Кто такой Леонард Лейк? – вопрошали газеты Сан-Франциско. Как ему удавалось завлекать свои жертвы в убежище в горах? Что побуждало его так жестоко расправляться не только с мужчинами и женщинами, но и с крошечными детьми, бросая их тела в длинную траншею рядом с бункером? Бабушка Лейка, строгая ревнительница дисциплины, лично воспитавшая внука, отказалась отвечать на вопросы полиции и предоставить какие-либо данные для нашего исследования. До сегодняшнего дня она стоит на том, что Леонард – хороший мальчик, но поддался влиянию товарищей. Мать Лейка, Глория Эбелинг, призналась, что очень переживала, так как в каждом поколении их семьи были сумасшедшие. Сама она происходила из семьи алкоголиков, и во всех поколениях семьи ее мужа, отца Лейка, тоже были алкоголики.
Когда Лейку исполнилось шесть лет, родители поняли, что больше не смогут его растить. Они совсем обнищали и залезли в долги. Поэтому старшего ребенка отослали к бабушке с дедушкой. Старик-выпивоха сделал внука жертвой спартанского воспитания. Тем не менее Лейк продолжал общаться с родителями, растившими младшего сына, Дональда. Отец относился к детям исключительно холодно и при любом удобном случае наказывал Леонарда. Дональда, болезненного и склонного попадать в несчастные случаи, мать взяла под свое крыло. После каждой аварии, каждого падения с качелей, каждого очередного сотрясения мозга Дональда оберегали все больше и больше. Он также сделался своего рода жертвой. В двенадцать лет, в результате серьезной травмы головы, у мальчика началась эпилепсия, он страдал тяжелыми припадками и тремором тела. Одновременно у него развилась необычайная жестокость к животным, он стал устраивать пожары и приставать к старшим сестрам с сексуальными домогательствами. Если бы Дональда не убил родной брат Леонард, из него вполне мог бы получиться серийный убийца, подобный старшему родственнику.
Хотя у Леонарда Лейка рано возникла навязчивость, безудержная жестокость появилась у него после службы в ВМФ во Вьетнаме. В детстве и юности он защищал бабушку и мать от пьяных выходок отца и деда, правда, мать больше привечала младшего сына. У Леонарда рано проявилась гиперграфия
[17] и навязчивое внимание к мельчайшим деталям экспериментов с мышами и крысами, которыми он страстно увлекался. Мальчик прослеживал жизненный цикл грызунов от зачатия до смерти и вел подробные записи касательно различных стадий их развития; отмечал, какие пары мышей давали какой помет, и прослеживал генетические черты в последующих поколениях. Начиная с этих ранних опытов, он становится генетиком-самоучкой.
В детстве Лейк проявлял патологическую чистоплотность. Возможно, тяга к чистоте была внушена ему в доме бабушки и дедушки, а может, как для большинства патологически чистоплотных людей, уход за своим телом служил для него источником истинного наслаждения. Он несколько раз в день принимал душ и часто мыл руки, приступая к новой деятельности. Видеокассеты, найденные в Уисливилле, показывают, что всякий раз, готовясь к сексуальным истязаниям, Лейк заставлял жертву принимать душ. Мать убийцы объяснила, что у них в семье всегда поощрялась гордость своим нагим телом, а сыну разрешалось фотографировать девочек, в том числе родных и двоюродных сестер. «Он всю жизнь снимал хорошеньких молодых девушек и держал фотографии в альбоме, подобно охотнику, который хранит собственные трофеи». Повзрослев, Лейк стал снимать подпольную порнографию. Даже его жена Крикет Балач выступала в роли героини в традиционных садомазохистских фильмах, сделанных на заказ. Разыгрывая сексуальные фантазии клиента, женщина обращалась к партнеру, называя того именем заказчика. Лейк сочинял сценарии, выступал в качестве режиссера и оператора, при этом, как полагает Балач, на стороне он снимал еще более жестокие и странные фильмы.
Лейк считал себя жертвой женщин и в своих видениях цивилизации постъядерного общества отводил им роль рабынь. В бункере имелось множество устройств вроде колодок, ошейников и т. п. – их надевали жертвам, разыгрывая фантазии преступника. Он заставлял женщин совершать ритуалы унизительного подчинения, перед тем как изнасиловать, пытая их, требуя покорности. В любительских видеофильмах его жертвы предстают скованными цепями узницами, они извиваются, стараясь освободиться, и подвергаются садомазохистским истязаниям при помощи специальных устройств, заставляющих вскрикивать от боли, даже когда ее нет.
Бред Лейка о покорении женщин начался еще в подростковом возрасте, до поступления на службу в морскую пехоту. Леонард занимался сводничеством, оказывал сексуальные услуги. В его представлении жизненный успех приравнивался к порабощению женщин и самоутверждению в мире, который он считал враждебным. Лейк обладал большими амбициями, но, к сожалению, реальные его достижения всегда сильно отставали. В конце концов, в тридцать девять лет его самооценка потерпела полное фиаско. Он был демобилизован из армии из-за эмоциональных трудностей, и теперь, как он сказал брату своей жены, у него оставался только один шанс исправить свое финансовое положение…
В последние годы Лейк часто переезжал с места на место, не теряя связи с бывшей женой; она иногда помогала сбывать краденые вещи и покупать товар на ворованные кредитные карточки. Полиция полагает, что еще до того, как Лейк обосновался в Уисливилле, он совершил ряд убийств в аналогичном бункере в местечке Мазер-Лоуд, в округе Гумбольдт в Калифорнии. Местные полицейские арестовали его за незаконное владение оружием, но он освободился под залог и сбежал в округ Калеварес, где и был задержан. В Мазер-Лоуде Лейк он убил своего лучшего друга Чарльза Гуннара, который, как и он, воевал на Вьетнамской войне, присвоил его документы и стал выдавать себя за него. Там же он лишил жизни и младшего брата Дональда, приехавшего в надежде занять денег.
Лейк жил в хижине у Блу-Маунтин-роуд под именем Чарльза Гуннара, но нередко брал имена других своих жертв. При обыске у него нашли ящик с различными бумагами: кредитными карточками, водительскими правами, регистрационными документами на автомобили. Даже когда Лейка арестовали в хозяйственном магазине после попытки Нга украсть тиски, Лейк твердил, что он – Пол Коснер, пока не проглотил капсулу с цианидом. В разное время он выдавал себя за Скотта Стэнли, якобы стараясь спасти Бренду О’Коннер и ее ребенка, Лонни Бонда-младшего, при бегстве из округа Калеварес и Майкла Кэррола, с которым Нга подружился в Федеральной тюрьме (это имя он использовал, продавая наркотики и порнографическую продукцию непосредственно перед арестом).
В последнем дневнике Лейк описывает свою жизнь с момента переезда в Блу-Маунтин-роуд. Мечты об успехе оставили его, он признался себе, что россказни о героических подвигах во Вьетнаме были бредом, а все возрастающее количество жертв, захороненных в траншее за бункером, усугубляло его несчастья. К моменту ареста в Сан-Франциско Лейк дошел до кульминации синдрома серийного убийцы. Он осознал, что оказался в тупике в окружении мыслей о собственном ничтожестве. И тогда совершил казнь над самим собой. Он заранее готовился к этому. Его последнее признание открыло перед полицией подлинное имя и статус беглеца, находящегося в розыске по делу о незаконном владении оружием.
