– «во всех крупных городах (1 млн человек и более) устойчивое покрытие 5G и выше». Эта задача стояла перед операторами связи еще до принятия данной программы. Но после закона Яровой был поднят вопрос, а на какие инвестиции теперь реализовать переход на 5G, если затраты на закон Яровой должны в несколько раз превысить выручку операторов;
– «доля внутреннего сетевого трафика российского сегмента сети Интернет, маршрутизируемая через иностранные серверы, – 5 процентов». Сейчас эта доля составляет 60 %. Кремль планирует полностью подчинить трафик российскому сегменту. По словам экспертов телекоммуникационного рынка, сейчас маршрутизация интернет-трафика через Франкфурт, Стокгольм и Амстердам выгоднее, так как за счет большой конкуренции в этих странах стоимость подключения к Сети в семь раз меньше, чем в России. Да и к тому же стоит отметить, что с точки зрения безопасности для минимизации рисков вмешательства российских спецслужб в деятельность интернет-ресурса больше подходит маршрутизация интернет-трафика через зарубежный сегмент.
То есть цифровая экономика – это не только экономика, но и все то же закручивание гаек, которое происходит через запрет анонимайзеров и VPN, закон Яровой, закон о мессенджерах и прочие инициативы. Цифровая экономика призвана обеспечить реализацию ранее принятых Кремлем инициатив. Сначала эти инициативы приняли и лишь затем задумались о том, что для их воплощения необходим тотальный охват сетью Интернет. Например, в программе сказано «все федеральные автомобильные дороги покрыты сетями связи с возможностью беспроводной передачи данных, необходимой для развития современных интеллектуальных логистических и транспортных технологий». Эта потребность возникла в связи с системой Платон, требующей доступа дальнобойщиков к Сети. Задача «все лечебно-профилактические учреждения имеют широкополосный доступ сети Интернет» стоит в связи с вводом телемедицины.
Программа буквально принудительно переводит ряд секторов в отечественный сегмент: «законодательно обеспечена предустановка отечественных антивирусных программ на все персональные компьютеры, ввозимые и создаваемые на территории ЕАЭС», «большинство хозяйствующих субъектов использует национальную платежную систему», «доля внутреннего сетевого трафика российского сегмента сети Интернет, маршрутизируемая через иностранные серверы, – 5 процентов». В директивном порядке Кремль намерен ограничить выбор российских пользователей. Похоже на продовольственное эмбарго, только в информационной сфере. Там россиян лишили возможности покупки европейского продовольствия, указав на то, что есть надо только отечественное и импортируемое не из Европы. Здесь же происходит то же самое. Импортонезависимость – похвально, но незатронутым остается вопрос качества. А будет ли тот самый российский аналог соответствовать по качеству своему иностранному конкуренту? Или в итоге россияне получат сырую услугу?..
* * *
Хотелось бы задать вопрос: а зачем стране нужна цифровая экономика? Создается впечатление, что цифровая экономика нужна не стране, она нужна Кремлю. И причин этому несколько.
Во-первых, президент уже не может идти на выборы под старыми лозунгами инноватизации и модернизации. У избирателей возникнет закономерный вопрос: да сколько же уже можно модернизировать и инноватизировать? Пора наконец отчитаться о результатах или оставить эти лозунги, как будто они были достигнуты, отвлечь внимание на новую тематику, какой и является цифровая экономика.
Во-вторых, цифровизация поможет ускорить оптимизацию расходов на ряд отраслей экономики, минимизировав дефицит предоставляемых услуг. Например, сократили число больниц и врачей. И чтобы это так сильно не ударило по пациентам, предлагается телемедицина, когда доктор, начиная со второго приема, может давать советы пациенту по Интернету. И время экономит, и расходы на логистику, и численность врачей при этом можно сокращать. Аналогичные новации затронут и образовательный сектор. В программе прописано: «приняты нормативные правовые акты, обеспечивающие регулирование гибких трудовых отношений, в том числе дистанционных», – а это уже задел под сокращение персонала.
В-третьих, учитывая, что программа предусматривает переход на российское оборудование, программное обеспечение, антивирусные программы и прочие компоненты цифровой экономики, закономерен вопрос: а не получат ли одни и те же бенефициары заказы на реализацию всего вышеперечисленного? Иными словами, цифровая экономика может стать лишь способом отмывания бюджетных средств, так сказать, «Южным потоком» в информационной сфере.
Если бы цифровая экономика ограничивалась ростом охвата Интернетом и самообеспечением России в этой сфере, можно было бы признать, что она должна стать государственной программой, не менее актуальной, чем прочие. Но, как было указано выше, цифровая экономика – это программа насаждения цензуры в Сети и ровно такая же сказка, как все предыдущие идеи правительства о переходе на технологические рельсы. В этой связи хотелось бы Кремлю предложить не тратить бюджетные средства на цифровую экономику, на которую планируется выделять, по меньшей мере, 200 млрд руб. ежегодно, хотя министр связи Никифоров говорил о сумме в 100 млрд рублей, но президент ее удвоил, а решить реальные проблемы, которые стоят перед страной. Например:
– провести полную газификацию страны, завершить которую Медведев обещал к 2015 году, хотя на 1 января 2016 года она составила 66 %. Видимо, доходы от экспорта газа важнее качества жизни россиян;
– увести страну от сырьевой экономики в сторону промышленно развитого, технологически передового государства. С 2008 года власти твердят, что сырьевая модель себя исчерпала и настала необходимость ее менять. Но вместо смены строят «Турецкий поток», газопроводы в Китай, ряд проектов газопроводов в Европу;
– побороть бедность, искоренить социальное неравенство через прогрессивное налогообложение. Превратить олигархов в социально ответственных граждан, а не заниматься ростом их благосостояния за счет средств бюджета;
– дать стране идею, целевой ориентир, куда движется Россия. Не идея хорошего царя, вездесущего и всеми любимого, непогрешимого и незаменимого, а именно национальную идею, объединяющую российское общество не вокруг одной персоны, а вокруг общих и разделяемых всеми ценностей;
– обеспечить достойный уровень жизни граждан. Когда страна по оплате труда отстает от Китая и Ирана, который также находится под санкциями, совершенно очевидно, что уровень жизни не соответствует желаемому.
* * *
Продолжать можно и дальше, но уже на этом примере очевидно, что внедрение цифровой экономики не решит поставленных перед страной задач. В будущем ее сменят еще одной идеей, а пока на следующий президентский срок Путин идет именно с этой программой – цифровизации отечественной экономики.
Итог ее известен уже заранее, как и то, что средства бюджета осядут в карманах тех, кто эту экономику будет строить.
«Майские указы» Путина как имитация развития
В начале мая 2017 года, за год до президентских выборов, правительство отчиталось в выполнении знаменитых «майских указов» Путина. Прозвучали громкие цифры – указы выполнены на 76 %. Президент России, краснея за явно завышенные цифры отчетности, скромно попросил правительство не торопиться, указав, что указы должны быть исполнены качественно, без обмана людей. Но как же это возможно сделать, если они изначально основаны на обмане?
