тот подвал, кот! Ты видел клетки, забитые крысами! А еду воруют крысоловы! Сардины говорит, там полным-полно мешков с едой! И есть еще кое-что…
– Голос, – ляпнул Морис и с запозданием прикусил язык.
Гуталин вытаращился на него во все глаза.
– Ты его слышал? – выдохнул он. – А я думал, только мы одни!
– Крысоловы его тоже слышат, – поправил Морис. – Но думают, это их собственные мысли.
– Голос перепугал остальных, – пробормотал Фасоль Опасно-для-Жизни. – Они просто… перестали думать… – Вид у него был совершенно пришибленный. Рядом с ним лежала открытая книга – вся в грязи, испещренная отпечатками лапок: «Приключение мистера Зайки». – Даже Токси сбежал, – продолжал Фасоль. – А ведь он читать и писать умеет! Как такое могло случиться?
– Похоже, на некоторых из нас голос воздействует сильнее, чем на других, – предположил Гуталин прозаично. – Я послал тех, кто поразумнее, попытаться согнать обратно остальных, но это дело долгое. Они ж разбежались куда глаза глядят. Нам надо вернуть Гуляша. Он наш вожак. А мы – крысы, в конце-то концов. Мы – Клан. Крысы следуют за вожаком.
– Но он уже немолод, а вот ты – крепкий орешек, и по части мозгов он не то чтобы в первых рядах… – начал было Морис.
– Они забрали его! – рявкнул Гуталин. – Они – крысоловы! А он – один из нас! Ты будешь нам помогать или нет?
Морису померещилось, будто в противоположном конце трубы послышалось какое-то царапанье. Обернуться и проверить он не мог – и внезапно почувствовал себя ужасно уязвимым.
– Да-да, помогу, конечно, не вопрос, – поспешно заверил он.
– Эгм. Ты ведь серьезно, да, Морис? – уточнила Персики.
– Да-да-да, точняк, – заверил кот. Он выполз из трубы и оглядел ее из конца в конец. Никаких крыс.
– Сардины следует за крысоловами, – сообщил Гуталин, – так что мы будем знать, куда они потащили Гуляша…
– Чует мое сердце, что я и так знаю куда, – вздохнул Морис.
– Откуда? – сощурилась Персики.
– Я ж кот, нет? – напомнил Морис. – Коты куда только не пролезут. Мы чего только не видим. Котов везде пускают, так? – потому что мы уничтожаем всякую нечисть… мы уничтожаем, эгм…
– Да ладно, ладно, мы все знаем, что говорящих существ ты не ешь, ты нам уже все уши прожжужал, – отмахнулась Персики. – Давай, выкладывай!
