Тогда же положил Великий Князь Владимирский, с благословения святителя Алексия, грамоту детям:
«Слушали бы есте (вы братья) Владыки Олексея, тако же старых Бояр, хто хотел отцю нашему добра и нам. А пишу вам се слово того деля, чтобы не перестала память родителей наших с наша, и свеча бы не угасла».
С той грамоты начинается окончательное истребление в Доме младших Рюриковичей (Даниловичей) лествичного права и создание порядка наследования от отца к сыну, как это было при «старых князьях». Заслуги в этом святителя Алексия признаны историей, и не только церковной. Но мало кто обращал внимание, что у самых истоков восстановления древнего династического права стоит не кто иной, как «муж честен (знатен)» Андрей Кобыла, бывший одновременно великокняжеским сватом и деятельным устроителем московско-тверского родства. Причем он не «подвернулся под руку» (так в те времена быть не могло), а именно приехал для этого из Новгорода, и, по-видимому, специально. Любое непредвзятое размышление на эту тему неизбежно наводит на мысль: Андрей Иванович Кобыла из «княжат Решских» появляется в решающее для Руси время. А решается не больше и не меньше как главный вопрос государственного бытия – быть Русскому государству наследственной монархией, способной исполнять миссию Третьего Рима, или нет. Вне зависимости от того, являлся ли Вейдевут родичем Рюрика, но, так или иначе, устроение Рюриковой династии (пусть младшей, московской ее ветви) вручается именно потомку Вейдевута, прибывающему из древнего, сакрального Новгорода-Словенска в молодую ордынскую Москву.
Кем же был Андрей Кобыла в это время в Новгороде?
Исследователь новгородских древностей Василий Передольский рассказывает, что во многих грамотах XII – XIII веков упоминается некий князь Куний Гость, или, по-литовски, Куни-гаса, что в переводе означает Конный гость. Проще говоря, он был странствующий рыцарь Ордена.
С восстановления патриархата начинается смута. И руку к ней прикладывает Андрей Кобыла – орденский рыцарь.
Но вот теперь нам надо осветить фигуру некоего серого кардинала того времени – Сергия Радонежского.
Портрет третий. Сергий Радонежский
Небольшая справка из Википедии:
«Сергий Радонежский (в миру Варфоломей Кириллович) (1322, с. Варницы? Ростовского княжества – 1392, Троице-Сергиев монастырь) – церковный и политический деятель. Родился в семье ростовского боярина. В отличие от братьев ему тяжело давалась грамота, и он с детства искал уединения. После разорения отца в результате усмирения Ростова Иваном I Даниловичем Калитой, подавившим антиордынское восстание, семье пришлось переселиться в Радонеж Московского княжества. Решив стать монахом, Сергий передал свою долю наследства младшему брату и вместе со старшим не ранее 1342 года основал Троице-Сергиев монастырь, где в 1353 году стал игуменом. Сергий обладал редким сочетанием таких качеств, как знатность происхождения, нестяжательство, религиозность и трудолюбие. Историк Р. Г. Скрынников отметил: „Церкви никогда бы не удалось приобрести исключительную власть над умами, если бы среди ее деятелей не появлялись подвижники, не щадя живота служившие идее. Одним из таких подвижников был Сергий“. Основанный им монастырь со временем стал одним из главных центров русского православия и средневековой русской культуры».
А это из книги А. П. Шикмана «Деятели отечественной истории. Биографический справочник» (Москва, 1997 год):
«В 1374 году Сергий стал доверенным лицом великих князей, являясь одним из духовников Дмитрия Ивановича Донского, крестным отцом его сыновей, поддержавшим великого князя в борьбе против монголо-татарского ига; в 1380 году помог в подготовке Куликовской битвы. В 1385 году Сергий ездил с дипломатической миссией в Рязань, успешно справившись с предотвращением войны между Москвой и Новгородом. Примиряя русских князей, Сергий способствовал объединению государства. Сергий сумел создать и развить новый для русских земель XIV века тип монастырей – общежительных, опиравшихся не на подаяние, а на собственную хозяйственную деятельность, что привело к образованию богатой и влиятельной монашеской корпорации. Был похоронен в основанном им монастыре и канонизирован русской церковью. В апреле 1919 года во время широкой кампании по вскрытию мощей для борьбы с религиозным сознанием масс мощи Сергия были публично вскрыты, и обнаруженные в раке древние кости, остатки волос и одежды были оставлены на старом месте».
