Иногда связь между убийствами, совершенными в разных местностях, устанавливается не полицией, а другими заинтересованными сторонами. Например, при расследовании дела Теда Банди полиция Сиэтла как минимум дважды расследовала преступления Банди и оба раза сочла его непричастным. Даже после того как Элизабет Кендалл, его невеста, известила полицию о своих подозрениях, в отделе убийств Сиэтла решили, что Банди едва ли подходит на роль подозреваемого. Лишь после того как девушка сообщила об аналогичных преступлениях, происходящих в округе Солт-Лейк-Сити, куда Банди переехал, переведясь в новый юридический колледж, расследование было возобновлено. А когда в Солт-Лейк-Сити Банди предъявили обвинение в попытке скрыться от полиции и хранении инструментов для взлома, сиэтлские детективы вновь обратились к его личности, записав в подозреваемые по делу об убийстве тридцати пяти молодых женщин. Таким образом, преступления оставались нераскрытыми несколько лет.
Именно благодаря помощи Элизабет Кендалл Бобу Кеппелу из отдела убийств Сиэтла все-таки удалось идентифицировать Банди как главного подозреваемого в убийствах, совершенных в Сиэтле и окрестностях. В Юте Банди был осужден за попытку похищения Кэрол Да Ронч, в Колорадо обвинялся в убийстве, после чего бежал во Флориду. Прочитав в газете об изнасиловании и убийстве в женском общежитии Университета Тачлахасси, Элизабет Кендалл уведомила ФБР, что, по ее предположению, убийцей может быть Тед Банди. Однако и тогда ей не поверили. ФБР и полиция продолжали сомневаться, пока Банди не арестовали во Флориде за изнасилование и убийство девушки двадцати одного года.
В другом случае полиция и детективы сельского района Техаса были озадачены серией убийств, произошедших вдоль Тридцать пятого шоссе. Дело прояснилось лишь после того, как в преступлениях сознался Генри Ли Люкас. Ему так хотелось потрафить техасским властям, что он продолжал признаваться в убийствах, которые физически не мог совершить. А когда его упрекнули в непоследовательности показаний, Люкас отказался от всех своих признаний, даже в отношении тех убийств, по которым полиция имела убедительные доказательства.
В случаях, когда убийство сопровождает иное уголовное преступление, совершается на бытовой почве или в уличной потасовке, убийца, как правило, не выбирает жертву заранее, не расставляет на нее ловушки. Очень часто убийство случается лишь в результате стечения обстоятельств, что значительно облегчает расследование. Это особенно характерно для убийств, сопровождающих другие нарушения закона, когда преступник вовсе не собирался никого убивать. Если убийство происходит во время семейной ссоры, убийца в приступе ярости практически не думает о последствиях. Изобилие улик, ясность мотивов, наличие свидетелей и паническое состояние самого преступника обычно позволяют раскрыть такое убийство за сутки. Задержание может потребовать и большего времени, но, как правило, преступник настолько терзается чувством вины, что сам является с повинной.
Полиции проще добиться признания, когда она имеет дело с грабителем, совершившим убийство, или с убийцами знакомых либо родственников. Вопреки традиционному мнению, убийцы часто желают сознаться в содеянном. Лишь закоренелые социопаты, не чувствующие вины, не желают облегчения, которое приносит покаяние. Преступления серийных убийц попадают в те двадцать пять процентов, где нет предшествующей связи убийцы и жертвы. У полиции отсутствует основа для оказания психологического давления на потенциального подозреваемого. Даже если в ходе расследования детективы допрашивают убийцу, он не ощущает импульса, побуждающего сделать признание.
Место преступления также играет важную роль в успехе или неуспехе расследования. Большинство мест, где совершаются убийства, находится вне контроля преступника. Если убийство происходит под действием страсти, страха, гнева или случайно, преступнику не удается заранее позаботиться о том, чтобы поблизости не оказалось свидетеля или случайного прохожего. Иначе говоря, он не думает о возможных уликах против себя. Нередко вскрытие трупа, производимое судебным врачом, дает бесценные улики, которые либо помогают обнаружить убийцу, либо, по крайней мере, сокращают число потенциальных подозреваемых. Томас Ногучи, лишь недавно ушедший с должности окружного коронера
[10], показал, что в отчете патологоанатома указывается вероятная причина смерти – естественная или убийство, вероятное время смерти и наиболее вероятное орудие убийства. Эксперты-медики сообщают полиции, какого роста может быть подозреваемый, какой силой он должен обладать, левша или правша. Они высказывают предположение, являлось убийство случайным либо преднамеренным, либо оно было совершено в состоянии аффекта. Как показало расследование Томасом Ногучи дел Джина Харриса, Клауса фон Бюлова и Джеффри МакДональда, точный и подробный отчет судебно-медицинского эксперта дает полиции своего рода ключи, с помощью которых с самого начала можно сделать важнейшие выводы, решающие исход расследования. Однако чем дольше тело остается ненайденным, тем труднее судебному медику найти улики, позволяющие вычислить подозреваемого. Кроме того, если тело было расчленено, разрезано на куски и/или какое-то время находилось в земле, задача чрезвычайно усложняется.
Серийный убийца всегда тщательно готовит место преступления. Во время фазы троллинга он знакомится с местностью, выбирает уединенный уголок, где никто не помешает ему осуществить свои фантазии. Он останавливается на том месте, где наиболее вероятно встретить подходящую жертву. Это может быть запасной выход торгового центра, улица, особенно малолюдная в ночное время, автобусная остановка, где посторонний человек не так бросается в глаза, или пустынный участок дороги, прилегающий к оживленному городскому району. К тому же серийный убийца обычно перевозит жертву или труп в другое место, где и зарывает тело. Таким образом, получаются два места преступления, что часто приводит следователей в недоумение. Дело проясняется лишь после того, как обнаруживается территория, где зарыто несколько тел, либо когда устанавливается связь между местом похищения или убийства и местом захоронения.
Леонард Лейк и Джон Гейси тщательным образом готовили место преступления. Полиция даже не знала о злодеяниях Лейка, пока не выследила его по документам бывшей жены, Крикет Балач, и не нашла ее дом в сельской местности, в округе Кальфарес. Там же были обнаружены тела людей, ранее числившихся без вести пропавшими. Джон Гейси вел двойную жизнь: бизнесмен-строитель, счастливый семьянин, член многочисленных общественных организаций и… серийный убийца, который хоронил свои жертвы у себя в подвале. Жертвы Генри Ли Люкаса были случайными, а преступления совершались в таких глухих сельских районах, что он часто зарывал трупы поблизости от места убийства. За исключением бабушки Рич, его последней жертвы, другие тела, например Дженни Даз, находили еще за десять лет до того, как Люкас стал сознаваться в преступлениях. Он утверждал, что убил гораздо больше людей, чем полиции удалось найти, но забыл, как они выглядели и где зарыты.