Так кто же такой Сергий Радонежский?
В литературе встречается несколько различных дат его появления на свет. Высказывалось мнение, что Сергий появился на свет или в 1315-м, или в 1318 году. Днём рождения Сергия также называлось или 9 мая, или 25 августа 1322 года. В сочинениях XIX века фигурировала дата 3 мая 1319 года. Этот разнобой мнений дал основание известному писателю Валентину Распутину с горечью утверждать, что «год рождения отрока Варфоломея потерян». Русская церковь традиционно считает его днём рождения 3 мая 1314 года. Спустя месяц со дня гибели Жака де Моле.
Прозвище Радонежский он получил, согласно исторической версии, по Радонежской волости, в которой основал свой первый монастырь. Это так называемое топонимическое звание.
Уточним.
Было, согласно истории, такое село Радонеж. Около середины XII века Радонеж вошел в состав территории Ростово-Суздальского княжества, а в первой четверти XIII века – в состав великого княжества Владимирского. После 1237–1240 годов княжества Северо-Восточной Руси стали частью Золотоордынского государства. Ханские чиновники провели перепись населения и обложили его данью. Сбором дани и надзором за подвластной территорией стали ведать баскаки. Эти ханские наместники сидели как раз в Радонеже.
Об этом свидетельствуют названия пустошей Ханская и Баскакова, которые находились в окрестностях поселения. Кроме того, в народной памяти сохранились сведения о капище Белые Боги, в котором молились баскаки. Оно располагалось на холме, возвышающемся к востоку от Радонежа.
Однако это легенда, которая хранит в себе символическую память. Память о чем?
Начнем с того, что села такого никогда не было, а было на этом месте село Городок, и вот в нем жили баскаки и справляли свои обряды на капище.
А вот название Радонеж происходит от слова «радуница» или праздника Радуница, что празднуют в честь прихода весны, пробуждения Матери-Природы. На старославянском Радуница значит «радость». Существовало поверье, что сожжённый уносится в рай-вырий, ирий, арий – отсюда древнее название арийцев. Уносится немедленно, на глазах любящих его близких. Душа у наших предков ассоциировалась с дыханием и дымом. Далее душу подхватывали жаворонки, первые птицы, прилетавшие весной из ирия-рая. День прилёта жаворонков – 9 марта – считался днём поминовения предков и назывался Радуница. Издревле у нас это действо называлось Радуницей, Радавницей, Радоницей, каковые названия, по словопроизводству, ясно напоминают собою о радости умерших или отраде, получаемой ими от поминовения их в роде.
Нередко же Радуница в старину носила еще одно название – Навиева дня, от древнеславянского слова «навий», означавшего мертвеца, усопшего, ушедшего в Навь. Ныне простой народ называет поминовение, как и в старину, Радуницею, также Могилками, Гробками от хождения на кладбище, или еще Родительскою, от поминовения родителей и родственников. Что касается самых обрядов поминовения, какие совершались нашими предками в это время, то они состояли в следующем. С наступлением Радуницы народ целыми семействами выходил на могилы своих предков, на курганы, на погосты, и здесь женщины и мужчины, садясь у захоронений усопших, взывали к их душам, воспевая их добродетели. При этом многие из людей твердо верили, что усопшие могут отвечать на их привет. К этому дню относится пословица: «На Радуницу утром пашут, днем плачут, а вечером скачут».
